Ольга Подпалова - Ведовство 1. Каникулы в Бухаресте
- Почему? - наконец разборчиво прошептала я. Голос при этом стал каким-то ледяным, но меня сейчас интересовал только его ответ. Почему? Почему он просит меня его отпустить? Почему?!
А он молчит…
Тишина тяжелым грузом легла на плечи. Новый поток слез подбирался все ближе и ближе. Невероятным усилием загнала его поглубже, хотя знала, что он вернется. Только вот тогда я буду плакать навзрыд, не стесняясь и не думая про окружающих. Я буду лелеять и упиваться болью, надеясь, что она выжжет из души его образ.
Я молча отстранилась, стараясь не смотреть ему в глаза, я развернулась чтобы уйти. Внутри зарождалось новое обжигающее чувство, чем-то напоминающее детскую обиду. Ну почему он ничего не объясняет? Почему я не заслуживаю узнать, из-за чего он меня бросает?
Но далеко уйти не получилось - он схватил меня за руку и притянул к себе, словно я была его надеждой на спасение. Я спиной уперлась ему в грудь, а он только сильнее прижал к себе
- Почему? - настойчиво опять спросила.
- Я не хочу сделать тебе больно, - тихо, словно извиняясь, ответил.
- Почему больно? - удивилась.
- Я тебя же знаю, - откуда-то издалека начал он.
- Не знаешь! - уперлась я. - Всю меня ты не знаешь.
- Хватает, - с горькой усмешкой в голосе сообщили над ухом.
- Почему? - тихо повторила.
Под ногами темной бурдой темнел когда-то белоснежный снег
- Ты обожаешь все идеализировать, - чуть помолчав, ответил он. - Сейчас я для тебя идеален, но потом ты разочаруешься. Ведь идеалов нету. Тебе от этого будет плохо, я начну раздражать, и то чувство, которое между нами есть, безвозвратно пропадет. Будешь порываться уйти, при этом стараться не сделать мне больно, ведь именно меня будешь обвинять во всем. А я… а я просто не смогу тебя отпустить. Ведь ты станешь очень важной. Маленьким солнышком в этой жизни, от которого невероятно трудно отказаться. Ты и сейчас для меня очень важна! Я… ты даже не представляешь, как мне сложно сейчас все это говорить.
Опять повисла тишина.
- Пусть сейчас, пусть больно, но потом будет намного хуже. И мне, и тебе. Ну и пусть, зато у каждого в душе останется призрак наших чувств, не омраченный никакими обидами.
- Они всегда будут связаны с этой болью, - тихо шепнула я, даже скорее лишь для себя самой.
- Пусть, - так же тихо согласился он. - Ты меня отпустишь?
- Если ты решил уйти, то как я могу тебя держать? - ответила, хотя думала я совершенно о другом.
- Ведь это все испортит, все наши отношения…
"Которые и так уже трещат по швам", - тихо добавила я про себя.
Он развернул к себе лицом. Я безразлично разглядывала пуговицы на его пальто. Теплые пальцы скользнули по лицу и осторожно приподняли подбородок. В его глазах отразилась боль напополам с некоторым сожалением.
- Спасибо, - тихо шепнул он, и, чуть наклонившись, нежно меня поцеловал. В последний раз.
Я замерла в его руках, отдаваясь горечи, скользившей в поцелуе.
Он отстранился, с горькой усмешкой глядя на меня, теплая ладонь коснулась щеки. Было такое ощущение, что сделать он хочет намного больше, но не решается.
- Мы еще встретимся? - тихо спросила я.
- Потом, - согласился он.
- Когда?
- Когда боль пройдет, - ответил и замолчал.
Я во все глаза смотрела на него, до дрожи не хотелось его отпускать, но… ведь он во многом прав…
- До встречи, - шепнул он, чуть наклонившись, но потом резко отшатнулся и, развернувшись, быстро ушел…
А по щекам бежали слезы.
До встречи…
Хоть одна, но точно будет!
Только когда?
И пройдет ли к тому моменту вся эта боль?
Не плакать! Чем раньше пройдет это щемящее чувство, тем быстрее мы встретимся… я в это верю…
А на деревьях алмазной россыпью поблескивал девственно чистый снег…
Рывком сев на постели, я судорожно потянула воздух и провела ладонями по щекам. С удивление уставилась на них в темноте, силясь рассмотреть на пальцах влагу. Рука невольно потянулась к тумбочке, на которой лежал мобильный телефон, который мне презентовали девчонки. Сказали: чтобы с концами не потерялась. Захотелось набрать телефонный номер, который, я уже, сама того не желая, знала на память. Захотелось услышать этот приятный, обволакивающий теплом голос…Увериться, что он никогда не просил его отпустить. Или с разбегу заявить, чтобы катился куда подальше до того, как я вот так вот по-идиотски буду рыдать на морозе!
Тьфу! Достала меня эта поездка! После такого отдыха лечиться надо! Причем в больнице с мягкими стенами, где все разговаривают тихо и с придыханием!
Все же цапнула мобилку, но лишь чтобы посмотреть, который час. Три часа утра! Гадость-то какая! Решительно отбросив одеяло, я сползла с постели и рванула на себя дверь своей уединенной коморки. Фигушки я дам спать всем остальным! Пора уже решать, как разобраться с нашими проблемами в срочном порядке, тихо отпраздновать Хэллоуин и смотаться домой. Пока нам на головы еще какое-нибудь счастье" не свалилось!
Снежок
Холод… Он подбирается незаметно, ма-а-аленькими шажками… А по коже уже бегут мурашки… Холодно…Откуда-то снизу поднимается волна страха, разливается в груди и берет в свои тиски сердце…
Холод… Обычно он нежно укутывает мое тело, ласкает кожу, доверчиво льнет к пальцам… Губы сами расплылись в улыбке… Люблю холод… Но не этот! Этот чужой. Он меня не любит, издевается. Да, да, издевается! А еще подчиняется другому…
Морозный воздух обжигает легкие, и каждый вдох отдается болью внутри… Пальцы холодеют. Сначала кончики, в которые словно врезаются сотни маленьких игл, сотни очень острых игл… Потом, оставляя после себя странное онемение, они продолжают свою пытку дальше. Словно поцелуи любимого, холод медленно поднимается выше, местами он просто скользит морозом по коже, а иногда загоняет иглы дальше чем обычно… Каждый этот раз отдается болью в голове, еще больше путая и так метущиеся мысли, которые судорожно ищут выход. Тщетно ищут… Точно так же судорожно бьется душа, ей-то ведь приходится больнее всего… Мечется… по спине скользнула волна холода… ища выход из ловушки, да хоть из этого неподвижно замершего тела…
Мысль болью ударила в висок, я, собравшись с остатками духа, оттолкнула от себя такой чужой холод, который у меня ассоциировался со старым, преданным хозяину, цепным псом… Холод обижено отпрянул, прижавшись к земле, словно прижимая уши, показывал свое неудовольствие сердитым потрескиванием мороза. А еще он придумывал планы мести, точнее то, как он будет играть со мной дальше… Если хозяин разрешит…
В пальцах покалывало уже из-за теплой крови, что пульсировала в ставших такими хрупкими сосудами. Блаженное и такое спасительное тепло. Вот только холод за спиной не пропал… Пора смотреть правде в глаза, хозяин этой цепной собачки тоже здесь… Здесь? Здесь! Зде-е-есь… В мозгу скользнули чужие и насмешливый мысли. Они были непривычно холодными, а еще словно молотом каждый раз били по мозгам… Он точно уже здесь… По губам скользнула только горькая усмешка…
