Екатерина Бальсина - Чупакабра
— Чувствую себя так, словно вызываю на поединок голодного медведя, — пробормотал чупакабра и растворился в мутном стекле портала.
Итак, я был в гуще леса, абсолютно одинок и исполнен мрачной решимости. Ну, где ты там, ведьма-лисичка? Выходи, померимся сноровкой еще разок!
Разумеется, никто ниоткуда не вышел. Я покрутился на месте, старательно призывая на свою голову неприятности, но безрезультатно. Чего и следовало ожидать. В любом случае, рыжей нужно время, чтобы узнать обо мне, а потом разыскать вашего покорного слугу.
Просто сидеть и ничего не делать оказалось ужасно скучно, и вскоре я неспешно трусил по местному лесочку, принюхиваясь к практически забытым запахам. Эх, как же давно я не был дома! А тут ну просто все, даже самая маленькая веточка, даже каждый листочек напоминает о нем. Вот, например, та раздвоенная осина точь в точь похожа на свою родственницу, в которой я когда-то застрял.
Минуточку!
Я обошел вокруг подозрительно знакомой осины, внимательно приглядываясь. Да быть такого не может! Или я сошел с ума, или Мурдин закинул меня в мой родной лес!
Нет, это невозможно. Хотя почему невозможно? За последнее время я убедился, что от магов можно спокойно ожидать абсолютно непредсказуемых действий. Ну, если я дома, то сейчас мы это быстро проверим…
Я понесся вперед, краем глаза выхватывая на бегу знакомые очертания и предметы. Просто непостижимо, из всех лесов выбрать именно этот!
Над головой громко застрекотала сорока. Наверное, как всегда, спешит куда-то, старая сплетница, подумал я, косясь наверх, и с разбегу налетел на кого-то мягкого. Мы кубарем покатились по земле, свалились с края расположенного рядом обрыва и, пересчитав по дороге все торчащие из земли корни и ветки, смачно плюхнулись в мешанину грязи и нерастаявшего снега.
— Извините! — одновременно откашливаясь, отплевываясь и пытаясь протереть заляпанные грязью глаза, прохрипел я. — Простите, я ненарочно, я…
Когтистая лапа вдавила меня обратно мордой в грязь. От неожиданности я раскрыл пасть и, разумеется, тут же проглотил очередную порцию жидкой земли.
— Извинить тебя, говоришь? — прорычал над ухом до боли знакомый голос, и я почувствовал, как вся шерсть на моем теле от морды до кончика хвоста встала дыбом, а лапы предательски затряслись.
— Дя…Дя…Дя… Дядя! — пробулькал я в полнейшем ужасе. Ой, что сейчас со мной будет!
— Простить тебя? — Все больше свирепел дядька, продолжая макать меня мордой в грязь. — Я тут все лапы сбил, разыскиваю его по всем окрестным лесам, и что же я узнаю? Мой нерадивый племянник попал к людям, а потом исчез вместе с этими самыми людьми. И ни слуху, ни духу! Где тебя черти носили, мерзавец, глаза б мои твою холеную шкуру не видели?
— У чертей я тоже был, — прокашлялся я. — Дядя, я все объясню…
— Не раньше, чем я тебя выпорю! — и дядька полез вверх по склону на поиски подходящей хворостины. Я взвыл и задал стрекача.
— Надеюсь, с Бесом все будет в порядке, — между тем волновался Тиллирет в комнате главы гильдии. — Как-то мне тревожно. Он же еще совсем молоденький, жизни толком не знает!
— Милый, успокойся, — Амальтонеппа обняла встревоженного мага и нежно чмокнула в щеку. — Мурдин с Пинмарином внимательно следят за всеми его перемещениями, если ему будет грозить опасность, они сразу же об этом узнают и что-нибудь предпримут. Потом, чупакабры не так уж бестолковы и беззащитны, как ты думаешь.
— Помнится, ты обещала рассказать мне, откуда они взялись, — осенило Бродягу.
— Да никаких проблем. Когда Остров Перворожденной [22] был еще на поверхности, а численность друидок равнялась двум или трем десяткам, кто-то из нашего племени обратил внимание на местных зверушек, очень сообразительных и проворных. Их удалось очень быстро приручить. А потом в течение нескольких столетий мы всячески облагораживали их с помощью искусственного разведения и магических воздействий. Ты же знаешь, что наша магия может взаимодействовать исключительно с природой? Так вот, первый говорящий чупакабра появился на свет примерно триста лет назад, с тех пор все последующие поколения были исключительно говорящими и свободнодумающими. Еще они очень быстро привязываются к людям и очень преданны, хотя сами ни за что в этом не признаются. На мой взгляд, очень милое и удачное завершение столь длительного эксперимента. Затем Остров Перворожденной стал погружаться в океан, и нам пришлось в экстренном порядке переселяться. С собой мы взяли столько животных и растений, сколько смогли увезти. Естественно, среди них были лучшие из лучших чупакабр. И уж их потомки никак не могут быть хуже своих предков.
Все верно, согласно указанным в хрониках данным, прибывшие в Грешные воды друидки выгружали из лодок не баулы с утварью, а бережно выносили на берег живность и деревья с цветочками. Ну, раз Амальтонеппа твердо уверена, что опасаться нечего, значит, можно не переживать. Но внутри у Тиллирета по-прежнему тренькал нехороший голосок дурного предчувствия, поэтому он пошел к единственному человеку, способному развеять его сомнения окончательно.
— Мурдин, а куда ты отправил Беса? — спросил маг, останавливаясь на пороге кабинета главы.
— Как куда? — удивился тот. — В Загребинку, конечно. И слух соответствующий уже пустил. А разве не в родном лесу ему будет комфортней всего?
Тут Тиллирет понял, наконец, что именно его терзало. Пейзаж по ту сторону портала!
— Я немедленно отправляюсь домой! — твердо заявил маг.
— Бестолочь ты! — пробурчал дядька, выслушав историю моих злоключений. Мы медленно шли по лесу, и я с большой осторожностью переставлял задние лапы. Разумеется, дядька меня быстро догнал и всыпал таких горячих приветствий, что я до сих пор не могу поверить, как жив-то остался. Теперь мы направлялись прочь от родной норы, так как дядька заявил, что не собирается подвергать опасности всю семью из-за одного безмозглого недотепы, то есть меня. Посмотрев на мою расстроенную морду, он добавил, что во избежание новых неприятностей с моей стороны он лично проследит, чтобы никто не смел и когтем до меня дотронуться, потому как умереть мне предстоит исключительно от его тяжелой лапы.
Дядька мой — матерый и красивый самец, вдвое шире меня в груди и во столько же мускулистей. Был бы я самкой, точно бы в него влюбился. К тому же он еще очень умный, а также опытный и умелый охотник. Только сейчас я понял, что все предыдущие годы жил рядом с ним, как новорожденный детеныш у материнского соска. Но вместо счастья почему-то стало обидно, ведь если бы я не попал в тот силок, то так и не узнал бы, на что я способен сам по себе.
