Александр Маслов - Черная корона Иссеи
Быстрым шагом они двинулись по дороге к поместью Керлока. Даже затяжной подъем одолели скоро, оглядываясь на видневшиеся вдали городские ворота – не случиться ли там какая сумятица, и не появятся ли всадники Ордена. Рэбб, нагруженный двумя сумками с вещами Астры, старательно вышагивал впереди на четверть лиги. Глядел по сторонам, иногда останавливался, слушая шевеление ветра в кустах.
Когда анрасец дошел до скалы, начинавшей вход в ущелье, на глаза ему попал блестящий предмет недалеко от дороги в камнях. Подойдя ближе, Каррид понял, что это не предмет вовсе, а мертвый человек, одетый в плетеную кольчугу, прикрытую зеленым плащом. «Сын Балда» быстро вернулся к тракту, подавая знак друзьям, чтобы они задержались, пока он обследует неприятное место, но Астра, а за ней мэги Верда и Леос уже бежали к нему.
– Дрянь здесь творится, Светлейшая! – крикнул госпоже Пэй, анрасец. – Мертвый валяется. Подождали бы, пока я разведаю дальше.
– И возле ворот неприятное для нас, – сказала дочь Варольда. – Из города вышли рыцари Крона. Два всадника и четыре пеших. Сюда направляются.
– Нам остается одно – скорее к «Песни Раи». Даже не раздумывай, госпожа Пэй, – Леос, перекидывая за плечом сумку, зазвенел китарой.
Несколько лиг, оставшихся до поместья Керлока они одолели почти бегом, редко останавливаясь, чтобы хоть чуть отдышаться и убедиться, нет ли погони.
Протиснувшись сквозь разлом в стене, Астра первая вбежала во двор и крикнула:
– Бернат, немедленно готовьте корабль! К шетовой невесте все! Убираемся!
Холиг распорядился, чтобы мастера-корабельщики поставили и натянули такелажем мачту, лежавшую в готовности на палубе, а сам, при помощи Каррида и Леоса, уже вполне знакомыми с некоторыми хитростями устройства судна, принялся устанавливать крылья.
Корабельщики недоумевали, но мачту ставили и тянули шершавые ванты. Все это – спешка, странный азарт, суматоха будто пред отплытием – представлялись им очередной глупостью эклектика Холига да его ненормальных товарищей.
Через четверть часа из отверстий в борту судна появились сложенные крылья. А еще через несколько минут в глубине судна что-то запыхтело, будто там задвигались тяжелые кузнечные меха. Корабль качнулся и вдруг поднялся над землей, туго натягивая державшие его веревки.
– А-ах! – радостно вскрикнула мэги Верда. – Какое волшебство! Почтение великому мастеру Бернату!
– Прошу! – Леос скинул веревочную лестницу, приглашая на борт Астру и госпожу Глейс.
Корабельщики стояли, раззявив рты, почесывая волосатые подбородки.
– Денежки получили? Вот вам еще, – мэги Пэй, отсчитала из кошеля, поднесенного Бернатом, оставшиеся от договоренной платы шестьсот сальдов и насыпала немного серебра сверху. – Премного благодарна! Да будет благосклонна к вам Рая!
– Вам бы надежней днище законопатить. Течь будет… – растерянно пробасил старший из мастеров.
– И кожи лоскуты мы не прибили! – заметил другой корабельщик, толкнув носком рулон чешуйчато-синей шкуры Аасфира.
– Некогда! – ответила госпожа Пэй.
Когда Каррид поднял на борт кое-какие вещи, валявшиеся во дворе, Бернат и Леос разом ударили по веревкам ножами, и «Песнь Раи» начла медленно подниматься над землей.
– Мой вам совет, – крикнула на прощанье корабельщикам Астра. – Не ходите в город через юго-западные ворота. Лучше мимо Огальвы. И никому не говорите, что вы помогали мэги Пэй! Никому! Иначе кое-кто вам этого не простит!
Поместье Керлока с кудрявым садом и серым полуразрушенным домом осталось за кормой. В дворике еще прыгали ликующие мастера, взмахивая руками и отпуская небу звонкие молитвы. Справа по борту под темной зубатой скалой плескалось море, набегая кипящими волнами на залитый солнцем берег.
Леос подбежал к ростру, быстро развязал веревки и сдернул со статуи кусок старой парусины – золоченая Рая засверкала так, что стало слезно глазам. Ее чудесный блеск божественным восторгом отразился на лице мэги Верды, она ахнула и прижала ладони к горячим щекам.
– В Иальс, милейший мастер! – попросила Берната дочь Варольда. – Там у нас есть еще несколько шаловливых дел!
– Мора-бора! Все для вас, госпожа! Все! – отозвался эклектик, выпятил растрепанную бороду и потянул рычаги возле рулевого колеса. Крылья расправились с хлопком. Качнулись. Сильнее. Еще сильнее, борясь с боковым ветром и направляя корабль к огромному городу, лежавшему в устье Росны.
Брис уже одолел часть подъема на скалу, когда над его головой появилась «Песнь Раи», взмахивающая светло-золотистыми крыльями, величественная и прекрасная. Чтобы не застонать, рейнджер стиснул зубы, стоял с минуту, наблюдая за полетом корабля. Потом рванулся вверх, в надежде, что его заметят, а может, его крик услышит Астра, или кто-нибудь из ее друзей. Стремясь вверх, он обдирал пальцы и дважды едва не упал, но воздушное судно летело слишком быстро – раньше, чем франкиец успел подняться на вершину, оно достигло мыса и повернуло к городу.
Брис обессилено сел на выступ базальта. Перед глазами, словно черные клочья ночи, плыли пятна. Его мучила едкая обида. Не на госпожу Пэй – с некоторых пор он научился прощать капризную, непредсказуемую в желаниях дочь магистра и теперь мог простить ей все. Да и не была здесь она виновата. Откуда мэги могла знать, что он искал ее вчера до восхода Маро или что сегодня он всеми силами стремился к дому Керлока. Франкиец даже подумал, что Астра станет презирать его за малодушие и нерешительность, в которой недавно она его так несправедливо обвинила. А во всем был повинен гадкий случай и шетов рыцарь, потянувший его за собой с обрыва. Тело до сих пор ломило от сильных ушибов, и голова раскалывалась от крепкой встречи с землей. Хотя Брису удалось вывернуться так, что он упал на тело мертвого мечника, а потом еще какими-то силами задержался за корни пинии, он все равно пролежал без движений под кручей с полчаса. Сначала без сознания, потом – медленно приходя в себя, ползая в поисках подарка Каррида, который, увы, превратился в осколки тонкого стекла, и своего драгоценного меча, – слава богам – валявшегося вблизи. Позже рейнджер услышал чьи-то голоса вверху и понял, что люди Ордена Крона ищут его и своих раненых или убитых. Трое воинов с гребнями на шлемах ходили по побережью, заглядывая за обломки скал и в расселины. Другие прочесывали кромку обрыва и ущелье. Рейнджеру стоило немалого труда, спрятаться от них, упав за жидкими кустами, слившись с землей. А потом он изо всех оставшихся сил спешил к усадьбе Керлока, но, как оказалось, напрасно.
Вытащив из дорожного мешка баклажку с водой, подкисленной вином, Голаф отпил несколько глотков. Пригоршню вылил на голову и растер лоб, где были следы грязи и крови. Взгляд франкийца снова вернулся к «Песне Раи». Корабль, зависнув над морем, сделал поворот на северо-запад, и теперь не оставалось сомнений: он летел в Иальс.
