Александр Лидин - Операция "Изольда"
Разложив колышки перед собой на земле, Григорий Арсеньевич указал в сторону часовых, а потом приложил палец к губам, призывая сохранять тишину. Василий устроился рядом с учителем и замер в ожидании условного сигнала. Катерина и красноармеец расположились по другую сторону от барона.
Потянулись долгие минуты ожидания. Было холодно, и с того места, где находился Василий, было отлично видно, что немцам тоже несладко. Часовой, который стоял почти у самых кустов, где прятался Василий и остальные, отошел к двум другим, скучающим у груды мешков, за которой был спрятан крупнокалиберный пулемет. Ежась от утренней прохлады, немцы закурили, болтая о чем-то.
— Чего говорят-то? — прошептал Василий на ухо Григорию Арсеньевичу, но тот лишь поморщился.
— Ерунду всякую. Про Солнечное побережье… Их сюда перебросили с юга Франции.
— Не повезло, — протянул Василий.
— Наоборот, — покачал головой Григорий Арсеньевич. — Если бы это были регулярные войска или спецвойска СС, можно было даже не пытаться. А эти… солдаты только по названию… — и замолчал, потому что кто-то истошно вскрикнул на другой стороне моста.
Немцы разом встрепенулись. Один из них побежал было посмотреть, что там происходит, два других склонились над пулеметом.
Григорий Арсеньевич, знаком приказав всем оставаться на местах, чуть приподнялся и схватил первый из колышков. Едва различимое движение, и, вылетев из обожженной огненными шарами ладони, словно снаряд из колдовской пушки, колышек вошел точно в затылок одному из часовых. Тот замер, занеся ногу для следующего шага, но через мгновение, вместо того, чтобы поставить ногу на землю, замертво упал. Следом за первым колышком последовал и второй, и третий. В итоге, даже не успев вскрикнуть, все трое часовых были нейтрализованы.
— Теперь так: Василий и ты, — тут Григорий Арсеньевич кивнул на красноармейца, — бегом к пулемету. Напоминаю: ваша задача — зенитка на той стороне дороги. Ни один немец не должен добраться до нее. Катерина, ты прикрываешь меня.
После этого, сорвав с себя шинель, одним ловким движением закрутил рукав исподней рубахи и, вытянув руку, нацелился на домик охраны. Мгновение невероятного напряжения. Лицо Григория Арсеньевича вновь приобрело малиновый оттенок, а потом с кончиков пальцев его сорвался огненный шар. Перелетев через дорогу, он ударил в домик охраны, угодив точно в окно. Огненный шар взорвался внутри домика, но у Василия возникло ощущение, что это был не сгусток колдовского пламени, а, как минимум, связка противотанковых гранат. Оглушающе грохнуло, и во все стороны полетели обломки кирпича, стекол и тлеющей соломы. На мгновение Василий замер, прикрыв лицо рукой, а потом, вскочив на ноги, бросился к пулемету.
Из дальнего домика уже выбежало с десяток немцев, когда Василий, передернув затвор, уперся прикладом в плечо, развернув пулемет на девяносто градусов. А потом, почти не целясь, надавил на курок. Отдача чуть не вырвала пулемет из рук, а грохот оглушил. Первая очередь ударила по дороге, взметнув облака пыли, и фашисты бросились было назад, только не успели. Вторая очередь ударила им в спины, повалив в грязь. Пулемет щелкнул и заглох.
Василий ловким ударом сбил защелку, поднял затвор. Красноармеец вложил новую ленту. Тут же вокруг засвистели пули. Немцы, засевшие во втором домике, открыли ответный огонь. Василий повернулся. Через мост к зенитке уже бежал капитан и еще кто-то из бойцов. Оперуполномоченный с облегчением вздохнул. Дал еще пару очередей, приструнив фашистов, но тут из-за домика выехала бронемашина, на крыше которой был установлен точно такой же пулемет. Мешки с песком аж вздрогнули, когда в них ударили пули крупного калибра. Василий нырнул в укрытие. Краем глаза он видел, что капитан, прыгнув в кресло стрелка, только начал разворачивать зенитку, одновременно опуская дуло орудия. Еще бы полминутки… Но времени не оставалось. Через несколько секунд бронемашина будет здесь, и никакой пулемет ее не остановит.
И тут из кустов, где прятался Григорий Арсеньевич, вылетел еще один огненный шар. В этот раз он был раза в два меньше и не такой яркий. На мгновение повиснув в воздухе, словно выбирая новую цель, он ударил по бронемашине. В первый момент Василию показалось, что шар просто не долетел, громко хлопнув, рассыпался в воздухе бессильными искрами, а в следующий миг машина вильнула и, потеряв управление, соскочила в противоположный кювет.
Пулеметчик на крыше бронемашины продолжал стрелять, но мгновения были упущены. Капитан, закончив разворачивать зенитку, пальнул из орудия буквально в упор. Выстрел с расстояния метров в двадцать смял бронемашину, словно картонную игрушку, а потом она взорвалась.
Василий отодвинулся от пулемета, уступая место красноармейцу.
— Не давай им высунуться из дома.
Капитан тем временем вновь разворачивал зенитку, целя ее на дом.
За спиной Василия вновь ударил пулемет, и Василий метнулся назад в кусты. Несколько шагов, и он склонился над Григорием Арсеньевичем, но в этот раз тот был в сознании. Катерина присела рядом, держа автомат наизготовке.
— Как вы?
— Замечательно, — улыбнулся Григорий Арсеньевич. — А теперь слушай, — он схватил Василия за отворот пиджака, притянул к себе: — Слушай внимательно, времени повторять не будет.
У моста вновь ударила зенитка.
Лицо Григория Арсеньевича расплылось еще шире.
— Как видишь, все удалось. Так что вы сейчас уничтожьте мост и давайте отсюда… Что до меня и Катерины, скажешь, что мы погибли. Шальная пулеметная очередь.
— Но…
— Слушай и не перебивай. На мосту рванете боеприпас зенитки — должно хватить. Ну, а мы тем временем благополучно исчезнем. Негоже мне встречаться с твоим командованием.
— Но… — вновь попытался возразить Василий.
— Никаких «но», слушай внимательно. Операция «Изольда» наполовину провалилась, и ни красные, ни фашисты тут ни при чем. У меня подозрение, что с самого начала тут действует некая таинственная сила, стремящаяся нарушить покой Великого Спящего. В общем… Мы с Катериной отправляемся в Ленинград. Именно там я надеюсь найти ответы на ряд загадок. А ты… Ты должен вернуться к своим… Доложишь, что мы в очередной раз погибли. И… Жди снова… Я уверен, Ктулху все так не оставит. А мне, мне надо… Впрочем, не стану посвящать тебя в свои планы. Того, что ты знаешь, где нас искать, и так более чем достаточно. Скажу лишь, что хочу встретиться с Умр ат-Тавилом…
— Ну а Катерина-то тут при чем?
— Ты, кажется, забыл, что ее приговор еще никто не отменял. Она по-прежнему приговорена к расстрелу.
— А ведь Шлиман обещал…
