Оксана Панкеева - О пользе проклятий
— Что здесь делает этот бандит? — напрямик спросил Хаббард.
— То же, что и все гости. А что вас смущает?
— Это вы его сюда позвали?
— Так же, как и всех прочих гостей. Почему его должны были обойти? У жертвы больше никого не было.
— И ради этого вы приволокли его аж из Мистралии? Так-то вы держите слово?
— Я держу слово, — оскорблённо задрал подбородок король. — Всё будет так, как договорились. И никто его не тащил из Мистралии, у них с Ольгой было назначено свидание на сегодня у неё дома.
— Припоминаю, — издевательски произнёс Хаббард. — Вы, кажется, обещали, что в кабинете вы будете один. Только сдаётся мне, что мы не дойдём до кабинета. Мастер же вы давать обтекаемые клятвы!
— Он вас не тронет, — резко оборвал его король. — Поклясться не могу, так как от меня это не зависит, но предполагаю. Он профессионал, он не полезет на рожон при толпе свидетелей. Если он пожелает вас убить — а это зависит только от его желания, ведь нанять или приказать ему никто не может — то он это сделает не сегодня и не сейчас, а в правильное время и в правильном месте, да так, что никто никогда и не узнает, отчего вы умерли. Экий вы трус, господин Хаббард! А когда вы ставили его девушку в список, вы разве не знали, что он убийца? Что ж вы тогда не боялись?
— Я вам не верю, — заявил Хаббард. — Ни единому слову. Вы его позвали с какой-то целью. Зачем?
— Не хотите — не верьте, — пожал плечами король. — Я не нанимался вам доказывать что бы то ни было. Прислушайтесь к собственному здравому смыслу. И он вам подскажет, что сегодня этот парень вам ничего не сделает. Он пришёл без оружия, и вокруг полно свидетелей. А уж что будет через неделю, через луну и позже — это меня никоим образом не касается. Разбирайтесь сами.
— Полагаете, я поверю, что его случайно посадили рядом с Элмаром, который сегодня что-то подозрительно короткий меч нацепил?
— Господин Хаббард, — устало вздохнул король. — Должен сказать, что вы меня достали вашими беспочвенными подозрениями. Как вы будете править страной с такой манией преследования? Этот человек — стрелок, он вообще не владеет мечом. Но если вам уж так боязно, я его пересажу. А выгонять гостей из зала — дурной тон и полнейшее свинство. Раз пригласили — будет присутствовать. Вопрос исчерпан?
— Пересадите, — согласился глава Комиссии. — А с остальным мы, действительно, сами разберёмся. И, если не секрет, как вам удалось заменить Ванду Красс? Эта девчушка, что её заменила, действительно самоубийца или вы её как-то иначе уговорили?
— Как-то иначе, — тяжко вздохнул король. — И мне это обойдётся в такое… впрочем, это не ваше дело. Чего это я с вами откровенничаю, по привычке, наверное… Вернитесь на своё место, пора начинать.
Король куда-то отошёл, зато вернулся Элмар, уселся на своё место и сообщил:
— Все в порядке, гимн будет. А о чём это с тобой Хаббард беседовал?
— О классической драматургии, — серьёзно ответил Кантор. — Сам не понимаешь?
— Что, прощупывал, не собираешься ли ты ему что-нибудь сделать?
— А как же.
— И что ты ему сказал?
— Объяснил суть некоторых милых обычаев моей родины.
— В смысле кровной мести?
— Ну да. Сказал, что у меня есть старшие братья и мне надо спросить их разрешения, прежде чем объявлять кровную месть.
Элмар улыбнулся и поинтересовался:
— А на самом деле у тебя есть кто-нибудь?
— Братьев точно нет. А насчёт всего остального… сам понимаешь.
— Понятно… — Элмар оглядел зал. — Что-то Жак запаздывает…
— Жак — это тоже Ольгин друг? А он тоже должен присутствовать?
— Он тоже приглашён. А, ты же не знаешь… Его девушки тоже попали в список. Все четыре.
— У него их четыре? — поразился Кантор. — Ай да парень…
— Да нет, ты не подумай, что он такой уж бабник… Просто у него так получается. Тереза — она немного… как бы тебе сказать… Не совсем нормальная. Над ней когда-то надругались, и с тех пор она не может… с мужчинами. Жак её уже второй год обихаживает, но пока добился только того, что она его перестала бояться. А большего пока не получается. А трахаться-то ему с кем-то надо. А заводить постоянную любовницу — Тереза подумает, что он её разлюбил. Вот он и крутит постоянно с несколькими, чтобы ни с кем не заводить серьёзных отношений. А так он… да познакомишься, сам увидишь.
— Жак — это тот, что был тогда у тебя, когда я приходил к Азиль? — уточнил Кантор. — Симпатичный парень с зелёными глазами? А Тереза — девушка, что сидела рядом с ним?
— Да, — кивнул Элмар. — А ты что, всех запомнил?
— Разумеется. Элмар, а почему он меня так испугался?
— А что, заметно было?
— Я почувствовал. Он что-то обо мне знает такое, чтобы бояться? Или просто потому, что я убийца?
— Нет, — засмеялся Элмар. — Просто потому, что ты мистралиец. Он вас почему-то боится.
— Почему?
— Не знаю, — сказал Элмар, и Кантор тут же почувствовал, что первый паладин откровенно врёт. Уличить его в неподобающем поведении не удалось — подошёл распорядитель церемоний и, рассыпаясь в извинениях, попросил Кантора пересесть на одно место дальше. А пока он пересаживался, подошёл король и отозвал в сторонку Элмара. Кантор не удержался и снова прислушался. Разговор был предельно кратким.
— Когда начнутся речи, считай выступающих, — сказал король. — Первыми выступают дворяне, пятнадцать человек. Когда пятнадцатый закончит, быстро и незаметно передвинь меч на правую сторону. Все понятно?
— Понятно, — кивнул Элмар.
— Я распорядился, чтобы нам с тобой наливали из вон того графина. Так что, будь добр, не ори на весь зал, что тебе вместо вина компот налили, а сделай вид, что так и надо. И ничего другого не пей. Понятно?
— Понятно, — вздохнул Элмар.
— Когда начнётся, проследи, чтобы в зале никто не пострадал, как ты обещал. А также, чтобы исполнителю никто не помешал. Стража мешать не будет, я предупредил Красса, но вдруг гости что-то не так поймут. Ты надел амулет?
— Надел. Шеллар, может, лучше ты сам его наденешь? Не доведите боги, с тобой что случится…
— У меня свой есть. Где Жак?
— Откуда я знаю?
— Иди на место.
Справа от Кантора тяжело скрипнул стул, и он обернулся на звук. Рядом с ним усаживался здоровенный, под стать Элмару, крепыш, распространявший вокруг себя отчётливый запах алкоголя. Судя по его неловким движениям, он был уже изрядно пьян, и, судя по состоянию его костюма и причёски, не первый день. Он повернулся, удивлённо посмотрел на Кантора, как бы не понимая, откуда он тут взялся, и печально представился:
— Барон Палмер, восемьдесят третий паладин.
