Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик
Селяне отбив положенные поклоны наконец угомонились и делегировали старосту к нам с Франкой выразить решительное приглашение в Овчарицы, для последующей всяческой благодарности. Отец Гордий тоже рекомендовал погостить. Чем мы и воспользовались.
Для новоявленной становой боярыни Велиславы и ее ближника Врана, то есть меня, освободили сани, Явдоху привязали цугом и процессия двинулась. Священник присоседился к нам и любезно развлекал избавителей разговорами. И вообще, никакого подвоха я не заметил, отец Гордий или не знал о розыске, либо очень искусно скрывал знание. Но тут ничего не поделаешь, придется рискнуть. С Милкой нам дальше ходу нет. А пока можно немного разведать обстановку.
— А чего сами полезли на упырину? А боярские дружинники?
— Дык, нет никого… — покачал головой священник. — Вообче никого. На прошлой седмице становой боярин Петрик со своей дружиной ушел на смотр к князю. В полном, сталбыть составе, едва с два десятка замок охранять оставил. А волостного княжеского урядника с его командою кинули на усиление Донатова Вала. И чародеи все кудыть запропали. Мы за ними аж в Заречье посылали. В волостном Соборе Синода, тоже отказались помочь без объяснений. Грят не до того нам, а ежели невмоготу, помолитесь и сами опчеством на упыряку идите. Вера поможет. Вот так-то.
— А в чем дело? — я слегка насторожился. То, что власти самоустранились это конечно хорошо, но все равно подозрительно.
— Дык почти всегда так, — охотно пояснил священник. — Близится годовщина Сечи. Но, правда, так хлопотно первый раз. Обычно суеты поменьше.
— Ну годовщина. А в чем беспокойство-то?
— Дык есть вроде пророчество… — неуверенно буркнул отец Гордий. — Токмо оно еретическое и сталбыть запрещенное…
— Ну-у… если запрещенное, — разочарованно протянул я и как бы невзначай сунул белоризцу флягу с огневицей. — На хлебни отче, во избавление значит…
— Это можно… — отец Гордий осенил баклажку знаком синода и алчно припал к горлышку. — Ух-х… благослови тя Старшие, вовеки и присно, хорошо зелие греховное…
А после третьего захода на огневицу шепотом поведал, что полторы сотни лет назад был такой юродивый белоризец-расстрига Дамус из румийского града Ностра, и оный, опившись отвара грибков лесных под названием пятнашки, частенько распутно бесчинствовал и прилюдно пророчествовал. Даже нашлись последователи, за пророка почитавшие сего Дамуса и распространявшие подметные письма с евоными пророчествами. Закончилось все как должно, то бишь на костре. Но вот только со временем начали смекать людишки, что уж очень частенько пророчества юродивого совпадают с действительностью. Он предсказал и смерть на охоте отца нынешнего правителя Жмудии, а так же разрыв отношений с алвами, две войны и мор с потопом, случившиеся незадолго после его мученической смерти. Да много чего. Только изъяснялся сей пророк вельми мудрено — стихами, какими-то катренами, кои можно по-разному трактовать. Но при Синоде, якобы есть специальный Приказ, где сии пророчества разбирают. А по поводу годовщины Сечи, звучит так…
Отец Гордий прокашлялся, хлебнул огневицы и выдал баском:
— И Старый Страх вернется в Мир
— Сломав Валы минулой Брани
— И в Годовщину грянет Страшный Пир
— На коем Зверь развеет Грани…
— Ничего не понял, — честно признался я священнику.
— Просто это, — снисходительно вздохнул отец Гордий. — «Валы минулой Брани» — Донатов Вал, окружающий место Сечи при Дромадаре. «Грани» — устои Упорядоченного, на коих зиждется Мир и Равновесие. Про «Годовщину», можно даже не переводить. Ну а «Старый Страх» и «Зверь», думаю, теперь ты и сам поймешь. Дальше там, еще было, совсем уж непонятно, что-то про чужого и нашего в одном лике, да про битву оного со Зверем, опять же в годовщину. Ну и значитца, оные и прихлопнут друг дружку, наведя разорения великия народам. Но я уже дословно и не упомню. Токмо ты это, сын мой, не болтай лишнего. Понял? Ну… благословясь, давай еще разок брюхо потешим?
Я не глядя сунул баклагу священнику, потому что неожиданно все понял. Абсолютно все…
ГЛАВА 29
Серединные Земли. Петриковская волость. Овчарицы.
1 Зимобора 2001 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.
1. Что есмь вершиной вурдалачьего сословия? — Несомненно, лич, також именуемый архиупырем, альбо демосом.
2. Что есмь лич? — Несомненно, упырь, стоящий на вершине своих жизненных трансформаций.
3. Каждый вурдалак может стать личем? — Несомненно, однако сей путь, тернист и практически невозможен для неофитов, не обладающих пред обращением выдающимся чародейским талантом.
4. Владеет ли лич чародейскими практиками? — Несомненно, ибо лич есмь существо демонического порядка.
5. Как выглядит лич и может ли трансформировать оный свою внешность? — Лич может принимать любой вид по желанию, однакож его истинное обличье уже далеко от людского.
6. Бессмертен ли лич? — Несомненно, ибо есмь демон.
7. Сколько известно науке личей? — Науке количество неизвестно, однакож согласно теоретическим изысканиям, а також неким древним свидетельствам, оные есмь числом более одного.
«Памятка в вопросах и ответах
для начинающего монстролога»
Декан факультета монстрологии
Академии Лиги Белого Света
преподобный Бигос Пшек
— Как ты тут ушастая? — я присел и потрепал Явдоху по морде. Ослицу с почетом устроили в конюшне, навалив в кормушку яблок, морковки и прочих вкусностей. А решил ее проведать и заодно подышать свежим воздухом.
— Пф-фр… — фыркнула Явдя и полезла слюнявить мне лицо.
— Ладно, ладно… будя… — я ласково убрал лохматую морду. — Ухожу скоро, вот пришел попрощаться. Ты уж присмотри за своей подружкой.
Явдоха в ответ энергично замотала головой и протестующее фыркнула.
— Не понял? Не хочешь что ли? Ты знаешь, мне тоже не хочется, но надо. Все гораздо сложней, чем ты думаешь… — я выбрал себе яблоко в кормушке и присел рядом с ослицей. — Получается девочка моя, не зря я здесь появился…
Ослица внимательно слушала склонив голову набок, как будто все понимала. Даже жевать перестала.
… кто-то поставил на меня… — продолжил я. — И если не пойду… словом, все может закончиться очень плохо. И для меня и для этого мира. Кто же знал, что мое появление — только начало цепочки событий. И понимаешь, не могу я отказаться. Тот кто это затеял, очень хорошо понимает, что не сможет Горан плюнуть. И не надо мотать головой, Франтя тебя не бросит, а со мной нельзя… нельзя сказал. Ну, я пошел…
