Евгения Бойко - Драконья Кровь. Легенда Первая
Я закрываю глаза и делаю шаг вперед.
Поворачиваясь со слезами глядя на вечный сад. Узнать сладость запретного плода, и навсегда лишиться права вкушать его.
А за чертой был лабиринт. Теперь, на пол пути к возвращению, меня одолевали человеческие чувства страха и сомнения. Я сама сделала выбор, сама вошла в Лабиринт. Теперь я либо пройду его, либо сгину в темных ходах. Но куда мне идти? Вокруг кромешная тьма и нет ни намека на свет.
«Рина я люблю тебя».
Люблю? Но как можно любить мертвую? Нет, это не возможно. Я покачала головой и горько усмехнулась. Что мне твоя любовь если я никогда не найду выхода отсюда? И обречена буду слушать стенания до тех пор, пока тебе не надоест.
А ведь ты жив. Ты свободен. Судьба не играет тобой как марионеткой.
От отчаянья я села прямо на пол и тоскливо посмотрела в непроглядную тьму. Ее разгонял только маленький светлячок. Дрожащий и едва заметный.
Свет? Здесь?
Страх медленно отступал, как отступала тьма.
Я поняла, как пройти Лабиринт.
«Я возвращаюсь домой, к маме, сестре, друзьям… и тому, кого люблю».
Я обязательно дойду, даже если бродить придется вечность. Лишь бы там за Чертой меня ждали.
Ждали…. Будут ли меня ждать?
И нужно ли возвращаться к тем, кто уже простился с тобой и молит о возвращении лишь из упрямства? Из нежелания покориться судьбе, зная, что мольба останется невыполненной?
А ведь вернусь я другая. Только память прежняя и останется, а внутри — выжженная знойным солнцем смерти пустыня.
* * *Он влетел в Храм богини Света, не утруждая себя поклонами. Остановился перед алтарем, на котором лежал букет молочно-белых роз перевязанных черной атласной лентой. Замер, ожидая появления Хозяйки мира.
Непонятным образом он чувствовал, что она придет. Придет, чтобы помучить его и еще раз напомнить о бесполезности сопротивления высшим силам. Когда-то давно она была символом красоты, его идеалом, возлюбленной. Она была его Вселенной.
Богиня… Ее совершенная в своей холодности красота манила его, как манит мотылька пламя свечи. И так же как огонь, ее лед обжигал, но не грел, просто испепеляя душу.
Он слишком поздно осознал, что значит любовь богини.
— Ну, хорошо, давай отбросим церемонии. — Из волшебного зеркала вышла прекрасная молодая женщина с белоснежными волосами. — Я ждала тебя… — Она улыбнулась и сделала шаг к Вариану, но тот отступил.
— Ты подлая бессердечная тварь. Что за представление ты устроила! Какое к драконам проклятие?
— Разве тебе не понравилось? Раньше ты любил представления… — Богиня усмехнулась. — Глупый. Однажды я поклялась, что ты будешь принадлежать только мне. Я ревностно исполняю обещания.
— Почему бы тебе просто не оставить нас в покое?
— Нас? Это ты о той девчонке говоришь? — Женщина рассмеялась и отбросила волосы за спину. — Вы с ней никогда не встретитесь. Она далеко за Чертой.
— Тогда я пойду за ней.
— Нет! — Крикнула богиня. — Ты не смеешь… — Ее лицо просветлело, на нем появилась робкая улыбка. — У тебя не выйдет. Живым заказан путь в Вирий.
— Твоими молитвами я обрел бессмертие. Как думаешь смогу я променять его на дорогу к Рине?
— Что? Я должно быть ослышалась. Ты хочешь истратить мой дар на какую-то девку? Я тебе не позволю!
— А я не буду спрашивать твоего разрешения. — Усмехнулся Вариан.
— Тогда ты умрешь! — Женщина зашипела и бросилась к Властелину, сжимая в изящной ручке ледяной шип. От злости она не смогла вспомнить ни одного другого заклинания.
— Прости дорогая. — Вариан равнодушно посмотрел на застывший в глазах богини страх. Дыхание пополам со сдавленным хрипом вырвалось из ее груди в последний раз. — Прости… — Богиня медленно осела на пол. На белом шелке платья проступало алое пятно. Из груди торчал всаженный по самую рукоять кинжал.
Властелин наклонился над распростертым телом. На миг ему показалось, что пламя жизни уже покинуло его.
— Ты была холоднее льда.
— Тогда и ты умрешь! — Молниеносным движением женщина вырвала нож и пронзила им сердце эльфа. Он только улыбнулся.
— Я знал. — Властелин опустился на покрытый рунными знаками пол рядом с богиней Света.
— Что знал? — Прохрипела она покрывшимися инеем губами.
— Знал, что ты так поступишь.
— Тогда почему… — Женщина не смогла договорить захлебываясь кровью.
— Потому что это единственный способ встретиться с Риной… — прошептал Вариан. — Попасть за Черту.
Убить бессмертного проклятого может только Бог. Или Богиня.
Женщина усмехнулась и прежде чем навеки закрыть глаза, сказала:
— Ее нет…. За чертой.
Эпилог
Со времен изгнания из Вирия судьбу мира вершат сестры-мойры. Им известно прошлое и будущее. В их руках заключено сказочное могущество…. Но даже вершительницы судеб не в силах ответить на вопрос: «А что же было дальше?», ибо Лабиринт не отдает сгинувших душ, а из-за Черты нельзя вернуться, чтобы там не говорили.
Но что если душа не растворилась во мраке, не перешагнула границу что отделяет живых от мертвых? Что если она стремиться к своей цели ведомая привязкой-якорем: атласной ленточкой на древе Вечности?..
Примечания
1
*У эмеральдов: сто лет — на вид альтернатива лет двадцати. Двести — тридцати. Триста — сорока. Четыреста — пятидесяти. Пятьсот — шестидесяти. До первых двадцати лет первого столетия жизни, Эмеральды развиваются, потом старение предельно замедляется, застывая на восемьдесят лет — до сотни. Потом движется очень медленно.
У людей: срок жизни составляет примерно триста — четыреста лет. Первое столетие жизни аналогично эмеральдам. Старение застывает лет до трехсот, потом возобновляется и до четырехсот лет человек превращается в старика.
У эльфов: срок жизни составляет шестьсот лет. Благодаря быстрой регенерации и специфическому обмену веществ, они до самой смерти сохраняют идеальную внешность. Изредка встречаются отклонения — долгожительство остается, но старение происходит. Характерно больше для полукровок (полу человек — полу эльф, наличие других кровей устраняет эту аномалию), отчего они — редкое явление.
2
Эмеральды (от лаксайского «emerald» — изумруд) — раса, живущая на материке туманов. Долгожители, маги среди них — редкость. Известны своей любовью к утехам и наслаждениям, в авантюру или интригу ввяжутся только в том случае, если успешный результат — 100 %. Любовь и боль для них понятия сходные, часто соседствующие.
