Михаил Попов - Богатырь - не звание! (СИ)
Медленно, как-то нехотя, солнышко докатилось до виднокрая. Окинуло последними ласковыми лучами небо и уступило место молодому серебреному месяцу. Причудливые ночные тени, неузнаваемо исказили лес. Вдалеке зловеще заухал филин. Прикрываясь тенью деревьев прошмыгнула ловкая мавка. Василий недовольно поморщился — только ее не хватало. Не дай боги, приведет за собой чугайстыря. Сам по себе чугайстырь богатырю не страшен, но завозятся, шум поднимут. Степняки мигом сбегутся проверить. Не время пока с ними встречаться. Нашарив небольшой камушек, Василий запустил им в непрошеную гостью. Обиженно вскрикнув, мавка пустилась наутек.
— Ты чаво, балуешь? — неожиданно проскрипело под ухом. — Почто девку забидел?
Вздрогнув так, что жалобно звякнула кольчуга, Василий внимательно огляделся. Ближайший куст шевельнулся и от него отделилась бесформенная тень. Всмотревшись, Василий различил покрытое бурыми чешуйками тело, тонкие, напоминающие ветки руки — леший!
— Прости, дедушка, — негромко молвил богатырь. — Она окаянная шумнуть могла, внимание ворога привлечь. А мне, сам понимаешь, такие подарки ни к чему.
Леший задумчиво почесал затылок. Раздался тихий скрип, словно потерли друг о друга шершавые палки.
— А мне что за дело до людских разборок? Ты в лесу не балуй!
— Что за дело говоришь? — у Василия мелькнула шальная мысль. — Да ведь это степняки, дедушка! Они лес дюже не любят — боятся. Коли пройдут на Русь, без жалости вырубать, да выжигать начнут. Нешто допустишь?
Сморщенное коричневое личико, перекосилось от горя. Со скрипом дохромав до человека, леший присел рядом.
— Да знаю я! — в сердцах махнул он рукой-веткой. — Да не властен я над ними. Это я одного заморочить могу так что до смерти по лесу плутать будет. Даже сотню могу… если поднапрягусь. А их больше чем шишек в моем лесу.
— Да, незадача, — робкая надежда что удастся получить помощь от нечисти погасла. — А может полевого попросить. Ну, что б суслики нор нарыли?
— Какие норы? Посмотри сколько их. Да и не станет полевой этого делать — он лошадей любит, не позволит калечить.
— А если на заставы сообщить? А? Здесь же недалеко Полянская должна быть.
Леший только рукой махнул.
— Должна, да только нетуть. Раз поутру вскочили на коней и как угорелые все и отбыли. Никого не осталось.
— Жаль, — огорчился богатырь. — Что ж, придется самому…
— Постой! — обиделся лесной хозяин. — Ты что, считаешь что не помогу ничем? Я ведь тоже на этих землях живу. Вот что, парень, в этом лесу, тебя любой куст, любое дерево так укроет, что ни одна живая душа не заметит. А коли будет тебя кто преследовать, только свистни — так заведу, что здесь и останутся.
Леший хихикнул неведомой мысли.
— Я тут как раз водяннику работников задолжал, — доверительно поделился он с человеком, — вот и расплачусь!
— Спасибо тебе, дедушка! — растроганно поблагодарил Василий лешего. Сбоку, чуть ли не в самое ухо захохотал филин. Богатырь поискал взглядом неспокойную птицу. Не найдя, вновь бросил взгляд на собеседника, но того и след простыл. Словно и не было вовсе.
— Чур меня! — на всякий случай, едва слышно прошептал богатырь и сплюнул через плечо.
Глава 29
Бекмер задумчиво смотрел на чернеющую впереди стену леса. Как любого степняка привыкшего к необъятным просторам, его пугали непонятные шорохи и звуки ночной чащи. Что может скрываться за этими деревьями? Какие неведомые существа? Каган перевел взгляд на костры, возле которых сгрудились воины. Притихли, не кичатся как бывало удалью, а посматривают с опаской в сторону леса. Бекмер вернулся в шатер. Тяжело опустившись на мягкие подушки, задумался. Неслышной тенью, возник подле повелителя верный раб. Затая дыхание, не смея нарушить ход мыслей кагана, замер в ожидании распоряжений.
— Эй, — встрепенулся Бекмер. — Позови сына моего и зятя. Да, и византийца не забудь.
Раб сломя голову кинулся выполнять приказание. Не прошло и четверти часа, как в шатер, даже не вошел — вбежал, Бахмет. Следом за ним более степенно проследовал Бекмер-младший. Самым последним пришел Антоний. Слегка припухшие глаза византийца еще не успели отойти от крепкого сна, он с трудом сдерживал зевоту, но ни малейшего следа раздражения или недовольства не было на его лице. Рассевшись на мягких подушках, все вопросительно посмотрели на кагана.
Слегка наклонившись вперед, каган нахмурил тонкие брови.
— Мы подошли к границам Руси. Степь осталась позади, впереди леса… Необходимо завтра же выслать разведчиков — проведать дороги и тропы. Идти через лес напролом — самоубийство. Кони переломают ноги пробираясь через овраги…
Сын с зятем согласно закивали, Бекмер высказывал давно одолевающие их думы. Каган пристально посмотрел на византийца. Лицо Антония ничего не выражало.
— А что скажешь ты, посланец базилевсов? Впереди русская застава.
— Не волнуйся, каган, — едва заметная улыбка тронула тонкие губы мага. — Мой посланец уже вернулся с сообщением. Застава пуста. И останется такой по крайней мере две дюжины дней.
— Две дюжины? — каган задумчиво подвигал челюстью. — Этого времени хватит разведать все дороги и углубится в пределы Руси. Я верю тебе, византиец. Сын, сейчас же отбери несколько десятков лучших воинов. Как только солнце осветит землю они должны отправиться в путь.
Коротко кивнув, молодой баатур бросился выполнять приказание отца и кагана. Бахмет вопросительно посмотрел на повелителя. Получив одобрение, он поспешил вслед за Младшим. В шатре остались только Бекмер и византийский посол. Да у входа сторожил покой кагана верный раб. Откинувшись на мягкие подушки доставленные из самой Персии, Бекмер выжидательно смотрел на византийца. Уловив настроение кагана, Антоний едва заметно вздохнул.
— Тебя беспокоит лес, Великий каган?
— Не только меня. Мои бесстрашные воины загрустили. В лесах всегда подстерегает смерть. Мы, дети бескрайней степи, задыхаемся в лесах. Нам не хватает света, безудержной скачки…
Антоний ободряюще улыбнулся. Каган как маленький ребенок делился своими страхами со всезнающим взрослым.
— Все будет хорошо, каган. Но для поднятия духа воинов… вели шаманам призвать духов отцов и дедов. Пусть с утра до вечера бьют в бубны и обещают богатую добычу.
— Да будет так, — после недолгого раздумья принял решение Бекмер. — Эй, раб, призови ко мне всех идущих с войском шаманов. И извести всех военачальников — на рассвете я жду их в своем шатре на совет.
Низко склонившись перед повелителем, раб пятясь покинул шатер. Антоний широко зевнул.
