Ольга Погодина - Обитель духа
О-Лэи задрожала от унижения, изо всех сил зажав большие пальцы в кулаках.
– Хватит об этом. – В голосе императора прорезались властные нотки. – Мы не затем вызвали вдову моего бывшего военачальника. Женщина, – обратился к И-Лэнь император, – мы получили официальный доклад и доклад нашего Первого Министра о случившемся с твоим мужем. Что ты можешь добавить?
– Что мой муж до конца оставался верен интересам вашего величества и Срединной, – прошелестел голос И-Лэнь.
– Да? И почему же тогда он бежал, если нашей волей был направлен… остудить свою буйную голову? – раздраженно спросил император.
– Должно быть, нашлись люди, известившие моего господина, что вам угрожает опасность, о которой вы не подозреваете. – И-Лэнь бросила фразу, после которой воцарилась напряженная тишина.
– Ты так думаешь – или знаешь? Можешь назвать имена? Говори! – потребовал он.
– Я только знаю, что мой муж получал письма, – ответила И-Лэнь. – И эти письма он тут же сжигал. Но я видела, что его гложет печаль. Мой муж никогда не строил никаких заговоров, и я знаю, что его печаль могла быть вызвана только заботой о процветании Срединной и вашего величества…
– Заговоры, заговоры, всюду заговоры! – Император ударил кулаком по ручке трона, вырезанной из цельного нефрита и покрытой золотым орнаментом. – А нам сейчас нужен твой муж. Мы хотели отозвать его из ссылки.
О-Лэи поняла: да, Шафрановый Господин говорит сейчас правду. Отец не дождался совсем чуть-чуть! Острое как нож сожаление вошло ей в сердце, на глаза навернулись слезы, и она быстро-быстро заморгала, чтобы прогнать их.
– Почему Фэнь не доверял мне? – В голосе императора прорезалась обида, и от волнения он отбросил официальное «мы». – Почему не написал прошение о помиловании? Он, конечно, не мог не следить за ходом войны. Он знал, что рано или поздно мне понадобится!
– Да, мой господин, – тихо сказала И-Лэнь. – Он собирал все сведения о Южной войне, какие мог добыть. Он начертил карту тех земель, и день за днем рисовал тактические планы. А потом сминал бумагу и начинал все сначала… – Голос И-Лэнь дрогнул – совсем чуть-чуть, но все присутствующие в зале, включая тех, что прятались за ширмами, подслушивая и записывая разговор, представили себе невысокого человека с чуть припухшими нижними веками и крупным, четко очерченным ртом, который бессильно мечется по комнате, сминая хрусткие свитки с бесценными выкладками.
– Они сохранились? – В голосе императора послышалось нетерпение. – Ты сохранила их?
– Да, мой господин, – коротко ответила И-Лэнь, и О-Лэи в очередной раз удивилась. Конечно, она помнила отца за работой. Их жилище в Восточной Гхор было слишком маленьким, чтобы соблюдать традиционное разделение на женскую и мужскую половину: две крошечные комнаты, одна из которых служила спальней, а вторая – столовой и рабочим кабинетом одновременно. Отец позволял О-Лэи играть или рисовать, пока он работает, только молча, и девочка, сидя в углу со своей единственной тряпичной куклой, ловила каждое его слово…
– Пошли за ними! Немедленно! – приказал император.
– Они у меня с собой. – И-Лэнь запустила руку в волны алого шелка и извлекла оттуда стопку аккуратно сложенных листов.
– Ты предусмотрительна, женщина, – с некоторыми изумлением сказал император, пристально, как будто только что увидел, поглядев на нее.
– Я не могла помыслить, что моя персона сама по себе может заинтересовать Шафранового Господина, – мягко ответила И-Лэнь. – И не могла не сохранить наследие своего мужа. Это все, что у меня от него осталось… – Она деликатно всхлипнула.
Император еле заметно поморщился.
– Мы не хотели смерти твоего мужа, женщина. Мы хотели вернуть ему командование Южным фронтом.
А вот это была ложь, и О-Лэи почувствовала изумление: неужели Шафрановый Господин может лгать? Но это было неправдой. Хотя вернись отец ко двору и будучи прощен…
Фаворит императора – теперь О-Лэи могла разглядеть его – вышел из-за трона и, подойдя к И-Лэнь, взял у нее листы и развернул их. Его лицо вытянулось от огорчения:
– Но тут только карты, испещренные непонятными значками!
– Покажи мне! – потребовал император. По щелчку фаворита двое слуг внесли широкий низкий стол для карт, на который Рри прикрепил листки. О-Лэи и отсюда узнала манеру письма своего отца.
Император встал с трона в нарушение этикета аудиенции и подошел к столу. Вместе с Рри они склонились над картами.
– Здесь ничего не понятно. Какие-то стрелки и символы: знак Огня, знак Воды, знак Петуха. Что это? – пожаловался император и обратил взор на И-Лэнь. – Тебе что-то еще известно?
– Мой муж работал в то время, когда я занималась со своим маленьким сыном, – ответила И-Лэнь. – Ребенок отвлекал его, и он просил его занять. Мне жаль, что я не могу помочь Шафрановому Господину. Он делился со мной только несколькими мыслями безотносительно карт…
– Какая жалость! – огорченно воскликнул император. – У нас теперь есть замок без ключа. И все эти закорючки, странные знаки и цифры придется разгадывать, будто жрецу – пепел гадальных костей. Сколько на это уйдет времени? А промедление грозит нам гибелью. Гибелью! Сотни людей каждый день гибнут в южных болотах. Но и отозвать их, закончив войну бесславным позором, я тоже не могу! Рри, ты знаешь, кому я смогу это поручить? Кто сможет расшифровать записи стратега Фэня и принести нам победу?
– Я могу, – услышала О-Лэи свой голос, и в то же мгновение ее живот стал пустым, а сердце подскочило к горлу. Она почувствовала, как на нее пронзительно смотрит мать.
– Что сказал ребенок? – Император повернулся к ней, и О-Лэи увидела его близко. Император оказался молодым человеком – высоким, худым, с узким лицом. Его глаза впились в побелевшее лицо О-Лэи.
– Прошу Шафранового Господина простить мою дочь. Она не получила должного воспитания в ссылке и еще слишком глупа. Не слушайте ее. – В голосе И-Лэнь прозвучали молящие нотки. Мать готова упасть на колени и умолять, безошибочно поняла О-Лэи. Что она наделала?
– Иди ко мне. – Император поманил О-Лэи рукой. Императорские руки опустились ей на плечи (она оказалась ему едва по плечо) и подвели к карте. – Ты знаешь, что это?
– Это карта южных границ, – ответила О-Лэи, стараясь не смотреть на мать. Если думать только о карте, страх и чувство вины почти отступили. – Вот эти линии и стрелки красными чернилами означают наступления в Первой Южной войне, иероглифы рядом – это пометы характера операций. Линии синей тушью означают ответные маневры бьетов. Квадратами обозначено расположение городов. Вот их столица, – палец О-Лэи указал на один из квадратов, – иероглиф Огня рядом означает, что город сожжен. – О-Лэи запнулась, переводя дыхание.
