Мелисса Марр - Хрупкая вечность
Она использует чары, чтобы успокоить меня.
Он понял это, когда спокойствие вернулось к нему подобно холодному бризу, овеявшему горячую кожу. Сорча улыбнулась и снова повернулась к жасмину.
А он ждал, глядя на нее — на мою совершенную во всем королеву, — наслаждаясь простотой ее сада.
— Не делай этого. Не влияй на мои чувства.
Успокаивающий бриз улетучился.
Сорча выпрямилась и снова ступила на тропинку.
— Месяц в Фэйри со мной — вот на что ты подписался.
— Так и есть. — Он снова предложил ей руку.
Сорча взяла его под руку и пошла по тропинке.
— Время здесь и в мире смертных движется по-разному.
— Насколько?
Ритм ее шагов не изменился, когда она сказала:
— День здесь — шесть там.
— Так меня не было больше пяти месяцев? — медленно проговорил он, пытаясь осознать слова Сорчи: он был вдали от Эйслинн почти полгода, пока Кинан был рядом с ней. Они были вдвоем — а она и так уже была наполовину очарована Кинаном — дольше, чем Эйслинн и Сет официально встречались.
— Да.
— Понятно.
— В самом деле? — Сорча замолчала и снова остановилась. — Она будет чувствовать твое отсутствие гораздо дольше, чем ты сам.
— Ясно. — Сет подергал кольцо в губе, раздумывая.
Его захлестнула новая волна страха. Не подумала ли она, что я оставил ее навсегда? Волновалась ли она? Будет ли злиться? Неужели я ее потерял? Он не собирался сдаваться, только не теперь, когда он настолько близок к тому, чтобы получить все.
Сорча бросила на него взгляд, исполненный сомнения.
— Ты мог бы остаться здесь? Я могу защитить тебя. Здесь ты счастлив…
— Я мог бы остаться при том, что там творится черт знает что? — Он улыбнулся. — Я бы не зашел так далеко, чтобы отказаться от того, чего хочу. Удача любит храбрецов, верно?
— Кинан знает, что ты здесь. Ниалл говорил тебе.
Сет был не так спокоен, как ему бы хотелось; в том, что обман Кинана раскроется, было какое-то мрачное удовлетворение. Но оно не облегчало боли от мысли, что Эйслинн могла влюбиться в Кинана.
— Ему придется ответить за это, когда Эш узнает. Ведь так?
От одной мысли, что Эйслинн с Кинаном, его затошнило. Но у нас есть целая вечность. У него оставался один-единственный шанс.
— Если она оставит тебя, ты мог бы вернуться домой. Со мной у тебя всегда будет дом. — Сорча не стала развивать эту тему, но Сет знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что ее предложение — не пустяк для нее самой.
Он никогда не думал, что у него когда-нибудь будет нечто подобное, и теперь это стало для него утешением. Единственный другой человек, на которого, как ему казалось, он может рассчитывать, отдалялся от него. Рискнуть любовью Эйслинн — это не та цена, на которую он бы сознательно согласился, но он и не думал, что столько приобретет взамен. Мир Фэйри оказался абсолютно неожиданным.
— Я буду скучать по тебе, — сказал Сет. Он не хотел скрывать свои чувства, только не от нее. — Даже если я не вернусь, все равно буду скучать.
Тем же привычным жестом, какими были большинство ее движений, Сорча отпустила его руку и притворилась, что внимательно разглядывает усыпанную цветами лозу.
— Этого следовало ожидать.
— Ну а ты, моя королева, будешь скучать по мне.
Она не отвлекалась от цветов, лишь неопределенно повела плечом.
— Мне нужно будет проследить, как ты приживаешься в том мире, будучи фейри.
— Возможно, это мудрое решение. — Он хотел бы преподнести ей дары, найти прекрасные слова, что-то, чтобы она поняла, насколько он ценит ее привязанность, что его тоска по ней не будет мимолетной. Он подошел поближе. — Сорча? Моя Королева, я бы остался с тобой, если бы не любил ее… Но если бы я не любил ее, меня бы здесь не было.
— Знаю, — ответила Сорча, убирая с его лица прядь волос.
Сорча почувствовала, как ее брат входит в сад. Он был еще далеко, но она чувствовала его шаги по земле. Это был не просто какой-то сад в Фэйри: это был ее личный дом, хорошо охраняемый. Немногие вообще могли туда войти, и только один мог войти без приглашения.
— Мне нужно вернуться, — прошептала она.
— Хорошо. — Он отступил назад. По причине, непонятной для Сорчи, Сету, похоже, было больно.
— Ты сердишься на меня? — Странно, что мнение этого смертного дитя имело для нее значение, но тем не менее, это было именно так.
— Нет. — Он удивленно посмотрел на нее, будучи таким же спокойным, как и любой из ее фейри. — Можно задать вопрос?
— Взамен?
— Нет, — улыбнулся Сет. — Просто мне нужен ответ, дать который можешь только ты.
— Спрашивай. — Она подняла глаза, чтобы убедиться, что ее брат все еще далеко. Почему-то ей не хотелось, чтобы он слышал ее разговор с Сетом.
— Эта доброта, с которой ты ко мне относишься… Что это?
Она помолчала. Хороший вопрос. Ответ он сможет обдумывать, пока будет находиться в мире смертных. Возможно, это убедит его вернуться скорее.
— Ты уверен, что хочешь знать ответ на этот вопрос? Есть другие вещи, которые ты…
— Я уверен, — тихо отозвался Сет.
— Я — Высшая Королева. У меня нет супруга, — Сорча подняла руку, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать, и продолжила: — И нет ребенка.
— Ребенка?
— Дети в Фэйри — редкий дар. Мы живем слишком долго, чтобы иметь много молодых. Хотя бы одного… — Сорча покачала головой. — Бейра была глупа. У нее был сын, а она позволила страху, что он станет подобием отца, овладеть ею. Она не показывала ему любви, лишь несколько проявлений доброты, которых он и не видел. Поступи она по-другому, Кинан стал бы не Летним Королем, но…
— Ее наследником.
Сорча кивнула:
— Он был рожден солнцем и льдом. Страхи Бейры отдалили его от нее.
— А ты?
— У меня нет наследника, нет супруга, нет родителей. Но если бы у меня был ребенок, я бы навещала его, если бы он хотел моего… участия. — Этого она еще никому не говорила. Это желание иметь настоящую семью было иррациональным. У нее был Девлин. Был ее Двор.
И сестра, причиняющая только беспокойство.
Этого было недостаточно. Ей хотелось иметь семью. Вечность без настоящих связей имела смысл; это помогало оставаться сосредоточенной. У Неизменной Королевы не было дел, требующих изменения, но ей самой хотелось измениться.
— Мне нужен сын.
— Я… польщен. — Сет не выглядел ошеломленным. Он помолчал и тихо сказал: — У меня есть мать, давшая мне мою смертную жизнь, и поэтому она связана со мной, но поскольку ты дала мне второе рождение, полагаю, ты теперь тоже связана со мной.
Глаза Сорчи наполнились слезами, она почувствовала какую-то сентиментальную нежность, от которой хотелось плакать.
