С. Никин - Симбиоз
Начинаю испытывать смутное сомнение и оглядываюсь вокруг. На расположенную метрах в десяти дальше лавочку садится полковник Смирнов и начинает листать какой-то глянцевый журнал с изображениями автомобилей. Снова перевожу взгляд на осоловевшего паренька, который, судя по полуприкрытым векам, совсем уже приготовился уснуть. Надо же было так лопухнуться, заподозрить присутствие сущности в этом жалком представителе "ушедшего за клинским" поколения. Поднимаюсь и направляюсь к страннику.
Обсудив план встречи с Катериной, мы расходимся. Вернее, уходит он, я остаюсь в сквере. А куда мне идти? Интересно, чем сейчас занимаются Володька и Светлана? Наверное, полностью погрузились в дела, забыв обо всем на свете. Почему-то захотелось увидеть Светлану. Не очень-то хорошо мы с ней расстались. Сперва поссорились из-за пустяка, потом я и вовсе исчез по непонятным делам. Перед этим еще ездил на вечеринку в "Дом охотника" без нее. А там кто-нибудь наверняка видел меня прогуливающимся под ручку с Никитиной. Мда. Что еще сказать, кроме "мда"?
Достаю мобильник и нахожу в телефонной книге имя супруги. Долго думаю над ним, затем перелистываю назад и набираю номер Руслана.
— Привет, — отвечаю на его "ало", не добавляя обычного "Ибрагимыч". — Передай Катерине, что сегодня в двадцать два ноль-ноль я приведу чужого к ней в офис.
Сбрасываю звонок и снова перелистываю на номер Светланы. Собственно, а чего я опасаюсь? Через несколько часов все разрешится, и тогда… А что тогда? Что, если все пойдет не по плану? Но палец уже нажал кнопку вызова. Запоздало подумал, что сперва нужно было позвонить Володьке.
— Да, Олег. Ты где? Где тебя носит? — слышу в трубке голос Светланы и с удовлетворением отмечаю, что в нем нет ни раздражительности, ни той отчужденности, с которой она разговаривала со мной после ссоры.
— Привет, Светик. Да вот, ношусь по делам, как угорелый. У тебя как дела? Как доехали? Где ты сейчас?
— Я с Элеонорой. Мы обедаем. Ты подъедешь?
Полчаса, и я выхожу из такси у ресторана, названного Светланой. Женщины уже закончили обедать и ждут меня на стоянке у шикарного красного авто неизвестной мне марки. Обнимаю Светлану, чмокаю в губки и здороваюсь с Элеонорой.
— Вы приехали на такси, Олег, — отмечает наблюдательная Элеонора. — Может, вас подвезти?
— Нет, спасибо, — благодарю за предложение. — Мы сами.
Мне действительно не терпелось остаться наедине с супругой. Было о чем спросить и что сказать.
— Тогда до завтра, — говорит женщина и, повернувшись к Светлане, добавляет: — Завтра как договорились.
Светлана кивает, и они прощаются как давние подружки, чмокнув друг друга в щечку. Элеонора уезжает, а мы идем к поджидающему нас такси. По пути сочиняю историю про то, что только что приехал из деловой поездки, а из гостиницы, где жил ранее, выписался, ибо был уверен, что Светлана по приезду снимет номер на нас двоих.
— Вообще-то, я думала, что ты обеспечишь жилье нам обоим, — укоризненно говорит жена. — Но, зная твою непрактичность, все же сняла номер на двоих.
В знак благодарности притягиваю ее к себе и целую в щечку, ощущая знакомый и такой приятный запах. Пока едем в такси к названному Светланой отелю, она рассказывает мне о встрече с Элеонорой, о том, какая она замечательная заказчица, о планах, проектах, моделях… Я слушаю, ни во что не вникая, лишь глядя на нее и удивляясь, как это я мог быть к этой женщине абсолютно равнодушным? Как мог воспринимать ее лишь как удобную в хозяйстве вещь? Ёпрст, я, кажется, влюбился! Влюбился в собственную жену!
— Олег, ты меня слушаешь? Или ты витаешь где-то в облаках? — тормошит меня Светлана, когда мы уже поднимаемся в лифте. — Эй, ты чего так на меня смотришь?
— Хочу тебя съесть, — признаюсь честно и вытаскиваю ее за руку в открывшуюся дверь лифта. — Где тут наши апартаменты?
— Сумасшедший, что с тобой? — вырывается Светлана. — Дай мне достать ключ от номера.
Оказавшись в номере, захлопываю ногой дверь, привлекаю Светлану к себе и жадно впиваюсь в ее губы. Она что-то возмущенно мычит, пытается отстраниться, колотит меня по плечам кулачками, затем обвивает мою шею руками, и теперь уже непонятно, кто кого сильнее хочет съесть.
Далее, как по сценарию какого-то голливудского фильма, мы устилаем путь от дверей к кровати предметами своей одежды и падаем на покрывало, не в силах сдержать рвущейся наружу страсти. Когда через полчаса, наконец, приходит умиротворение, с интересом осматриваем то, во что превратилось наше ложе. Мы лежим на голом матрасе. Покрывало, одеяла, простыни, подушки — все разбросано по спальне. Не валяется рядом с кроватью, спихнутое в процессе любовных игр, а именно разбросанно по всей комнате, как будто мы отшвыривали мешающие нам вещи. Однако я за собой такого не помню. Да и Светлана, вроде, не отвлекалась.
— Что это было? — Светлана задает вопрос с видом наивной простушки, вдруг обнаружившей себя голой, в разгромленной постели, с каким-то мужиком.
— Где? — будто бы не понимаю, о чем она.
— Здесь, — она обводит вокруг рукой, указывая на разбросанную постель.
— Ты что, не помнишь, как швырялась подушками?
— Я-а-а?! Не помню. Расскажи.
— Значит, дело было так…
— Все-таки я не помню, когда это я кидалась подушками? — снова спрашивает Светлана, спустя следующие полчаса.
— Погоди, — отвечаю, тяжело дыша. — Сейчас отдышусь и попробую еще раз напомнить.
Однако вздымающаяся перед моими глазами в такт дыханию красивая женская грудь не позволяет успокоиться моему дыханию. Обнимаю Светлану и тянусь губами к набухшему коричневому бугорку, венчавшему ближнюю ко мне грудь.
— Кто такая Лина? — вдруг спрашивает Светлана.
— Кто? — губы уже ощутили нежный сосок, когда неожиданный вопрос, подобно холодному душу, охладил мой порыв. — Какая Лина?
— Элеонора сказала, что тебя с ней свела некая Лина, — Светлана приподнимается на локте и смотрит на меня, прищурив глаза.
— А-а-а, Лина, — протягиваю, лихорадочно соображая, что бы соврать. Как мне надоела эта необходимость постоянно врать и изворачиваться. Сначала перед Суровцевым, теперь вот перед Светланой. Однако какая же эротичная сейчас у нее поза. И почему я не художник?
— Лина, Лина, — кивает Светлана, еще сильнее прищуривая глаза, изображая крайнюю подозрительность.
— Да я ее почти не знаю, эту Лину, — говорю, выигрывая фору на раздумье, и вспомнив кавалера Лины, объясняю: — Это подруга Эдика.
— Какого еще Эдика?
— Да, — отмахиваюсь небрежно. — Когда-то, еще при прежнем мэре, на открытие "Дома Охотника" приезжал его друг, зам какого-то министра, и привозил с собой своего сынка. Его сынок и есть Эдик. Тогда он сопляк совсем был, а щас вырос, положение в столичном обществе заимел. Я с ним случайно встретился, он узнал меня. Ну, посидели, поговорили. С ним его подруга была. Я и забыл, что ее Лина зовут. Имя какое-то необычное — Лина.
