Саймон Браун - Государь
Она пронзительно закричала, отшатнулась и рванулась вон из кузницы. До нее донеслось страшное ругательство, стук упавшего молота, она услышала, как ее зовет Подытоживающая, а затем оказалась на прохладном воздухе, падая наземь и по-прежнему пронзительно крича. Грубые руки поймали ее и мягко опустили на землю. Последовали новые крики. Шипела и испарялась вода. Измученный, шепчущий голос Подытоживающей у нее в ушах.
Она открыла глаза. Кузнец нависал над ней с испуганным и рассерженным видом. Сын его прятался у него за спиной. Кузницу заволокло дымом. Подытоживающая обняла Дженрозу и помогла ей подняться на ноги.
– Противень напрочь погублен, сударыня магичка, а то был мой самый дорогой слиток железа.
– Железо я заменю, – через плечо бросила Подытоживающая, – и позабочусь, чтобы в следующий раз противень был сделан как надо.
– Уж не знаю, что такое сделала ваша подруга, но от этого там уж точно стало жарко. Думаю, даже печь могла потрескаться.
– Мой клан заплатит за новую печь, кузнец. Куда как лучшую.
Кузнец, онемев, кивнул, не зная, что еще сказать, и прогнал сына прочь.
– Что случилось? – спросила у Дженрозы Подытоживающая.
– Разве ты не знаешь?
Подытоживающая развела руками.
– Да откуда мне знать? То, на что ты способна, настолько за рамками моего опыта…
– Не говори этого. Никогда этого не говори.
– Ты в силах стоять сама?
– Думаю, да. – Дженроза перенесла на ноги весь свой вес; почувствовала, как у нее закружилась голова, но не потянулась опереться на Подытоживающую.
– Извиняюсь за то, что причинила кузнецу неудобство. Кто-нибудь пострадал?
– Нет. Я помню, как возникло ощущение изменения в песне, как возникло что-то более глубокое и мощное, чем все, с чем я когда-либо сталкивалась раньше, а затем ты, спотыкаясь, попятилась и выбежала вон из кузни. И одновременно жар сделался слишком велик для всех нас. Я услышала треск, увидела, как кузнец бросил что-то в чан с водой и выскочил из кузни вместе с сыном.
Вокруг начал мельтешить народ; кузнец что-то рассказывал окружающим, показывая на двух магичек.
– Пошли отсюда, – предложила Подытоживающая. – Нам надо поговорить об этом.
Сперва медленно, но все убыстряя шаг по мере того, как Дженроза приходила в себя, они вернулись во дворец, в комнату Дженрозы, прихватив по пути на кухне кувшин холодной воды и две кружки.
Подытоживающая налила воды и спросила у Дженрозы, подавая ей кружку:
– Ты можешь мне сказать, что именно увидела в печи?
– А откуда ты знаешь, что я там что-то видела?
– Когда песня изменилась, я очень внимательно наблюдала за тобой. И знаю: ты там что-то увидела.
– Я увидела горящую деревню или село и охваченных огнем людей. А потом унюхала, как все это горит.
– Не удивительно, что ты отпрянула, – сказала Подытоживающая.
Дженроза кивнула, не упомянув о том, как под конец на нее глянуло лицо Линана. Именно оно, а не ужас увиденного ею до этого, напугало ее настолько сильно, что она не смогла завершить песнь.
Подытоживающая уперлась взглядом в собственную кружку, словно выискивала там какое-то личное видение.
– У тебя есть судьба, Дженроза Алукар, независимо от того, нравится тебе это или нет.
– Довольно, – рассердилась Дженроза.
– Нет, не довольно. Ты упорно прячешься от нее, но скорее только вредишь себе, отрицая то, на что способна. И ты постоянно натыкаешься на различные проявления своей силы, которая теперь, когда тебе показали, как правильно применять магию, стала резко пробуждаться. Ты не можешь избегать того, чем являешься. И не можешь избежать ждущей тебя судьбы.
– Да нет никакой такой судьбы. Мы сами делаем выбор, сами определяем свое будущее.
– Несомненно, – согласилась Подытоживающая, и Дженроза в удивлении посмотрела на нее. – Ты ошибочно полагаешь, будто судьба записана как закон, что судьба требует лишь одного пути.
– А разве не так? Разве судьба не означает именно это?
– Твоя судьба – это место, куда ты прибудешь. А вот как ты туда попадешь, зависит только от тебя.
– Так значит, она все-таки записана как закон? – горько рассмеялась Дженроза. – Конца никак нельзя изменить, только дорогу, по которой я приду к нему.
– Какого конца? Конца, который ты видела писанным на воде реки в Колби? Или в огне нашего бивачного костра во время осады? Ты можешь быть уверена, Дженроза, что это концы, а не всего лишь перекрестки дорог на твоем пути туда?
Дженроза посмотрела на Подытоживающую, и отчаянье было в ее глазах.
– Я вижу кровь. Всю кровь мира. И больше ничего.
Подытоживающая побледнела.
– Я боялась, что может оказаться что-то в этом роде.
– Что это означает?
– Смерть.
– Ну конечно, это означает смерть! – выпалила Дженроза, не в состоянии больше обуздывать свой страх и гнев.
– Близкую смерть, – продолжала Подытоживающая.
Дженроза невольно содрогнулась.
– Знаю. Извини.
Глаза Подытоживающей расширились, когда она поняла.
– И ты знаешь, чью, не так ли?
– Да, – жестко кивнула Дженроза. – Я знала это с того самого дня в Колби. И всякий раз, когда у меня бывает видение, оно одно и то же. Я знаю, чья это смерть. – Она закрыла глаза от боли и горя. – И знаю, что стану ее причиной.
Те же леса, которые не давали легко заметить их укрытие, позволяли и врагу незаметно подобраться к ним на выстрел из лука. Первым признаком того, что все пошло наперекосяк, стал вопль часового, за которым последовал свист нескольких сотен стрел, посыпавшихся среди валунов и деревьев. Чариона с Галеном выскочили из своей пещеры близ вершины холма с мечами в руках, глядя во все стороны в попытке определить главную ось атаки. Стрелы застучали рядом по камням. Новые вопли. Солдаты хватались за оружие, ныряли в укрытия.
– Как они нас нашли? – воскликнул Гален.
Чариона не ответила. Внезапно сделалось очень тихо. Никаких залпов, никаких криков умирающих. Даже раненые, казалось, задержали дыхание.
– Что происходит? – спросил Гален.
Чариона жестом велела ему помолчать. Она расслышала приближающееся движение с южной стороны холма, оттуда, где река протекала ближе всего к нему. Она начала было спускаться по склону, но Гален схватил ее за руку.
– Не дури.
Чариона вырвала руку и прожгла его взглядом, но дальше не пошла.
– Укройтесь, ваше величество! – крикнул находившийся рядом солдат.
– Согласен, – сказал Гален и присел на корточки за невысоким кустом, потянув за собой упирающуюся Чариону.
– Сегодняшним утром ты уже дважды хватал мою королевскую особу, – прошипела она ему.
Он изумленно посмотрел на нее. Когда они только-только проснулись нынче утром, она реагировала иначе.
