Наталья Бульба - По воле судьбы
Мы еще не углубились в степь настолько, чтобы пылающий воздух загнал всех, кто мог себе это позволить, под призрачную тень пологов, да и жара никогда не пугала демонов.
Мы с дядей ехали верхом неподалеку от дороги, по которой двигался караван, в очередной раз пытаясь разобраться, кто же в нашем обозе мог еще выступать в качестве соглядатая степного повелителя. Кандидатур на эту неприглядную роль не находилось, хоть мы и выдвигали уже совершенно необычные версии.
Приближающегося к нашей повозке всадника на иноходце первым заметил внекланник и, перебив меня на полуслове, взглядом указал на шинкарца. А посмотреть было на что: традиционная одежда этого племени заслуживала внимания.
Узкие белые брюки, заправленные в высокие сапоги из кожи сура. В таких нога отдыхает, да и крепки они в носке. Сверху светлая рубашка-туника до колен, украшенная замысловатой вышивкой и с разрезами до бедер, чтобы не стеснять движений. А поверх белоснежный плащ с золотой вышивкой, капюшон которого удерживается на голове тонким обручем.
Мой тяжелый вздох сопровождает ухмылку дяди. Ни один из нас не сомневается в том, что видит.
Не сговариваясь, направляемся туда – подобное развлечение пропустить нельзя.
Охотница с утра не в духе, так что едет на облучке первой повозки в одиночестве. Если не считать, конечно, Таскара. Но его можно как раз и не считать. Мы, демоны, очень хорошо знаем, когда наше участие не требуется.
Первые несколько фраз мы с Таркилом не расслышали, но, судя по тому как Дарши обернулся к своей повозке, у которой гордо вышагивала не менее горячая, чем его жеребец, кобыла, это было приглашение на прогулку.
Шари ответила отказом. Трудно судить, в каких выражениях, но, когда она хотела, умела быть столь убедительной, что даже я старался исполнить ее пожелания.
Увы, целитель к подобному оказался не готов. Вот вам и видящий! Его слова текли как мед. Они нанизывались друг на друга, словно жемчуга на нить, они смущали, словно укрытое прозрачным покрывалом прекрасное женское тело, они будоражили кровь, как молодое вино. Но…
Каждое последующее заставляло Шари только сильнее хмуриться, а нас – сдерживаться, чтобы не спугнуть шинкарца раньше времени.
Мы, не скрываясь, ехали теперь с другой стороны повозки, но старались сохранять на лицах некоторую отстраненность. Будучи охранниками, мы не должны были вмешиваться в дела госпожи, если ей не угрожала опасность. Вряд ли можно было назвать опасностью ухаживание достойного ее мужчины.
Следующее «нет», прозвучавшее уже в нашем присутствии, было похоже на шипение Вионики. Не то, которое напоминало танец опавшей листвы по выложенным камнем аллеям парка, а схожее с присвистом лезвия клинка, скользящего по своему собрату в неукротимости схватки.
Дарши его будто и не услышал, продолжая упражняться в красноречии. Теперь я не пропускал ни одного произнесенного им эпитета. Мало ли, где пригодится.
Вместо третьего «нет» прозвучал вызов, который, к нашему удивлению, был немедленно принят. Похоже, это именно мы ошиблись, предположив, что тактика шинкарца не приведет к нужному ему результату. Во время тренировочных боев во дворце отца я имел возможность оценить умения Шари, но мне было известно и другое: вожди степей отказывались от своих сыновей, если те не становились лучшими.
Предстоящая нам схватка обещала быть интересной и весьма непредсказуемой.
Подъехавший к нам старшина каравана, услышав о поединке, лишь едва заметно улыбнулся и… разрешил. Но только после того, как обоз встанет на ночевку. Подобная предосторожность была обоснованной: желающих поглазеть на подобное зрелище окажется немало, а на ночь выставлялась магическая защита, способная уберечь нас от неожиданного нападения.
Охотница хоть и была недовольна, но вынужденно согласилась. Дарши – тем более. Теперь, когда вызов прозвучал и был принят, ничто не мешало ему вновь повторить свое приглашение. Шари же, не найдя иного способа избавиться от надоедливого ухажера (ну не просить же нас), была вынуждена его принять.
Второе происшествие случилось, когда солнце уже начало клониться к вечеру. Короткий дневной привал, который был нужен скорее лошадям, прошел под знаком адресованных охотнице шуточек. И запомнился тем, что, даже отшучиваясь, девушка продолжала оставаться задумчивой.
Похоже, старания шинкарца не прошли даром.
На наше с Раулем предложение заменить наших диковинок те дружно ответили отказом. В отличие от меня, однообразие степных пейзажей их не привлекало.
Мы вновь с Таркилом отъехали в сторону от ползущего змеей обоза, но так как новых тем для разговора, кроме тех, что мы уже неоднократно обсуждали, у нас не было, с радостью приняли в нашу компанию оборотня.
Молчание никому из нас неудобства не доставляло, так что мы просто наслаждались неспешной прогулкой, обволакивающим теплом и едва ли не последней возможностью расслабиться. До колодца в Харшире мы должны были добраться к следующей ночи.
Первым неладное ощутил Рауль. Резко осадил лошадь и свистнул, привлекая к себе внимание. Старшина и два охранника тут же отделились от каравана и подъехали к нам.
– Гарь. – Голос тигра был урчащим, а ноздри слегка трепетали, выдавая напряжение. – Там. – Он показал рукой направление.
Взгляд далирца стал тяжелым. Если принять во внимание извилистость дороги, то мы, похоже, направлялись именно туда.
– В Гибере предупреждали, что ждут караван из Самархаша, – тихо заметил один из его воинов.
А мы с Таркилом переглянулись – права рисковать у нас не было, а опасность могла подстерегать и там, куда двигался обоз, и там, откуда он шел.
– Мы трое проверим. А ты останавливай караван и выставляй охрану. – Внекланник вел себя так, словно это именно он был здесь старшим. Но далирец этого словно и не заметил, только кивнул.
Вернувшись к повозке и предупредив остальных, чтобы были настороже, мы тронулись вперед. Когда запах дыма стал отчетливее, оборотень, передав мне повод своей лошади, перекинулся и рыжей тенью метнулся туда, куда мы направлялись. Степь вроде и ровная, но приближение пустыни ощущается не только по ее горячему дыханию, но и по песчаным островкам, которых становится все больше.
– Вряд ли это Вахир. Рано, да и не в его привычках следы оставлять.
Я только кивнул и соскочил с коня. В воздухе явственно ощущались сладковатые нотки.
Ладонь машинально сжала рукоять меча, а обнажившиеся клыки выдали готовность к трансформации. Мы были расой воинов, но когда гибли те, кто не мог себя защитить…
Нападение на обозы, если только они не были военными, претило нам.
Лошади послушно остались у подножия холма, а мы с Таркилом, пригибаясь и каждое мгновение ожидая нападения, взобрались на его вершину.
