Скотт Вестерфельд - Загробные миры
Сколько у меня осталось времени? Я подумала о мертвых девочках на лужайке убийцы и задумалась: вдруг я теперь связана с ними сильнее? Неужели я приобщена к самой смерти? Мне нужно сказать Яме о своем возвращении туда и о том, что я догадалась, где похоронены девочки!
Но не сейчас, когда он выглядел счастливым.
– Спасибо, что привел меня сюда. Это твое любимое место, верно?
– В некотором роде, да, – подтвердил он. – Мой город в подземном мире намного красивее, но только на острове я по-настоящему принадлежу самому себе.
– Но теперь здесь я, и твое убежище испорчено.
Яма повернулся ко мне, улыбаясь почти застенчиво.
– Мы можем разделить его друг с другом.
– Наверное, это хорошо?
– Ты не представляешь, насколько. – Он притянул меня к себе, и небо вновь подернулось радужной рябью, а мое дыхание, сбившись, прервалось.
Когда мы разомкнули губы, мне захотелось знать об острове все до мелочей.
– Как ты попал сюда впервые? На корабле?
– С помощью страниц из книги, – объяснил он и повел меня вдоль продуваемого ветром хребта. – Четыре века назад остров открыли португальские мореплаватели. Его забыли, затем опять обнаружили, а потом сюда приехали натуралисты и зарисовали увиденное.
– Значит, мы можем устанавливать связь с местами при помощи книг? – удивилась я. Но ведь я сама переместилась в старый дом мамы при помощи фотографии. Так что почему бы и нет? Внезапно жизнь психопомпа показалась мне не слишком плохой, раз в ней было можно, читая, путешествовать по свету.
– Частично, – ответил Яма. – Но мне также довелось знать побывавшего здесь натуралиста. Он сказал, что на острове растут только два вида растений. Забавно…
Я окинула взглядом открытую ветру ширь. Деревья выглядели совершенно одинаково.
– В это несложно поверить. Но ты водил дружбу с живностью… в смысле, с живым человеком? Получается, ты покидал загробный мир.
– Оно того стоило. – Он зажмурился, вдыхая соленые брызги. – Чувствуешь, какой здесь воздух?
Наконец я поняла, что не давало мне покоя.
– Тут не пахнет ржавчиной. Металлический запах, которым обычно отдает обратная сторона, исчез.
Яма открыл глаза.
– Это запах смерти и крови.
– Ясно, – по мне прокатилась дрожь, и я прижалась лицом к его груди. Яма всегда был теплым, как будто у него внутри что-то горело, но дрожь не унималась еще некоторое время. – Паршиво быть… – выдавила я и осеклась.
Мне до сих пор не нравилось слово «психопомп», но лучшего варианта я еще не придумала.
– Не всегда, – мягко возразил он, обвивая меня руками.
Я привлекла Яму к себе. Мне было нужно почувствовать твердость мышц, ощутить электрические разряды его кожи. Песок казался ненадежным, а сам атолл в бесконечном сером океане – таким хрупким.
Мой учитель по географии в десятом классе твердил, что островов не бывает, и поверхности океана касаются только горные вершины. На миг меня потрясла мысль, что под нами коралловый риф, а еще ниже – гора, которая идет вплоть до дна Тихого океана, где никогда не было света.
Миллионы тон камня и коралла просто поддерживают крошечную пустынную полоску суши, которая возвышается в нескольких метрах над водой. Я задалась вопросом, сколько раз волны накрывали атолл, сметая все на своем пути.
– Как тебе удавалось не сойти с ума, если ты постоянно слышал голоса? Ведь поиски острова были долгими.
Он заговорил тише, как будто решил открыть мне секрет:
– Искать тысячи лет стоит, если в конце находишь то, в чем ты нуждаешься.
Я сглотнула. Любой ответ казался мне нескладным, будто я печатала молотком.
– Рада за тебя.
Его руки крепче обвили меня, и рев прибоя на мгновенье затих или, возможно, переместился внутрь меня, и я вся завибрировала в унисон с этим гулким звуком.
Мы поцеловались, в губах зазвенел колокол океана, и мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
Я отстранилась и произнесла:
– Но ты не закончил историю о своем переходе в другой мир. Ты рассказывал мне о месте, где вы с Ями выросли. Она умерла молодой, потому, что ее подвел осел. Что, серьезно?
– Так мне казалось, – проговорил он и направился вместе со мной к серому каменистому гребню острова, который омывался океаном с одной стороны, а лагуной – с другой. – У брата моего отца была ферма в паре часов ходьбы от нашей деревни. Когда мы с Ями играли там с двоюродными братьями, то приводили с собой старого осла. Сестра ехала на нем, когда уставала, а еще он мог найти путь домой в темноте.
– Ослик знал дорогу, немудрено. – Я почти забыла, что в детстве Ями пользовались бронзовыми ножами, и вот, нате, ослиный GPS. А далекое прошлое было немного диковатым и опасным…
– Однажды мы слишком задержались. На горизонте собирались грозовые тучи, и дядя предложил нам заночевать у него дома, но Ями отказалась. Она заявила, что в комнатах пахнет вареным луком.
– Она не очень изменилась с тех пор?
– Верно, – отозвался Яма. – Она заупрямилась и не желала ничего слушать. Мы отправились в путь до заката, но начался дождь, и сразу же стемнело. Повсюду сверкали молнии.
Я покосилась на море, пытаясь представить, как выглядит гроза на пустынном, продуваемом ветрами острове.
– Звучит пугающе.
– Ты права. Но осел вел нас сквозь темноту. Он не жаловался.
– А потом?
– Сперва мы подумали, что он выбрал другую дорогу домой, вдоль побережья, а не через холмы, чтобы избежать молний. Старая скотина оказалась благоразумной, и мы всегда ей доверяли. Но внезапно он застыл как вкопанный. Мы слышали, как разбиваются о берег волны, а земля трескалась. Что-то хрупкое впилось мне в ногу сквозь завязки сандалий. Я нагнулся, чтобы понять, в чем дело.
Он умолк, а меня стал бить озноб.
– Землю устилали кости.
Я в изумлении уставилась на Яму.
– А кто там жил?
– В том месте не было живых существ, – признался Яма, разглядывая камни и маленькие ракушки. – Но повсюду валялись кости мертвых животных. Вспышки молний озаряли горы пожелтевших костей.
Я покачала головой. Толика моего страха в аэропорту возвращалась, запуская свои ледяные щупальца в мою плоть. Я притянула Яму к себе.
– А потом я кое-что вспомнил, – продолжал он. – Несколькими годами раньше, когда подруга нашего осла состарилась и ослабела, мой отец отвел ее на вершину высокого утеса у моря. Он брал меня с собой, чтобы я ему помог.
– Помог с чем?
Он развел руками.
– Столкнуть ее вниз.
– Ничего себе жестокость!
