Андрей Дай - Искра Зла
Я, Мастер Ветра из Великого леса, сидел на пожухлой траве, ласкал ладонями плечи моего верного оружия и чувствовал себя мелким трактирным жуликом. Потому, когда взревели хриплые трубы и герольд объявил начало турнира, я подскочил и направился к трущему глаза королю.
— Достойно ли будет, если я не стану участвовать в этом? — спросил я, дождавшись легкого кивка угрюмого Лотара.
— Конечно, — выскочил из-за кресла своего повелителя, Камил. — После ночных приключений вам, ваша светлость…
— Эти, — поморщившись, перебил шута король, — скажут, что друзья короля испугались. Иди, Арч Гроссвальд, и выстрели хоть как-нибудь.
— Ваши друзья поставили на вас весь вчерашний выигрыш, — весело скалясь, поддакнул владыке граф ДеТарт.
— А на кого ставите вы?
— Мессер уговорил приглядеться вон к тому юному воину.
— Забавно, — улыбнулся я. — Пойду тоже пригляжусь.
— Эмберхарт выставил этого высоченного имперца, — равнодушно сообщил глава королевских стражей, даже не потрудившись показать лица из-за спин дворян свиты. — Странное существо… В старых книгах описано мастерство горцев с самого севера обширной Империи…
— Хорошо, — искренне обрадовался я. Мое участие уже не выглядело избиением младенцев.
Двухсаженному сопернику по жребию выпало стрелять третьим. Мне — предпоследним. Прямо передо мной мессеровский юноша, а последним должен был выступить один из браконьеров.
— Во второй круг выдут четверо тех, чьи стрелы окажутся ближе всех к центру мишени, — преодолевая очередной порыв злого ветра, гаркнул капитан. — Три стрелы каждому. Засчитывается лучшая. И пусть Басра будет к вам благосклонен!
После очередного воя горнов первый лучник вышел к позиции. Остальные перестроились в очередь в порядке жребия.
Выли ветры. Летели стрелы. Сержанты хмурились в ответ на ругань промахнувшихся. Немногочисленные зрители криками приветствовали счастливчиков, попавших в намалеванный в центре круг.
Имперец весь искривился, вздернул огромный лук и всадил необычайно толстую стрелу на два пальца ниже самого центра мишени. Вторая ушла на ладонь левее, а третья, вильнув перьями в порыве ветра, ушла за круг. Тем не менее лучше него не стрелял никто, пока не настала очередь мальчика.
Он расшнуровал свой чехол и вытащил на свет отличный лук. Отличный тяжелый боевой, исписанный рунами, лук. Как я и думал, слишком тяжелый для слабых… женских рук.
Парень двигался, как женщина, и пах, как женщина. Узкие ладони с аккуратно обработанными ногтями не могли целиком обхватить толстую рукоять лука, и гудящую от скрытой в могучих плечах силы тетиву тонкие пальчики даже не пытались оттянуть полностью.
Пока я искал другие следы женственности в мессеровской незнакомке, она бегло выпустила три законных стрелы, удовлетворенно улыбнулась и уступила мне место у черты. Оперения ровным треугольником окружали самый центр яркого круга.
— Смотри, чего творит, — прошипел браконьер из-за спины. — Ты будешь стрелять? Проклятый ветер!
Два древка между пальцев левой руки, одна на тетиве. Я поднял оружие, улыбнулся трогательно-нежным ладоням моего легконогого друга и отпустил стрелы в полет. И когда первая уже протискивалась оперением между понатыканными вокруг «яблочка», третья еще покинула тетиву.
— Выберите сами, какую-нибудь, — хмыкнул я вытаращившемуся на мишень сержанту. В стороне радостно смеялся король, а у черты грязно матерился последний браконьер. Может, это у него был такой вот собственный способ договариваться с Удачей, да только во второй круг ему все-таки пройти удалось.
— Отодвинем цель или уменьшим размер? — уважительно поинтересовался капитан, когда у черты остались только мы четверо.
— Размер, итить ё, — крякнул последний.
— Все равно, — пожал я плечами. — Можно и то, и другое.
— Размер, — тихо проговорила девушка в одежде юноши.
— Ещщщщеее двацццать шшшагов, — прошелестело из-под капюшона.
Капитан кивнул и ушел на совет к судьям турнира. И уже от них к Серафиме, которая, ставшая стараниями принца королевой турнира, должна была принять окончательное решение. Минутой спустя сержант, на лицо которого словно прилипло выражение крайнего удивления, пригласил нас к помосту с балдахином, откуда княжна наблюдала за ходом соревнований.
— Мне бы хотелось, чтоб турнир давал шанс на победу каждому из участников, — чуть порозовев, тем не менее твердо заявила Серафима. — Я вижу вам, юноша, и вам, свободный охотник, состязания на дальность могут оказаться в тягость. А посему мишень будет уменьшена.
Девушка-стрелок чуть улыбнулась. Охотник кивнул и почему-то мне подмигнул.
— Но! — продолжила королева. — Чемпиону пристало каждую стрелу посылать в цель! Так что выстрел у каждого из вас будет только один. Идите.
— Забавно, — прошептал я, представив на миг, как девушка станет целиться из своего монстроподобного лука.
Горец повторил свои шаманские пляски. Только перед выстрелом задержался чуть дольше. Небольшой дротик, который дылда почитал за стрелу, с треском вошел точно в центр. Девушка долго смотрела на цель, даже не поднимая лука. А потом одним плавным, невероятно красивым движением вскинула оружие и отпустила тетиву. Сталь звякнула о сталь. Два наконечника стремились занять одно место.
— Где два, там и три, — хихикнул я, припоминая незадачливого крестьянина, чья жена родила тройню вместо ожидаемой двойни. И добавил свой наконечник к спорящим за центр мишени двум.
— Етить, — хмуро выдохнул охотник. Долго выбирал стрелу из колчана. Что-то ей шептал и под восторженный рев толпы добавил четвертую к компании из трех.
Капитан отмерил двадцать шагов, и мишень перенесли. На мой взгляд, цель можно было сделать раза в четыре поменьше, а не величиной с пехотный щит.
— Хххоччешшшь пперффым? — как мне показалось, весело предложил таинственный горец. Он стоял совсем рядом, но я так и не смог рассмотреть его лица.
— Мне все равно.
— Могу и я начать, — ни разу не выругавшись, серьезно выговорил браконьер.
— Да, пожалуйста, — чирикнула девушка и сложила руки на животе. Нервничая, она стала забывать держаться по-мужски.
Охотник натянул тетиву так, что легкий лук громко скрипнул. Стрела, пару раз крутнувшись вдоль древка, впилась в цель. Не совсем в центр, но весьма близко.
— Уф, — он снял широкополую шляпу и вытер обнаружившуюся под ней лысину большим платком.
Длинный имперец вновь предложил позицию нам с юной стрельчихой, и снова мы отказались. Волнообразно всколыхнувшись, горец выпустил дротик. Здоровенный наконечник присоседился к жалу охотника — чуть-чуть, но ближе к центру.
