Юлия Фирсанова - Возвращение
Ей-богу! Ротас покраснел, нет, не до корней волос, конечно, но дело дошло до вполне различимых розоватых мазков на загорелых скулах. Видно, не думал не гадал, что магева к нему клинья подбивать вознамерится.
Не дав мужчине опамятоваться, продолжила уже вполне деловым тоном:
– Между прочим, коль о плате не уговорено с магевой заранее, она по своей воле ее назначает, слыхал?
– Слыхал, магева, – враз насторожившись, согласился тот, справедливо ожидая подвоха.
– Тогда вот тебе моя воля, – усмехнулась я, состроила преувеличенно коварную мину и вытащила из седельной сумки Дэлькора, следовавшего за мной по пятам, как пес, кошель с моей долей за сегодняшнее представление на площади Ланца. Принц щедро заплатил чистым серебром за мои фокусы. – Бери деньги, набивай мешки травой и вали на Мориан.
– Ты хочешь, чтобы в уплату за услугу я взял твои деньги? – вытаращился на меня Сарот. Опытный воин, побывавший в немалом числе смертельно опасных переделок, растерялся как ребенок. Благо хоть спиной к своим людям стоял, а то такой вид мог бы изрядно подпортить страшную репутацию командира.
– Не просто взял и прогулял в кабаках, а использовал их исключительно на благотворительные цели: добрался до дома, передал рецепт лекарства и безвозмездно исцелил всех желающих морианцев. Может быть, даже тут хватит деньжат, чтобы уговорить какого-нибудь мага поехать с вами на острова в качестве «наглядного пособия», – наставительно объяснила я и почти насильно всунула деньги в руку ротаса. – Словом, хочу, чтобы все морианцы имели возможность выбирать: остаться им глухими к магии мира или вкусить ее силу.
Мне ничуть не было жаль монет, легко пришли – легко ушли, надо будет – еще найдутся. Я поступала так, как считала не только правильным, скорей, даже единственно возможным, и возражений принимать не собиралась. Не знаю уж, какими буквами это было написано на моей физиономии, а только Сарот с глубоким поклоном взял деньги, пылко пообещав: «Мы все сделаем по слову твоему, магева». Что еще более удивительно, мои спутники не сказали ни слова против. Наоборот, взирали на меня как на нечто, требующее срочного водружения на постамент. Блин, чужие-то ладно, но ведь даже Лакс так смотрел. Исправляя ситуацию, я заявила:
– Не стоит у меня ореол святости искать, а то разозлюсь так, что рога и копыта прорежутся! – сердито фыркнула, уперев руки в боки. – Ну накормила один отряд травой до поноса, хочу теперь масштабы своей террористической деятельности расширить до целого острова. Причем исключительно в меркантильных целях: чтобы никакие пакостники не могли больше влегкую воинов для расправы с магами нанимать. Вот так! И вообще, я уже кушать хочу, за всеми этими разборками мы, того гляди, на ужин опоздаем! Поехали!
Отвернувшись от сияющих благоговением глаз Сарота, я залезла в седло и послала Дэлькора вперед.
– Магева не любит, когда ею восхищаются, – запрыгивая на коня, деловито поведал Сароту Лакс, малость отошедший от приступа восторга неповторимой мной.
Я завела руку за спину и показала рыжему кулак, он то ли не разглядел угрозы хорошенько, то ли не впечатлился ее габаритами, поскольку нахально продолжил: – Такая вот поразительная скромность! Самого подчас озноб пробирает! Холодный…
Кейр и Гиз, спасибо и на том, от комментариев воздержались, заняли свои привычные места, и мы тронулись в путь. Ариппа морианцев, придерживаясь походного строя, двинула следом. Сарот решил проводить нашу маленькую компанию до Котловищ, там встать на постой и заготовить травок, произрастающих, по прикидке вора, хоть и повсеместно, но отнюдь не всегда в нужном тройственном сочетании.
Глава 16
Следствие веду я…
Лакс постарался, расписал «Чугунок» (сие поэтичное название носил тамошний очаг гостиничной сферы) так, будто имел процент от хозяина за рекламу. Вообще рыжий взял общение с ротасом ариппы на себя и трещал как сорока весь остаток дороги до селения. Сомнения насчет его неожиданно возгоревшейся из искры пылкой симпатии к командиру наемников у меня были весьма весомые, а хитрый проблеск в глазах подтверждал подозрения. Парень просто малость ревновал и отвлекал внимание эффектного наемника, не давая тому перемолвиться со мной и словечком. Впрочем, тот, обуянный внезапно нахлынувшим приступом робости, и сам не рвался поболтать с магевой. Вот и давай после этого людям деньги, как там в пословице: хочешь потерять друга, ссуди деньги в долг. Мы с ротасом даже приятелями стать не успели, а он уже начал сторониться. Конечно, честь по чести я так не думала, понимала, нынче на голову мужчины свалилось слишком сильное потрясение, основной составляющей коего и была моя персона, поэтому дала Сароту передышку.
Его ребята тоже были взбудоражены, суровую молчаливость бывалых вояк как ветром сдуло. Мужчины гудели растревоженным ульем, обмениваясь впечатлениями, переживали свое новое состояние. Наверное, правы психологи, самые большие сплетники вовсе не бабы, а представители сильного пола, у которых появилась подходящая тема, чтобы почесать языки. Сегодня, спору нет, повод был нешуточный. Даже Сарот лишь покосился на бурлящую ариппу, но рявкать, призывая к порядку, не стал. Умный командир знает, когда можно и нужно дать людям чуток вольности, нельзя же все время закручивать гайки, этак и с резьбы слететь можно.
По узкой дороге до деревни мы валили такой толпой, что если и ждали нас на пути какие-нибудь приключения, то даже самые отважные, убоявшись массы лишних свидетелей, спрятались до поры. Вот и осталось мне дел глазеть на пролески да перелески или, запрокинув голову к небу, выискивать облака странной формы и придумывать им выразительные названия. Вот то облако, похожее на жирафа в колпаке, на хвост которого кто-то примостырил сковороду, я поименовала «фантазии тефаль».
Кстати о названиях, я хихикнула, вспоминая, как одна моя хорошая знакомая ходила со своим малость закинутым бойфрендом на выставку картин авангардистов. Вот стоят они перед полотном, измалеванным желтой краской, по которой разбросаны оранжевые круги, парень этак с оттенком интеллигентного превосходства интересуется мнением спутницы о вышеописанном произведении. Настя не выдержала и выпалила:
– Кошмарный сон голодной мышки!
Каково же было ее удивление, когда они прочитали название, выведенное мелким шрифтиком под картиной: «Мое восхищение сыром».
Надо признаться, тот парень Настю с той поры сильно зауважал за оригинальность мышления, только она с ним больше на выставки не ходит, надоело. Она с другим парнем на футбол ходит. По мне, так лучше уж выставки, но на вкус и цвет…
