Елена Кулик - Судьба или выбор
— О, Боже, — Ирэн схватила за руку стоящего рядом с ней, даже не зная, кто это и крепко ее сдавила. — Мы должны ему помочь.
— Не смей подходить к щиту, — и на плечи Ирэн легли чьи-то теплые и сильные ладони, останавливая ее.
А тем временем, Стаурус закрыл глаза, запрокинул голову и поднял руки. Из его ладоней вырывались молнии, а вокруг него закружил смерч, поднимаясь все выше и охватывая все большее пространство. Бежавшие на него твари, попытались остановиться и развернуться назад, но вихрь уже захватывал их в свой водоворот и раскидывал в разные стороны, ударяя о камни и землю. Когда смерч стих, то в радиусе нескольких метров валялись переломанные и разорванные трупы тварей, а Дракулус исчез. Стаурус опустил руки и открыл глаза. Оглядев поле битвы, он вздохнул и медленно двинулся по нему, осматриваясь вокруг. Он переходил от трупа к трупу, сжигая тварей синим пламенем, после которого не оставалось даже пепла. Но вот он наклонился над очередным трупом, что-то разглядывал несколько секунд, а потом, схватив его за хвост, потянул в сторону башни, продолжая сжигать попадавшиеся на обратном пути трупы.
В башне стояла мертвая тишина. Все, замерев, смотрели на эту ужасную картину, развернувшейся бойни. Вот так одним движением рук он уничтожил стаю оборотней почти не напрягаясь, но когда Стаурус подошел ближе, и они смогли рассмотреть его, то было видно, что победа далась Владыке не так легко, как могло показаться на первый взгляд.
Когда Стаурус зашел в башню, щит спал, и Антон тихо опустился на одеяло. Мальчик застонал. Свечение вокруг него пропало, и его глаза были закрыты. Он снова был бледен. Владыка прошел мимо замеревших друзей, бросив свою страшную ношу возле потухшего, еще с ночи, костра и подошел к мальчику.
— Ты молодец, ты справился, а теперь поспи, — и Стаурус положил свою руку на лоб Антону, тот вздохнул и больше не шевелился.
— Ему просто надо отдохнуть. Пусть поспит. — Затем также ни на кого не глядя, подошел к оборотню и наклонился над ним, что-то рассматривая. Все, кроме Рокера, тоже подошли к оборотню поближе. А Рокер продолжал стоять у развалившейся стены и, не отрываясь, смотрел в сторону разрушенного замка. Там на самой высокой сохранившейся стене, он увидел силуэт странного человека в темном плаще. Когда тот откинул с лица капюшон, Рокер мог поклясться, что разглядел его глаза, которые были неестественно зеленного цвета и горели как два изумруда. Они смотрели прямо на Рокера, проникая ему в душу и сознание. Сколько он так простоял, он не знал. Очнулся только когда услышал вскрик Ленки и удивленные возгласы своих друзей. Стряхнув оцепенение, он не смог вспомнить, почему тут задержался и что такое интересное увидел. Поэтому, не раздумывая долго над странностью происшедшего, повернулся спиной к замку и подошел к друзьям, которые, столпившись в круг, что-то разглядывали у своих ног.
Перед глазами Рокера предстала странная картина, оборотень, которого приволок Стаурус, был еще жив и сейчас под принудительной силой Владыки он превращался назад в человека. Это доставляло ему невыносимую боль. И это видение было не для слабонервных. Поэтому никто не удивился когда Шир, отошел в дальний угол башни, сел на землю и уткнулся лицом в свои колени. Ленка выбежала наружу, и все услышали, как ее рвало за углом. Все остальные молча с ужасом в глазах продолжали наблюдать эту процедуру. Когда процесс обращения завершился, на земле лежал голый мужчина, по его грязному и кровавому лицу не возможно было определить его возраст. Вся его левая сторона была сплошным кровавым месивом. Его левая нога была сломана и кость из бедра торчала наружу, разорвав мягкие ткани. Рука лежала согнутой под неестественным углом. Его сломанные ребра, скорее всего, пробили легкие. С каждым вздохом, изо рта человека пузырилась кровь. Но он был все еще жив. Вся левая сторона его лица была в крови и представляла собой сплошную бесформенную массу.
Человек не издавал ни звука и было видно, что это дается ему с большим трудом.
— Даже не пытайся. Я не позволю тебе обернуться обратно в зверя и спокойно умереть, пока ты не ответишь мне на интересующие меня вопросы, — на Стауруса уставились полные ненависти и боли красные глаза. — Что за Высший был с вами?
Оборотень продолжал молчать, еще сильнее поджав окровавленные губы. Что сделал Владыка в этот момент, не понял никто, но вдруг оборотень взвыл нечеловеческим голосом, выгибаясь всем телом.
— Говори!
— Стас, прекрати. Ты что с ума сошел. — Ирэн оттолкнула Стауруса и склонилась над оборотнем. — Ему же ужасно больно. Ты же можешь ему помочь! Сначала вылечи, а потом вопросы задавай! Это низко и подло издеваться над поверженным врагом.
На девушку с удивлением смотрели как пара аметистовых, так и пара красных глаз и не известно кого больше удивило ее поведение — оборотня или Стауруса. Ирэн поднялась и, подойдя к Владыке вплотную, тихо и твердо сказала:
— Помоги ему или …. Это сделаю я.
— Что?
— Ты же можешь при помощи своей крови помочь ему. Потом убьешь, но быстро и безболезненно, а сейчас не смей над ним издеваться, слышишь?
— Прости, но я не могу дать ему свою кровь?
— Почему?
— Это убьет его и поверь мне не быстро и не безболезненно, — Стаурус смотрел на Ирэн и удивлялся ее внутренней силе и воле. Где та милая и добрая наивная девочка, которую он полюбил много лет назад. Первый раз за все время их нового знакомства он понял, что перед ним взрослая и сильная женщина, которая привыкла полагаться на себя и принимать порой не простые решения.
Ирэн посмотрела в глаза Стауруса, и увидела промелькнувшее в них удивление и замешательство, затем развернулась и опустилась рядом с оборотнем на колени. В его красных глазах, как ни странно, было тоже удивление и замешательство. Ирэн поднесла свою руку ко рту и прокусила вены, а затем быстро, чтобы никто не успел ее остановить, поднесла свою руку к окровавленным губам оборотня.
— Пей.
— Нет, Ирэн стой, — но было слишком поздно. Оборотень уже вцепился в ее руку своей правой более-менее здоровой рукой, и уже с жадностью пил кровь Ирэн.
— Дурочка, ты хоть знаешь, почему Высшие не дают свою кровь другим расам?
Ирэн с трудом вырвала свою руку из цепкой руки оборотня и, повернувшись к Стаурусу, посмотрела на него.
— Когда Высший дает свою кровь, он невольно подчиняет себе берущего. Ты бы хотела иметь такого слугу или раба, который спит и видит, как убить тебя?
— Подожди, ты хочешь сказать, что мы подчиняемся тебе? — Рокер был недоволен.
— Нет. Я смог разорвать нить подчинения. И скажу это не очень приятная процедура. Я это заметил, когда первый раз дал свою кровь Игорю. Но его сила воли и любовь к свободе, помогли мне понять, что происходит. И… мне нужны были друзья, а не рабы.
