Александра Лисина - Темный Лорд
Белик ненадолго замолчал, настороженно прислушиваясь к притихшему лесу: не раздастся ли оттуда тихие шаги подкрадывающегося (ох, и злого же!) дядюшки? Не покажется где его усатая физиономия? Потому что если он только просечет, для чего был устроен сегодняшний спектакль, то взъярится так, что можно будет самому заползать под могильный камень и сажать цветочки сверху - за подобное надувательство суровый Страж вполне мог убить. Даром, что любил, как родного. Но нет, вроде все тихо вокруг. Да и не в его правилах действовать исподтишка - для столь изощренного коварства Дядько был слишком прямолинеен. Конечно, жаль его огорчать, но другого пути не было, и Белик хорошо это знал.
Он слабо улыбнулся и, снова утерев лицо, невесело хмыкнул.
- Здорово у меня получается выводить народ из себя, да? Такой талант пропадает! Прямо хоть орден на грудь вешай. Вот вернемся, обязательно выпрошу один у короля. Думаешь, я был достаточно убедителен?
Карраш согласно угукнул.
- Да? А мне показалось, Темный что-то заподозрил. Дрянной народец... как их только земля носит? Ладно, Торк с ним. Я только надеюсь, наши еще долго не сообразят, в чем дело, и не полезут целоваться не вовремя, а мы уж как-нибудь сами, потихоньку с тобой... управимся. Перезимуем, одним словом. Не первый раз, в самом-то деле. А к завтрему, надеюсь, уже станет полегче. Ты только... не выдавай меня, ладно? Пожалуйста... мал-ы-ы-ш-ш... - пацан прерывисто вздохнул и внезапно умолк.
Гаррканец, извернувшись и сумев лизнуть ненормально влажную кожу на лице обожаемого хозяина, за которого тоже сильно переживал, негромко заскулил, а потом потерся щекой и тихо-тихо пискнул. Жалобно, просительно, с внезапной надеждой, что тот все-таки передумает и вернется к остальным. Ну, поругают. Может, покричат для острастки пару часиков, помашут кулаками или даже возьмутся за ремень. Нет, попытаться - точно попытаются, но кто им даст хотя бы прикоснуться, когда рядом есть такой верный и надежный друг?!
Однако Белик отчего-то не ответил - так и лежал, прижавшись к нему горящим лицом и неровно дыша в могучую шею. Он не пошевелился, не улыбнулся и даже не хмыкнул в ответ на чересчур громкие мысли своего скакуна. Только левую руку безвольно уронил вниз, да как-то странно обмяк. А стоило почуявшему неладное гаррканцу беспокойно дернуться в сторону, вдруг начал подозрительно быстро сползать на бок.
Мама! Да что это с ним?! Совсем усталый и какой-то... неживой?!!!
Карраш, внезапно перепугавшись, вынужденно застыл, страшась даже вздохнуть, чтобы потерявший сознание хозяин не упал окончательно. Спина у гаррканцев высокая. Даже в здравом уме с нее падать довольно вредно, а уж головой вниз - тем более. Но что делать? Куда бежать? Кого звать на помощь и как, если нельзя даже сдвинуться с места?!
- А-у-у-у-у!!!! - внезапно взвыл он во весь голос, задрав морду к равнодушным небесам. - А-А-У-У-У-У!!!!
Дядько вздрогнул и быстро обернулся, но племянника не увидел - тот как раз пропал за поворотом. Зато почти одновременно с жалобным плачем Карраша с последней, выворачивающей на дорогу повозки вдруг раздался другой судорожный вздох:
- Белик!!
Вот теперь обернулись все. Вздрогнули, занервничали и разом заторопились в обратную сторону, потому что ахнувшая Илима не могла притворяться - паника в ее голосе была неподдельной, а отчаяние - слишком явным. Что-то действительно стряслось, иначе почему наглый мальчишка до сих пор не показался?
Гаррон витиевато выругался, намереваясь хорошенько пнуть проклятого недоумка, из-за которого неожиданно возникло столько проблем, и пришпорил своего гнедого. Но Страж оказался проворнее - пролетев на одном дыхании весь недолгий путь до коварного поворота, он уже под непрерывный плач невидимого гаррканца стрелой вылетел на пустой тракт, внутренне холодея от нехорошего предчувствия... и как раз успел увидеть, как со спины перепуганного Карраша на землю медленно падает неподвижное тело.
- Бели-и-ик!! - тихо простонала Илима, заломив в ужасе руки, но пацан не ответил - тяжелым мешком как рухнул на бок, так и застыл, не двигаясь и, вроде бы, даже не дыша. Он был настолько бледен, что казался белоснежной мраморной статуей из знаменитого Великого Храма Ланнии, каким-то чудом попавшую на пустынный тракт. Только на щеках по-прежнему горел лихорадочный румянец, да по мокрым вискам непрерывно струились крупные прозрачные капли. Густые каштановые волосы уже давно намокли и нещадно липли ко лбу, под тонкой кожей жутковато проступили вены. Грудь поднималась и опускалась довольно ровно, но так медленно и неохотно, что в душу невольно закрадывалось страшное сомнение в том, что она сможет это сделать хотя бы еще один раз. Из него словно утекала жизнь, и подбежавшие со всех ног караванщики разом сообразили: с мальчишкой явно случилась беда.
- Белик... - тихо охнул Дядько, опускаясь на колени подле племянника, и вдруг бешено рявкнул, заставив людей инстинктивно отшатнуться: - ЧТО С НИМ?!!
Карраш жалобно заскулил и быстро-быстро залопотал что-то на странном, непонятном, зверином языке. Но так осмысленно, с таким неподдельным отчаянием в голосе, что приблизившиеся эльфы только пораженно покачали головами. С ума сойти! Он же почти разговаривает!
- Да плевать мне на магов!! - заорал в ответ Дядько, будто и в самом деле что-то понял. - Что с Беликом?!! Что с ним, я спрашиваю?!! Если ты, скотина, сейчас же не объяснишь нормально, то клянусь небом, вышибу из тебя дух! Ну, говори!! Во что вы вляпались на этот раз?!
Седовласый в панике ощупал неподвижное, смертельно бледное лицо племянника, на котором подрагивали мелкие бисеринки пота, лихорадочно нащупал пульс, но почти сразу убедился - на месте. Мальчишка, к счастью, оказался живым. Только горячим, как печка, влажным, будто забыл вытереться после недавнего купания. И до сих пор почему-то не приходил в себя.
- КАРРАШ!!!
Гаррканец виновато пискнул и, прекратив виться вокруг рассвирепевшего Стража, вдруг ткнулся мордой в хозяйское плечо, с каким-то обреченным стоном потянув за видневшийся в куртке разрыв. Словно говорил: вот оно, там, внизу! Я тебе еще три дня назад показывал, а ты так и не сообразил!
Дядько не стал ждать, пока плотная кожа окончательно поддастся - выхватив нож, с силой полоснул, расширяя подозрительно ровный край, и нетерпеливо дернул дальше, безжалостно обрывая левый рукав. А вместе с ним - и кусок дорогого ланнийского шелка. После чего опустил глаза, мгновенно похолодел и с тихим проклятием уставился на белоснежную повязку, на которой выступило несколько крохотных, но совсем свежих алых пятнышек. Неужели зацепили?!! Ранили?!!! Он без колебания сдвинул умело наложенную ткань, мгновенно углядел на абсолютно белой коже небольшой разрез, но тут же застыл, как изваяние, чувствуя, как от внезапного ужаса у него начинают подрагивать руки.
