Виктория Гетто - Волк. Горизонт надежды
…Первое удивление генерал в отставке испытал, когда ему озвучили срок пребывания в клинике. Вместо обещанного ему полуторалетнего всего лишь полгода. Оказывается, процесс омоложения удалось значительно ускорить. Нет, он слышал, что подобное ускорение уже давно разработано и испытано. Но всё сдерживалось увеличенным на несколько порядков энергопотреблением, которое ему было не по карману. Да и существующий дефицит ресурсов, львиную долю которых поглощали военные заводы и армия, тоже сказывался на сроках пребывания в регенерационных ваннах. Разобрать организм по винтику, очистить от шлаков каждую клетку, заново переписать ДНК, удаляя возрастные изменения, да мало ли чего приходится делать при такой процедуре! А тут… Он прикинул мысленно, сколько энергии пришлось пустить для столь радикального изменения сроков процедуры, и невольно вздрогнул — сумма была колоссальной. Он бы точно её не потянул. Впрочем, раз медики пошли на такие расходы, то в дело явно вмешался кто‑то очень высокостоящий… Второй раз Михаил Рогов поразился, узнав о том, что наступил мир. Долгожданный для очень и очень многих, хотя и не для него, как ни кощунственно это звучало. Было кое‑что, что генерал в отставке хотел вернуть клановцам. И, собственно говоря, лишь из‑за этого и решился на омоложение, желая с новыми силами мстить за потерю близкого ему человека. Двадцать шесть лет назад погибла его любимая жена. Поздняя любовь, успевшая родить ему двух сыновей. Светлана ждала уже третьего, когда их пассажирский транспорт был расстрелян случайным рейдером саури, умудрившимся прорваться на туристические линии Империи. Убийцу, разумеется, отловили. Но жену ему это не вернуло. И теперь вот мир… Хотя, по здравому размышлению… Нет. Он как‑нибудь перетерпит, задавит в себе эту неослабевающую боль, будет хранить её глубоко внутри, но пусть цветут улыбки на лицах людей, дети не лишаются отцов и матерей, а влюблённые никогда не разлучаются… Информационный голод и его утоление помогло преодолеть инкубационный период, в течение которого его адаптировали к обычной среде, незаметно. Целыми днями бывший генерал Специальных Сил Империи пропадал за логгером, установленным в его палате, жадно впитывая всё, что происходило на Руси. Радостное чувство охватило его, когда узнал о невероятных поставках энергоносителей с Фиори. Теперь понятно, почему так сократился срок его нахождения в клинике. А значит, дело не в закулисных играх, а в банальном падении цен на процедуру. Хвала Богам! Затем шок, когда узнал о младшем сыне. Колька уверенно прорывался вверх по торговой лестнице, уже твёрдо входя в первую десятку корпораций Руси. Ряд новых проектов, которые тот запустил, плюс практически полная монополизация поставок человеческих товаров в Кланы… Правда, тут он заскрипел зубами от ненависти и пообещал себе разобраться…. Словом, Николай уверенно держал бразды правления семейного предприятия, основанного ещё дедом бывшего генерала. С огромным удивлением Михаил Рогов узнал о женитьбе императора на совершенно никому неизвестной женщине. Долго всматривался в голографию фиорийки, пытаясь понять, что в ней нашёл Неистовый. И лишь потом сообразил — тыл. Опору. Поддержку. Не было в лице фиорийки, кстати, снова та самая Фиори, жеманности, расчётливости, злости. Огромные глаза, доверчиво смотрящие на мужа и окружающих. Невольно позавидовал Сергею, нашедшему своё счастье… Словом, дни адаптации пролетели незаметно, и утром очередного дня он уже стоял на пороге клиники, в последний раз смотря на её вывеску. Вдохнул полной грудью пьянящий свежий воздух, сбежал, весело прыгая, по ступенькам. Как же приятно ощущать себя снова здоровым и молодым. Что внешний вид, что сам — чувствовал себя двадцатилетним. Как, впрочем, и выглядел. Так, где тут такси?
— Михаил Петрович?
Негромкий голос затянутого в чёрный мундир личной службы безопасности Его Императорского Величества. Рука сама потянулась к виску, но опомнился — он теперь гражданский, и отдавать честь не обязан.
— Да, это я. С кем имею честь?
— Прошу простить за назойливость, но с вами хотят поговорить.
Показал рукой на застывший поодаль большой глайдер, матово чёрный, с наглухо затонированными стёклами. Ох, Тьма…
— А я могу отказаться?
Чуть наклонил голову в бок, ожидая приказа идти, и не выёживаться. К его удивлению, офицер кивнул:
— Можете, разумеется. Хотя мы на вас очень сильно рассчитывали, товарищ генерал…
— Мы?
— Пока вы не согласитесь, вам знать кто именно — не положено.
— Тьма! Я семьдесят лет в строю! Сколько раз меня латали — не сосчитать! Только вышел из клиники, и вы хотите меня опять припахать?
— Время такое, Михаил Петрович.
Лицо безопасника стало суровым, но бывший старик махнул рукой:
— Нет, уж! Я хочу детей увидеть, узнать, что дома делается… Так что обойдитесь пока без меня! В конце концов, мир подписан, все радуются. Имею я право побыть вольным человеком?!
Он уже начал привычно — начальственно свирепеть, но офицер, стоящий перед ним, отступил в сторону:
— Раз такого выше желание, Михаил Петрович, не буду настаивать. Но если надумаете — милости просим. Ваш опыт бесценен для нас…
…Как нельзя вовремя подкатило такси, и омоложенный старик, махнул рукой. залезая в машину:
— Нет уж. Если действительно понадобится — сам приду. И без ваших подковёрных игр. Вот они уже где у меня…
Провёл ребром по горлу, потом воткнул карточку в приёмник:
— Транспортные ворота. Ближайшие.
Последнее, что услышал офицер в чёрном мундире перед тем, как захлопнулась дверца и машина сорвалась с места…
… — Простите, кто вы?
Михаил Рогов с удивлением смотрел на испуганную саури за кухонным столом своего дома, что‑то нарезающую на большой разделочной доске. Какого…
— Это вы кто?!
Мужчина начал свирепеть — эти твари убили его любимую Светлану! А теперь пробрались в его дом?! Никогда! Ни за что! Он не потерпит этого! И отомстит за гибель жены! Рогов — старший сунул руку в карман камзола, где у него лежал личный бластер, привычный каждому гражданину Империи, стиснул ребристую рукоять. Прикосновение холодного пластика чуть успокоило его. Сдерживая ненависть, он процедил сквозь зубы:
— Я — Михаил Рогов. Владелец этого дома. Кто ты, саури? И как посмела войти под мою крышу?!
— Папа!
Отец повернулся на окрик — по лестнице холла спешил Николай. Хм… Раз сын здесь, значит, он может дать объяснения присутствию этой… Сын раскрыл объятия, крепко стиснул отца, затем отпустил, оглядывая его с ног до головы, восхищённо произнёс:
— Ну, батя! Вообще… Просто фантастика!
