Ольга Ильина - Особенные. Элька-3
— Надо же, вы совсем не похожи на того жуткого мага, которым вас описывает история, — некстати ляпнула я.
— Да? — хмыкнул мужчина и сверкнул в мою сторону опасным, жестоким огнем. — А так?
Я впечатлилась, отступила поближе к Алене.
— Давай, давай, еще пару таких трюков и девочка сама побежит к свету.
— И не мечтай, дорогая. Свой выбор она сделала, когда приняла зов.
— Чего? Какой еще зов? — встрепенулась я.
Но предки только переглянулись и промолчали. А меня другое заинтересовало.
— А почему вы не вместе?
— Потому что не судьба, — поспешно ответила Алена, а мужчина закатил глаза и фыркнул.
— Да при чем тут судьба. Просто одна злобная светлая отказалась принять мой…
— Замолчите, милорд.
— А разве это не правда? Я пришел к тебе, жестокая женщина, со всей душой, а ты… ты… ты.
— Я была беременна, идиот. Ты слишком долго шел.
— Какое слишком, всего двенадцать лет, — возмутился мужчина.
А я уставилась на этого… на моего чокнутого предка, не в силах вымолвить ни слова. Зато у Алены слова нашлись.
— Вот, вот. И я на него также посмотрела, когда явился, гость заморский, с рукой и сердцем в этой самой руке. А я его ждала, много лет ждала, каждый день, каждый час, минуту, изводила себя напрасными, горькими мыслями, а потом поняла, хватит. Так и жизнь пройти может, а я все одна и одна. Вот и встретила светлого мага. Он таким щепетильным не был, весь мир к ногам не выстилал, он просто любил меня, такой, какая есть, со всеми моими безумствами и недостатками.
От этих слов мужчина потемнел лицом, осунулся, и глаза его заволокло печалью, беспросветной и черной, как сама тьма.
— Если бы раньше пришел, хоть на месяц, не раздумывала бы ни минуты, а так… никакой мужчина не может быть важнее маленького сердечка, бьющегося внутри тебя.
— Этот Данилевич сволочь еще та.
— А я и не спорю, — ответила Алена.
— Данилевич?
— Еще один твой предок, лицемер. Муж этой жестокой женщины. Ох, что-то я совсем запуталась, и предки это заметили.
— И что теперь? Я сделаю выбор, а вы разойдетесь в разные стороны и больше никогда не встретитесь?
— А ты спроси, дорогая, кто это все устроил, — хмыкнула Алена. — Откуда пошло это жуткое разделение на тьму и свет? Вот не было бы этого, глядишь, я бы и пригласила вас, граф, в свой скромный дом.
И тут его глаза вспыхнули огнем, настоящим, живым огнем.
— Ловлю на слове.
— Ловите, конечно, — жеманно ответила девушка, — но что с того? Ведь никогда больше свет и тьма не соединятся.
— Ха, это мы еще посмотрим, — заметно повеселел Бьюэрман и подмигнул мне. — У меня есть план.
А светлая вдруг резко обернулась и озоном запахло.
— Не смейте покушаться на основы мира. Он слишком хрупок.
— А разве не создатель должен все исправить?
— Ценой равновесия?
— Любой ценой.
— Даже ценой жизни единственного потомка?
Бальтазар стушевался под опасным взглядом светлой. Да, мне ли не знать, как они могут смотреть, самому могилку вырыть захочется и в ней же прикопаться.
— Жестокая, — констатировал Бальтазар.
— Узурпатор, — парировала женщина.
— Бессердечная.
— Манипулятор.
— Любимая, — вдруг ухмыльнулся он, а она аж задохнулась, не в силах придумать достойный ответ.
Я тоже не сдержалась от улыбки. Они такие забавные. Родственники. Но одна вещь меня все-таки беспокоила.
— Значит, если я выберу свет, то после смерти не смогу быть с тем, кого люблю?
— Нет.
— Да.
Одновременно произнесли предки, запутав меня окончательно.
— Бальтазар! — воскликнула Алена. — Никакого обмана, забыл?
— Но я и не думал, — возмутился темный. — Просто немного не договорил.
— Так что там со стороной? — решила уточнить я.
— Ты, сможешь быть с ним, какую бы сторону не выбрала.
— Если только как эта жестокая не отвергнешь.
— Бальтазар! — снова воскликнула женщина.
— Что-то вы темните, — резюмировала я их переглядывания.
— Просто выбирай сердцем, — улыбнулась Алена.
— И вы примите любой мой выбор?
— Конечно, милая, ведь ты наше общее продолжение.
— Но, я надеюсь на тьму, — подмигнул мне мой предок, заслужив еще один грозный взгляд от Алены.
Так что я вздохнула, закрыла глаза и попыталась выбрать этим самым сердцем. А оно звало меня только в одну сторону.
Я повернулась к своей прародительнице и сказала:
— Прости.
И тут свет и тьма вернулись в наше подпространство, или это мы вернулись к ним?
— Ура!!! Там-да-да-да-дам та-да-дам… выпала в осадок, когда мой грозный, злобный, и жуткий предок, который ел на завтрак младенцев и запивал их кровью девственниц (я об этом в одной книжке вычитала), начал приплясывать, а потом вконец разошелся и закружил меня по этому странному месту, совершенно счастливый. Остановился также стремительно, как и все в нем и посмотрел на Алену, немного грустную Алену, совершенно серьезным, полным надежды и силы взглядом.
— Мы еще встретимся, и тогда все будет по-другому.
— Я давно перестала верить обещаниям темных, — поджала губы она, а он вдруг кинулся к ней и поцеловал.
— До встречи, моя любимая светлая леди, — проговорил он, облизывая обожженные губы.
— Прощайте, мой обожаемый темный лорд, — ответила она и облизнула свои, такие же обожженные.
— Вы не можете коснуться друг друга.
— Увы. Тьма и свет несовместимы.
— Пока, — поправил Алену Черный маг. — Ну что, пойдем?
— Пойдем, пра… прапрапрадедушка.
— Еще пару раз пра и будет самое то, внученька, — хохотнул Черный маг, посмотрел с тоской на удаляющуюся изящную фигурку светлой и улыбнулся мне. — Спасибо тебе, малышка.
— За что?
— За то, что дважды подарила тьме свою силу. Осталось отдать ее в третий раз.
— Что?
— Ничего. Когда-нибудь поймешь. Но, Альона не права, ты уже защищена, хотя дополнительная защита не помешает, так что слушай и запоминай, малышка, ищи четырехлистник. С ним и зовом у смерти не будет ни единого шанса.
— Вы не в первый раз про этот зов говорите. Но я не понимаю, что такое зов?
— Зов это.
Бальтазар не успел ничего рассказать, потому что именно в этот момент мы полностью вошли в тьму. Я оказалась в тумане, а когда повернулась к предку, его уже не было. Была только тьма, и она улыбалась мне.
Я улыбнулась в ответ, протянула руку, и темная дымка приобрела человеческие очертания, повторяя мой жест. И когда я ее коснулась, дымка вошла в меня, наполняя силой, заполняя сознание, достигая самых глубин моего естества.
