Александр Лайк - Синий, как море
— Скандал на берегу разразится, когда вы будете в двух полетах стрелы от берега. Вам очень нужен бунт на борту?
— Нет! — сказал я плачущим голосом. — И куда прикажете плыть?
— Куда угодно. В Харденанг. В Кармин. В Лагор. Боги, да куда ветром вынесет, туда и причаливайте! Врагов на севере пока что нет.
Пожилой моряк придирчиво оглядел взмывшие почти к верхушкам мачт косые треугольные паруса и удовлетворенно хмыкнул.
— По нынешним ветрам вам, ваше сиятельство, и перекладываться почти не придется. Одним штурвалом управитесь. Тут скоро низовик пойдет — он, ясное дело, с востока — так вы, если на север, чуть круче к ветру заложитесь и все дела. Готова ваша малышка, сударь; коли угодно — можно и в путь.
Альба почти что стащил меня с седла и подтолкнул к фаларе.
— Быстрее же!
Гордым независимым шагом я прошел по шатким мосткам и ступил на соломенно-золотистую палубу.
— Отдать концы! — зычно крикнул пожилой моряк.
Два юнца, лет по шестнадцати каждый, с восторгом глядя на меня, втянули на борт фалары канаты, державшие судно у причала, и проворно прыгнули обратно на причал. Суденышко, покачиваясь, медленно отходило от берега.
— Идите к штурвалу, принц, — громко сказал Альба, и в голосе его не было интонаций прощания. — Встретимся на севере.
— Удачи! — ответил я и побрел на корму, придерживаясь за борт.
— Вам удача понадобится не меньше, — улыбнулся Альба и решительно двинулся обратно к лошадям.
Фалара набирала ход быстро, до берега было уже шагов пятьдесят, когда из переулка появились всадники. Альба снова оказался прав. Олломан и Хэй смогли договориться по крайней мере о погоне.
Я встал за штурвал и отвернулся от берега. Если меня все-таки догонят, я всегда успею об этом узнать.
Вода приятно шелестела, всхлипывала, шуршала пеной о борт. Солнце грело мне правую щеку. Жить было хорошо.
И очень противно.
Я пытался понять то, что услышал от Хэя, и не мог этого сделать.
Если Черный принц — мой двойник, то это, надо полагать, результат чародейства. Какого? Зачем это?
Может быть, его создали специально, чтобы посеять раздор в семье? А потом хотели разменять со мной… но не получилось?
Тогда, возможно, он сейчас обладает моей памятью? Ох, боги, знание принца-чародея в лапах злейшего из врагов?!
Я со стоном опустился на палубу и обхватил голову руками. Нич-чего не понимаю, сохрани меня Луна!
Я твердо знал одно: теперь я потерял все, что имел. Семью, дом, друзей… Последнего, единственного друга, которого послала мне судьба! Альбу Ранскурта, Витязя Райдока… Сейчас он погибнет на причале, защищая мою спину, давая мне возможность уйти — зачем? Зачем все это!?
Я поднял голову и глянул на берег. Там сверкали мечи, но драки, похоже, не было. Велась какая-то оживленнейшая беседа. А на самом краю стояли двое. Высокие, худые… Хэй?
Нет. Это не лохмотья Хэя. Один из этих двоих в кольчужной рубашке надо полагать, Альба. А рядом… в сером плаще… на голове что-то белое… Сагастен?!..
Сердце в моей груди отчаянно заколотилось. Я замахал руками и заорал, надрывно и отчаянно:
— Сагастен! Я здесь! Здесь я, Сагастен!
Старый маг, казалось, не обращал на меня внимания. Вот он повернулся к Альбе, вот вообще отвернулся от залива…
Неужели он покинет меня вот так, без помощи, даже без совета?
Внезапно воздух рядом со мной замерцал и сложился в фигуру чародея.
— Привет, Райдок, — сказал Сагастен дружелюбно.
— Гастен! Ты не бросил меня!
Я попытался схватить его за руку, но ладонь моя прошла сквозь теплый воздух насквозь.
— Нет, это не я, — чуть насмешливо сказал фантом. — Я там, на причале. Видишь?
Я посмотрел на причал.
— Да. Вижу.
— Уплывай отсюда, малыш. Альба принял верное решение. Как, впрочем, и ты — когда рассказал ему обо всем. Да! И спасибо тебе за то, что спас Сапфир. Видишь, наши расчеты тоже во многом оказались верны. Кстати, хорошо, что вам пришло в голову отправить ко мне гонца. Иначе сейчас нам не удалось бы встретиться, а твоему Альбе, пожалуй, пришлось бы худо.
— А что же Хэй? Что с ним стряслось в плену? И кого, вернее, что за чародейство он видел?
— С этим мы разберемся. Не торопись, Райдок. Ты же сам понимаешь, все запуталось куда сложнее, чем хотелось бы. Кстати, кое о чем вы с Альбой в этой суматохе не подумали. Ты чем собираешься питаться, юноша? Мечтами о возвышенном?
Я охнул.
— Блин! Но, Сагастен, мы все равно не успевали бы…
— Молодость, — добродушно, насмешливо и самодовольно сказал фантом. Всего-то и надо было мешок с вьючной лошади схватить.
— И кто бы меня к вьючной пустил?
— Тоже правильно. Ладно, лови!
Над палубой собрался плотный желтый дым и увесистым мешком шлепнулся на доски. Я ошеломленно пнул его ногой. Мешок был настоящий.
— Кроме пищи, там всякая мелочь — Орбен у тебя молодец, все самое необходимое в одном месте держит — и ларец с «Хрониками». Не стыдно тебе, Райдок? Самое ценное, что у тебя было, бросил на произвол судьбы, так?
— Самое ценное, что у меня есть — это честь, — гордо процитировал я и сам улыбнулся своим словам. — Не ругайся, учитель. Я удивляюсь, как я голову в Сапфире не оставил…
— Между прочим, вполне мог остаться без головы, — брюзгливо, но ласково сказал призрак Сагастена. — Да и анналы тебе еще пригодятся. Ладно, успокойся. Все уже почти что хорошо. Или почти не плохо.
— Но куда же мне плыть? В Харденанг?
Призрак покачал головой. На миг он вдруг расплылся, замерцал, но тут же вновь обрел четкие контуры.
— Не думаю. Полагаю, что тебе сейчас надо поскорее оказаться в Люмине. И найти там Нагона.
— Зачем?
— Чтобы не тратить времени. Зачем тебе возвращаться сюда, делая крюк? Тебе нужен маг и храм. Если бы все сложилось так, как мы задумывали изначально, это был бы я. В Дельфосе. Но раз события разворачиваются… э-э-э… немного иначе, тогда пусть это будет Нагон в храме Орфи. Все, малыш, до новой встречи и удачи тебе! Мне трудно поддерживать канал так долго, я устал с дороги.
Фантом снова замерцал и исчез. А Сагастен на удаляющейся пристани даже не обернулся в мою сторону. Он что-то горячо доказывал обступившим его воинам Сапфира.
Здравствуйте! Плыть в Люмину? Еще и родины лишили, нахалы! Память отшибли, город отняли…
Я вдруг понял, что, по существу, даже и не был в спасенном мной Сапфире. Постоял у ворот, заглянул в гости помочиться, ненадолго вернулся к воротам, галопом промчался насквозь — и все! Кстати, даже не помочился на самом деле. Не отметился.
Но я вернусь, во что бы то ни стало вернусь. Вернусь, чтобы вернуть древней столице Корабелов славу и честь. Вернусь, чтобы смыть пятна сомнения со своего плаща. Вернусь по своим следам, что бы об этом не говорили певцы и поэты.
