Ханнес Бок - Черное колесо
– Потише! – рявкнул он. – Никто её не тронет, ясно?
Смитсон с бранью вырвался. Издевательский смешок Мактига заставил его повернуться.
– Вы чертовски правы! – сказал Мактиг. – И если у вас есть здравый смысл, держите руки подальше от нас!
– Что? – Лицо Смитсона было мрачно.
Мактиг улыбнулся, словно комическая маска.
– Вы кое о чём забыли, и вы, и чернобородый Чедвик. Кто провёл вас сквозь эту головоломку, сквозь этот частокол рифов? Я! А кто вас выведет? Никто не знает прохода, кроме меня.
– Думаю, мы справимся, – ответил Чедвик. Но я видел, как он беспокойно взглянул на Смитсона.
– Как же! Вы только и сумеете, что посадить корабль на риф, и потопите его вместе с собой.
Мактиг усмехнулся, когда Чедвик оглядел корабль.
– Шлюпки? Да они и половины вас не вместят. Кому-то придётся тонуть, и вот когда вы будете решать, кому именно, начнётся ад. Никому не понравится, если его бросят.
Подобно Чедвику, он говорил громко:
– Если вы решите уходить на шлюпках, вам придётся резать друг другу глотки. Вполне в вашем стиле, Чед.
Смитсон плюнул, схватил Мактига за ухо и резко крутанул.
– Больно, – спокойно заметил тот.
– А теперь? – подчёркнуто зло спросил Смитсон и повернул ещё сильнее. – У меня есть способы заставить тебя слушаться, рыжий!
Мактиг скривился, не переставая улыбаться:
– Вы думаете? Но знаете, когда мне больно, я утрачиваю память.
Смитсон раскрыл рот и выпустил его ухо.
– Да, – ещё мягче продолжал Мактиг, – боль творит со мной странные вещи.
Чедвик похлопал Смитсона по плечу и занял его место.
– Сильная боль, – усмехнулся он, – может подействовать и по-другому.
– Нет, – ответил Мактиг, наклоняясь, чтобы потереть покрасневшее ухо о плечо одного из караульных. – Сильная боль принесёт непоправимый вред. А сможет ли такой рулевой вести корабль? К тому же даже с превосходным здоровьем я не захотел бы жить, если не нравлюсь сам себе. Поэтому я совершу самоубийство. Может, прямо за рулём.
Чедвик задумчиво повернулся к Пен. Её белое лицо светилось, как цветок в тростнике. Она отшатнулась от него. Леди Фитц запищала и обвисла, но обморок вывернул ей руки, и она немедленно пришла в себя. Мактиг предупреждающе толкнул меня ногой и сказал, обращаясь к Чедвику:
– Если думаете о непрямых методах воздействия, не старайтесь. Вы знаете, какой я мягкосердечный. Меня печалит, когда моим друзьям больно. Как я могу заниматься своим делом, если я опечален? Так что обращайтесь со всеми нами как можно лучше, и, может быть, тогда я выведу вас отсюда.
– Это ты сейчас так говоришь! – сказал один из людей Смитсона.
Мактиг рявкнул:
– Только троньте кого-нибудь, и увидите, что получится!
– Заткните ему пасть! – крикнул кто-то ещё.
Но Чедвик и Смитсон беспокойно переглянулись и отошли на несколько шагов. Смитсон подозвал своих приближённых. Они недолго шёпотом посовещались, затем Чедвик вернулся к Мактигу и иронически поклонился.
– Один – ноль в вашу пользу. Вы в безопасности.
– Пока, – сухо согласился Мактиг.
Чедвик пожал плечами и менее вежливо спросил:
– А чего вы ожидали? Вы ничего не выиграли, только немного времени. Затянули агонию, – добавил он, улыбаясь Пен.
Она взглянула на меня. Мактиг – тоже.
– За это время многое может случиться, Чед, – сказал он.
Я понял его. Пройдя рифы и выйдя в открытое море, мы больше ничем не сможем обеспечить свою безопасность. Но хоть меня и стерегли, я как врач имел уникальную возможность вырвать успех у мятежников.
Чедвик фыркнул:
– А, понятно! Вы на самом деле верите в этот вздор насчёт Ирсули! Вас спасёт африканский фетиш! Сон!
Он скользнул к Бенсону, который теперь молчал, но смотрел по-прежнему вызывающе:
– Или вы загипнотизируете всех, одного за другим? Нет, дорогой капитан, вы никого не увидите, сидя под замком!
Он снова зашептался со Смитсоном. Я закончил перевязывать Коллинза и встал. Барнс тут же прижал ствол оружия к моей спине и предупредил:
– Я слежу за каждым взмахом твоих ресниц, приятель!
– Что ж, ваше дело, – дружелюбно ответил я, зная, что сторож помешать мне не сможет. Если, конечно, ничего не смыслит в медицине. Даже самый правильный рецепт, если неправильно его применить, может оказаться смертельным.
Смитсон занялся устройством пленных, а я добродушно и заботливо смазывал ушибы и порезы, добиваясь большей свободы передвижения, которая мне потом понадобится.
Но, работая, я всё время вспоминал Борджиа. Никогда они не были так внимательны к своим жертвам, как когда собирались их отравить.
24. БЕЛОЕ ПЛЕМЯ
Некий мудрец заметил, что человек не устаёт на самом деле, если рассматривать сон как совершенно новое состояние. По этим стандартам я измерял свою усталость в ту ночь. Хотя пленников и увели, но произошли новые вспышки насилия, и у меня хватало дела.
Кое-кто возражал против стремительного возвышения Смитсона, результатом чего явились новые стычки и ранения, и ко мне пришли за помощью. Предложение Чедвика о выборах старших офицеров спровоцировало политическую кампанию, и наиболее вероятные кандидаты яростно принялись добывать голоса, в результате – новые раненые и пополнение в лазарете.
Кое-кто переменил своё мнение в пользу Бенсона. Прежде чем их выступление было подавлено, погибли ещё двое, и их, вместе с телами Слима Бэнга, Перри и того, что умер от раны в лёгких, бросили за борт. Перед тем, как выбросить за борт тело Флоры, с ним обошлись так отвратительно, что я чуть не утратил самообладания. Меня удерживала только мысль о Пен.
Каюту Бенсона разграбили, портрет старого капитана вырвали из рамы и издевательски прибили на рее вниз головой. Чедвик и Смитсон предъявили всем чашу и драгоценности Рафферти, предотвращая дезертирство: они хотели, чтобы моряки по-прежнему относились к Бенсону враждебно.
Все толпились у поручней, глядя на остров Рафферти и требуя немедленно отправиться туда за сокровищем Бенсона. Чедвик через Смитсона пообещал, что экспедиция выступит на рассвете. Но если они не хотят перерывать весь остров, лучше подождать, пока Чедвик узнает, где запрятано сокровище. И чем быстрее мы покинем эти воды, тем лучше.
– Бенсон не скажет, – сказал Чедвик Смитсону. – Мактиг его поддерживает и потому тоже не сдастся. Но есть и другие, кому известно место, и их можно убедить.
– Но ведь он и над вами поработал, – сказал Смитсон.
– Да, у меня тоже были сны, но не такие яркие, как у остальных. Я слишком быстро в них разобрался. – Тут он заметил меня. – Какого дьявола вы тут делаете?
