Юлиана Суренова - Потерянные души
— Да, — когда он закончил свой рассказ, прошептал Луг. — Тебе многое пришлось пережить. Но тем понятнее тебе должно быть, что испытывают сейчас другие.
— И, все же, кое-что мне не ясно. Если Потерянные души по-беждены, если они заключены в бездне, почему не ослабевает власть их силы над землей, почему вслед за зимой не приходит весна?
— У земли не осталось тепла, — промолвил проповедник. — Те-перь весна не вернется никогда.
— Но это означает, что все мы умрем! — в ужасе пробормотал трактирщик. — Земля не будет кормить. Скоро закончатся припасы…
— У многих они уже на исходе, — проговорил купец. — В городах свирепствует голод. По дороге нам встрети-лась ни одна покинутая деревня с замерзшими, покрытыми коркой ль-да и пухом изморози домами. Люди бегут в монастыри, надеясь най-ти помощь у бога. Они собираются вместе, пытаясь таким образом выжить. А ведь это только начало.
— Неужели нет силы, способной нам помочь?
— Колдуны, — оторвав взгляд от огня, прошептала стару-ха. — Помнишь, хозяин, они говорили, что носят с собой тепло? Воз-можно, они согласятся поделиться им с нами.
— Мы надеемся лишь на это. Ничего иного нам просто не ос-тается, — вздохнул Добродел. — Вот почему мы отправились в дорогу, стремясь найти тех, кто сохранил силу, и упросить их вернуться в наши города.
— И куда вы идете?
— В Мертвые земли, — ответил Влад. — Принявшие покаяние гово-рят, что именно туда ушли последние колдуны.
— В Мертвые земли? — повторил трактирщик. — Ко дворцу коро-ля-колдуна? — он поежился, невольно вспоминая все, что рассказы-вали о том крае. — Но ведь до них так далеко! Нужно подняться в го-ры, пройти по совершенно безлюдным местам… Нет, это невозможно! Даже в прежние времена никто не осилил бы этой дороги, а те-перь…
— Больше ничего не остается, как верить в свои силы и надеется, что бог поможет нам, — вздохнул проповедник.
— Потребуются годы, чтобы добраться до Мертвых зе-мель! Вы просто не успеете…
— Но разве есть иной путь?
— Возможно… — донесся неуверенный женский голос с лестни-цы. Обернувшись, трактирщик увидел жену, которая, одетая в толс-тый шерстяной халат да стоптанные домашние тапки, сидела на дере-вянных ступенях. По ее лицу было видно, что она внимательно сле-дила за разговором, не пропуская ни слова, но не решалась до поры ни подойти, ни вмешаться в разговор.
— О чем ты, Лада? — удивился Зорь, не понимая, что та имела в виду.
— Если ты позволишь, мой господин, — пришельцам могло пока-заться, что женщина просто очень скрупулезно выполняет правила Домостроя, но трактирщик знал — та была нерешительной и нуждалась в одобрении своих поступков. Он кивнул, подбадривая женщину, кото-рая продолжала: — Помнишь, тем утром, о которым ты рассказывал на-шим гостям, прежде чем уйти, колдунья подарила мне осколок вол-шебного камня, сказав, что если мне понадобится помощь, я могу позвать ее?
— Но даже если она услышит…
— Она придет, — прервал Грома Луг. В его глазах вспыхнула ра-дость. — Мы всегда прибегали к помощи талисмана, когда нужно было призвать друга!
— Почему же ты не сказал нам об этом раньше?! - воскликнул проповедник.
— Зачем? Ни у кого из принявших покаяние не осталось та-лисманов, они исчез вместе с нашим даром.
— Но, возможно, мы бы нашли камни у тех, кто помогал кол-дунам. Мало ли таких.
— Нет, Влад, — Луг качнул головой. — Подобный обычай… Ему следовали лишь в древние времена, когда лишенные дара не боялись принимать подарки от колдунов, видя в них благодать, а не метку смерти. После Падения, страшась навлечь беду на головы добрых лю-дей, колдуны перестали делать такие подарки. Не знаю, что заставило ту женщину поступить иначе. Она никогда бы не пошла на это, если бы с ней не было Старшего.
— Почему ты так уверен… — к своему немалому удивлению проповедник понял, что почти ничего не знал об обычаях колдунов.
— Они нуждались в крыше, так как женщина должна была ро-дить… — гости взглянули на хозяина, словно ожидая от него подт-верждения. Когда тот кивнул, Принявший покаяние продолжал: — Кол-дуньи всегда незадолго до дня рождения ребенка призывали Старше-го, чтобы тот провел малыша через первый в его жизни обряд — на-речение, — Лугу более не было смысла что-либо скрывать от своих со-беседников. Однако, все глубже и глубже погружаясь в раздумья, он вдруг нахмурился, помрачнел.
— Что-то не так? — не понимая причины столь резкой перемены настроения своего спутника, спросил проповедник.
— Возможно, наша надежда столь же призрачна, как падающая на лицо тень, — промолвил Луг. — Ведь мы не знаем, что стало с той женщиной. Она могла погибнуть, могла принять покаяние.
— И, все же, — проповедник не хотел сдаваться. — Нам стоит попытаться. Возможно, это — наша последняя надежда.
— Во всяком случае, хуже не будет, — пожал плечами принявший покаяние. За-тем он взглянул на жену трактирщика. — Позови ее, добрая женщина!
Лада повернулась к мужу, спрашивая его разрешения: что бы там ни было, он — хозяин ее дома.
Трактирщик нахмурился, в его глазах вновь ожила насторо-женность. "А что если все это лишь ловушка? — мелькнула у него в го-лове мысль. Он прислушался в своему сердцу, своей душе… — Нет, какой бы ни была цель, так лгать не смог бы никто, боясь накли-кать страшную беду на всю землю".
— Ты все еще сомневаешься в нашей искренности? — в голосе проповедника звучала боль. — Прости, но мы ничем не можем до-казать тебе, что говорим правду, всю правду, что известна нам.
— После случившегося, мне очень не хочется подвергать ее жизнь опасности, — промолвил Зорь. — Но, видно, придется довериться вам… Зови ее, Ладушка.
Женщина достала скрывавшийся на груди, под одеждой тонкий кожаный ремешок с маленьким мешочком, в котором и покоился не-большой черный камень. Уняв вдруг накатившуюся дрожь, она, следуя тому, что велела колдунья, взяла талисман в ладони, на миг под-несла к губам, будто согревая своим дыханием, а затем, плотно за-жав в кулаке, замерла, стараясь думать только о страннице, вспо-миная ее и зовя…
И вот, в полутьме залы появилась женщина, одетая в лег-кий голубой сарафан и высокие плетеные босоножки.
В первый миг, словно не видя более никого, она шагнула навстречу с трудом сдерживавшей себя, чтобы не броситься к гостье, Ладе. На ее лице появилась улыбка:
— Я так рада, что у вас все в порядке, — мягким, мелодичным голосом произнесла гостья. — За минувшие месяцы я столько раз вспомина-ла о тебе, беспокоилась, думала… Знаешь, — продолжала она. — Я очень удивилась, когда ты меня позвала. Такое случилось впервые за це-лое тысячелетие! Хотя, конечно, я знаю, что прежде люди часто связывались с нами, зовя в гости своих сородичей по очагу — кол-дунов… Что-то холодно у вас тут, — она поежилась, поправляя пла-ток. — Пойдем к огню, нам о многом надо поговорить… Если, конечно, твой муж не будет против… — и тут она заметила собравшихся в за-ле.
