Алексей Гравицкий - Калинов мост
Взрывы подняли землю, вздыбив кусочек города. Сперва взрыв выглядел как взрыв, затем… Сергей Витальевич очень четко сообразил, что ему напоминает эта якобы взрывная волна. Несколько дней назад он уже наблюдал похожее явление, только в меньшем масштабе.
Пыль, туман, аномальное облако — чем бы оно не было взвилось вверх, увеличиваясь в размерах, разваливаясь и заглатывая кусок города куда как больший, чем злосчастный Крымский мост. Уходящие на вираж самолеты рванули, стараясь спастись от тянущегося к небу кошмара. Двум удалось уйти, третий закрутило и заглотнуло, словно гигантская медуза вобрала в себя кусок железа с мотором и крыльями.
В какой-то момент показалось, все конец. Сергей Витальевич зажмурился, готовясь к тому, что аномальное облако сметет и его, и деревянного генерала, и оцепление, и толпу. Но время шло, а ничего не происходило.
Полковник открыл глаза. Облако разрослось в разы, теперь оно колыхалось полусферой, покрывая то место, где была река, набережная, дома с потрескавшимися фасадами и выбитыми стеклами, ЦДХ, съехавшие в реку аттракционы и Петр без головы. Его словно что-то сдерживало от попытки разрастись дальше. Но невидимый барьер, если он был, едва справлялся со своей задачей. Облако стало как будто агрессивнее. Тени внутри метались теперь отчетливо, словно бы внутри шла непрекращающаяся битва. Контуры полусферы дрожали, норовя в любой момент рвануться и сожрать уже весь мир.
Генерал присвистнул. Сзади снова заверещала толпа. Уцелевшие два бомбардировщика кружили над аномальной зоной не рискуя больше идти на снижение, но и не собирались вроде бы улетать. Они словно ждали приказа. Видимо, дождались, потому как вскоре свернули с очередного круга и полетели прочь.
— Допрыгались, — ни к кому не обращаясь прошипел полковник.
Мобильник уже отключился. Он снова набрал номер, на этот раз с первого раза. Внутри царило хладнокровное спокойствие и такая же обжигающая ледяная злость.
— Да, снова я, — ответил возникшему в динамике голосу. — Сколько отправили? Давай еще столько же, как минимум. Пора разгонять эти демонстрации.
Вдали завыла сирена. Сергей Витальевич не успел подивиться той прыти, с которой приехали ОМОНовцы, как понял что ошибся. Распугивая гуделкой и мигалкой праздношатающихся граждан к оцеплению подлетела черная тонированная иномарка с правительственными номерами.
Затормозила с визгом, не собираясь проезжать сквозь оцепление. Задняя дверца распахнулась, выпуская министра чрезвычайных ситуаций. Не дожидаясь, пока вылезет охрана, глава МЧС рванул мимо БТРов.
— Здорова, полковник, — приветствовал Юрий Яковлевич. — доложи обстановку.
— Чего тут докладывать, — недовольно буркнул Сергей Витальевич. — Сами смотрите. У меня на это одно русское слово есть, а в остальном пусть генерал отчитывается. Он большой любитель приказы исполнять, значит должен и отчеты строчить прилежно и с любовью.
Главный спасатель посмотрел с немым укором, но говорить ничего не стал, молча пошел к генералу.
— Юрий Яковлевич, — окликнул полковник. — Я ОМОН вызвал, надо с толпой работать.
Глава МЧС кивнул.
— Давай, Сергей Виталич, распоряжайся. Ты в своем праве. Военных теперь не будет. Приказ выполнили, президент должен быть доволен.
— Чему тут радоваться, — пробормотал полковник.
Вдали снова завыли сирены. К оцеплению подъезжали микроавтобусы с ОМОНовцами.
Макета видно не было. Двойная сиреневатая полусфера, что накрывала его прозрачным колпаком, теперь была полностью затуманена. Того города, что был воссоздан художником Дорониным больше не существовало ни на макете, ни в действительности. Туман пытался вырваться за пределы барьера, но был бессилен. Пока.
— Это из-за меня, — упавшим голосом произнес Милонег.
— Не льсти себе, — сердито отозвалась старуха. — Это по совокупности. Миры взаимосвязаны. Чем выше концентрация темного здесь, тем сильнее тьма там.
— Значит, я был прав, — пробормотал оборотень.
— В чем?
— Не важно, — отмахнулся Кот и повернулся к двери. — Я на мост. Если тьма из этого мира питается, значит и противостоять ей отсюда надо.
Старуха ступила поперек дороги.
— Подожди. Все вместе пойдем.
— А ты-то куда собралась?
Вопрос, кажется, возник у всех троих одновременно. Во всяком случае на Ягу уставились три пары глаз. Старуха неожиданно улыбнулась.
— Ну, если вы на мост, так и я туда же. Буду, пока вы мечами машете, барьер поддерживать на месте. А вообще нас четверых мало. Помощь нужна. Поддержка из этого мира. Предложения есть?
Кот пожал плечами:
— Там на месте сейчас, если телевизору верить, солдатня, ОМОН. Может, этих привлечь?
— Как ты их привлечешь? — скептически поинтересовался Милонег.
— Не важно как, — отмахнулась старуха. — Скажи лучше какие из них помощники?
— Хреновые, — честно ответил оборотень и задумался.
Бычич решил не вмешиваться, стоял с молчаливым, вроде как умным видом в сторонке. Старуха что-то беззвучно плямкала губами, будто советовалась сама с собой. Милонег задумчиво морщил лоб, наконец шлепнул ладонью по лбу, словно осенило.
— Может ребят свистнуть из школы карате?
— Опять кекусинкай? Сомневаюсь я, что от них толк будет, — отозвался Кот. — Степа твой, конечно хорош, ничего не скажешь. Но сколько там на школу таких Степ?
Милонег несогласно засопел, умолк. Старуха сверлила взглядом то одного, то другого, буркнула раздраженно:
— Что, все? Идеи кончились? Иссякли добры молодцы.
Кот вдруг вздрогнул и радостно заулыбался.
— Есть идея! Поехали, по дороге расскажу.
Машину трясло, словно эпилептика. Да и не мудрено. Лет автомобилю было кажется больше, чем водителю, решившему подработать частным извозом. Машина брюзжала и дребезжала. Примерно тем же занималась Яга. Сидела на переднем сидении и скрипела себе под нос, как несмазанная телега. Идея оборотня ей явно не понравилась, от того, собственно, и скрежетала. Но другой идеи все одно не было, потому брюзжание было тихим.
Впрочем, водителя оно напрягало и в тихом виде. В конечном итоге он не выдержал и включил погромче радио. Салон ожил какой-то старенькой музыкой.
Этот город застрял во вранье, как "Челюскин" во льдах —
Погрузившийся в ад и частично восставший из ада.
Наше общее детство прошло на одних букварях,
Оттого никому ничего объяснять и не надо.
Отчего ж мы кричим невпопад и молчим не про то,
И все считаем чужое, и ходим, как пони, по кругу?
Вы не поняли, сэр, — я отнюдь не прошусь к вам за стол,
Мне вот только казалось — нам есть что поведать друг другу.
Место, где свет
Было так близко, что можно коснуться рукой,
Но кто я такой,
Чтоб оборвать хрустальную нить —
Не сохранить, прошло столько лет,
И нас больше нет в месте, где свет…
Старуха брюзжать перестала, но поморщилась. Уж больно песня к месту показалась. Водитель истолковал старческую мимику по-своему, потянулся убавить звук.
