Олег Авраменко - Конноры и Хранители
— Не принимай скоропалительных решений. Ведь ещё ничего не ясно. Я всё же надеюсь, что нам не придётся никуда бежать.
— А мне всё равно, — ответила Алиса. — Мне просто надоела учёба. Я не вижу в ней никакого смысла.
— А я всегда завидовала тебе, — грустно произнесла Марика. — Мне так хотелось учиться в университете...
— Но не по моей специальности. Я никогда не понимала, кого готовят на филологических факультетах. Многие мои сокурсники мнят себя в будущем великими писателями — а на деле оказывается, что подавляющее большинство писателей по образованию кто угодно, только не филологи. Сама же я выбрала филологию лишь потому, что с детства имела склонность к языкам и любила читать. Но изучать языки и читать книги можно и без филологического образования. Если в дальнейшем мне представится возможность вновь пойти учиться, то я выберу что-нибудь серьёзное — биологию, например, или химию. А пока что есть дела поважнее. Я буду обучать ваших людей английскому, заодно усовершенствую свой славонский, стану больше времени уделять магии, ближе познакомлюсь с вашим миром. И кроме того... — Алиса умолкла, поднялась и обхватила колени руками. На её щеках проступил румянец смущения. — Марика, только не обижайся на меня, но... В общем, я хочу спросить: твой брат, случайно, не... гм... не увлекается мальчиками?
Марика недоуменно посмотрела на неё и вдруг залилась звонким смехом:
— Ну... Ну, ты даёшь!.. Надо же, такое придумать... Стэн — и мальчики!.. Что за глупости!.. Это... это просто... Просто умора!.. — Перестав смеяться, она утёрла с лица слёзы и уже спокойнее продолжала: — Право, не знаю, с чего ты взяла, что он может быть мужеложцем. Если уж говорить начистоту, то мой братишка — бабник, каких мало. После смерти своей невесты, Аньешки, Стэн так и не смог заставить себя жениться на другой девушке, но это вовсе не значит, что он ведёт целомудренный образ жизни. Где там! Стэн пасёт взглядом каждую встречную юбку, в Мышковиче у него несколько постоянных любовниц, и даже на меня он порой так смотрит, что, кажется, вот-вот готов затащить в постель. И непременно затащил бы — не будь я его сестрой.
— Значит, он точно не «голубой»?
— Говорю же тебе, что нет. И советую быть с ним осторожной. Ты явно приглянулась ему, а он не привык особо церемониться.
Алиса порывисто обняла её.
— А я не буду, — страстно прошептала она. — Не буду осторожной.
— Да что с тобой? — спросила озадаченная Марика.
Алиса немного отстранилась и посмотрела ей в глаза.
— Господи! Неужели ты так ничего и не поняла?
— А что я должна понять?
— Что я влюбилась в нормального гетеросексуального мужчину. Впервые в жизни!
— О Боже!.. — только и сказала Марика.
А Алиса крепко поцеловала её в губы, затем упала ничком на кровать и зарылась лицом в подушку.
— Ты даже не представляешь, как я счастлива, — сказала она. — Ты просто не можешь представить...
— Не могу, — согласилась Марика. — Потому что я в здравом уме, а ты... ты, похоже, рехнулась. — Она погладила Алису по голове. — Пойми, дорогая, Стэн не тот человек, с которым ты будешь счастливой.
Алиса перевернулась набок и вопросительно взглянула на Марику.
— Ты так плохо о нём думаешь? Разве ты не любишь его?
— Люблю, но это не мешает мне относится к нему объективно. И я вовсе не думаю о нём плохо. Стэн хороший, очень хороший, он один из лучших людей, которых я встречала в жизни, но его отношение к женщинам... слишком цинично, что ли. И это не от душевной чёрствости, скорее наоборот. Стэн очень сильно любил Аньешку и, по-моему, до сих пор её любит. Мне кажется, он не может простить другим женщинам, что они живут, любят, веселятся — тогда как Аньешка мертва. И он мстит им на свой манер, всячески подчёркивая, как мало они для него значат.
— Он очень несчастный человек, — со вздохом промолвила Алиса. — Мне так жаль его.
— Мне тоже жаль Стэна. Но мне жаль и тебя, глупышка. Если ты не выбросишь эту дурь из своей головы...
— Это не дурь, Марика. Не смей так говорить. Если бы ты только знала, что я почувствовала, когда увидела Стэна! Я поняла, что всю свою жизнь ждала именно его. И так испугалась, что он тоже окажется «голубым»... К счастью, он оказался нормальным.
— Но не к твоему счастью, — стояла на своём Марика. — Для него ты будешь всего лишь одной из многих его женщин. Разве это счастье?
— Для меня — да. По мне, лучше быть одной из многих женщин любимого человека, чем единственной — но нелюбимого.
— А то, что он не будет любить тебя так, как ты того заслуживаешь...
— Главное, что я люблю его, — перебила её Алиса. — Только это важно.
«Она сошла с ума, — подумала Марика с горечью. — Почему все женщины, когда влюбляются, теряют голову? Я тоже чуть не потеряла — но вовремя остановилась... Прости, Кейт, любимый...»
— Алиса, — произнесла она вслух. — Как ты думаешь, ещё не поздно позвонить Кейту?
— Конечно, нет. Как и Джейн, Кейт «сова». Ты всё-таки решилась?
— Совет считает, что я должна, — сдержанно ответила Марика.
Она взяла с прикроватной тумбочки свой сотовый телефон и набрала номер Кейта. Вместо гудков вызова, в ответ прозвучал записаннный голос со станции: «Извините, но в данное радиосвязь с абонентом отсутствует».
— Ну вот, — сказала Марика. — Он выключил телефон и лёг спать.
— Или выключил, чтобы ему не мешали работать, — предположила Алиса. — Можно подождать до завтра, а можно позвонить на домашний. Уолши никогда не ложатся раньше полуночи.
— Ты помнишь их номер?
— Разумеется.
Под диктовку кузины Марика набрала номер. После четвёртого гудка послышался щелчок, а вслед за тем — усталый женский голос:
— Дом Уолшей.
Алиса, которая прижимала ухо к трубке с обратной стороны, шёпотом произнесла:
— Это мать.
— Добрый вечер, мэм, — сказала Марика. — Вы не могли бы попросить Кейта?
— А кто его спрашивает?
— Его знакомая. Марика Мышкович.
Последовала долгая пауза. Не дождавшись ответа, Марика произнесла:
— Алло, вы слышите меня?
— Да, мисс Мышкович, — произнесла миссис Уолш таким тоном, как будто говорила: «О да, понимаю! Это вы хорошо придумали...» — К сожалению, Кейта сейчас нет.
— А когда он вернётся?
— Этого я не знаю.
— Ну... Вы не могли бы передать ему, что я его спрашивала. Пусть завтра с утра он перезвонит.
— Хорошо, передам.
— Большое спасибо, мэм. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи... — Вдруг голос матери Кейта сорвался на всхлип. — Нет! Погодите, мисс... миледи.
— Да, я слушаю, — тотчас насторожилась Марика. Назвав её «миледи», миссис Уолш тем самым давала понять, что ей кое-что известно.
