Роман Артемьев - Дети Темнолесья
Если процессия светлых смотрела на беснующегося жеребца с мистическим благоговением, то офицер-дроу ограничился коротким взглядом на животное и продолжил занудным тоном задавать вопросы. Стоявший поблизости Торат с интересом слушал, как таможенник выясняет, какие товары везет высокий лорд (как будто аристократы когда-либо опускались до личного сопровождения грузов), в каких отношениях с ним находится свита, на сколь долгий срок отряд прибыл в королевство. Столь тщательный допрос, да еще и представителем старшего рода, имел двоякую цель: во-первых, в случае каких-либо инцидентов собранная информация помогала принять властям скорейшее решение, во-вторых, гостям сразу давалось понять, насколько сильно местные порядки отличаются от общепринятых.
Кроме того, полученные сведения передавались Бдящим. Разведка использовала любые возможности для сбора информации.
Наконец, когда боевому коню оставалось пройти шагов десять до вожделенной цели, дроу выдал главе делегации медальон, служащий разрешающим документом для пребывания на территории королевства, и почтительно поклонился, пропуская эльфов. Высокородный предводитель отныне отвечал за поведение всех своих подданных на земле темных. В медальон записывалась информация о составе делегации, имя старшего, характеристики каждого «туриста» и цель визита. Гости имели право путешествовать по всей стране, но не слишком удаляться от обладателя разрешения. В последнее время раздавались голоса, предлагавшие ввести индивидуальный учет прибывающих в Темнолесье. Прежде такой необходимости не возникало — светлые приезжали редко, торговля же проходила в пограничных районах, — однако с каждым годом число купцов, дипломатов, просто любопытствующих увеличивалось. Слухи о необходимости расширения таможенной службы постепенно обретали плоть.
Если учесть, что с недавних пор таможенники административно подчинялись Бдящим…
Провожаемые тоскливым воем привязанного зверя, светлые с надменным видом удалились. Подошедший поближе Торат успел услышать, как дроу-офицер, стоя на безопасном расстоянии от собственного коня, сочувственным тоном обещал:
— Не расстраивайся, в следующий раз я их подольше задержу. Обязательно укусишь кого-нибудь.
Утешить горе зверя не удалось, тот только всхрапнул и нехорошо уставился на хозяина. Торат предусмотрительно заметил:
— Мне хотелось бы ознакомиться с картами Линнирата, желательно в тихом месте.
— Отчего же нет, лорд, — улыбнулся дроу. — Пройдемте обратно в кабинет.
В небольшой комнате темный достал из ящика набор деревянных дощечек, взглянул на серебряное кольцо — знак принадлежности к корпусу теней — на руке Тората и поинтересовался:
— Надо полагать, вас особо интересует расположение постов и секретов?
— Да, и желательно по всему маршруту.
— Тогда рекомендую идти через Эстарот. — Таможенник провел над одной из дощечек рукой, в воздухе немедленно возникла цветная карта с массой различных пометок. — Это владение только что отослало часть воинов в гарнизоны Алмазного Венца, многие высокие лорды тоже покинули свои замки. Плюс недавняя замятия на их южных рубежах, все войска стянуты туда. Словом, в ближайшие год-полтора Эстарот безопасен.
— Пожалуй, так я и поступлю, — кивнул беловолосый. — А Линнират?
— С ними сложнее, — поморщился собеседник. — На границе усилены отряды стражи, но главная опасность не в них. Столица буквально наводнена слугами съехавшихся аристократов, среди которых немало сильных магов. Мне неприятно это говорить, лорд, только вас, скорее всего, заметят.
— И все же позвольте мне скопировать карту. Я намерен попытаться.
— Как пожелаете.
Первая часть пути действительно оказалась легкой. Через Эстарот можно было бы идти не скрываясь, если бы не конечная точка маршрута. Одинокий дроу неизбежно привлечет внимание. Светлые, особенно жители граничащих с Темным Лесом владений, хорошо помнили вылазки отрядов теней и испытывали к ним пылкую ненависть. Они в лучшем случае отметят путника с белыми волосами и сообщат о нем главе своего дома, который наверняка заинтересуется причинами столь странного визита. Торат вовсе не желал общаться с благородным сословием эльфов. В каких бы отношениях элита светлых ни пребывала между собой, информацию об идущем в Линнират дроу местным стражникам передадут обязательно.
Поэтому, преодолев за сутки расстояние до принадлежащих Эстароту земель, он с недовольством вышел из свернутого пространства «зеленой тропы» в обычную реальность. Здесь еще не действовали сторожевые заклинания светлых, точнее говоря, действовали эпизодически. В бытность тенью Торату приходилось работать в широкой полосе между владениями эльфов и Темнолесьем, тогда его пятерка часто просто обходила опасные участки. Места-то знакомые. В последовавший за Вторым Светлым походом период вялой войны и гвардия, и корпус теней хорошо здесь порезвились.
Раскинув на всякий случай сторожевую паутину заклинания и периодически ее изменяя, дроу волчьим скоком двинулся вперед. Сто шагов бегом, сотня шагом, ненадолго замереть, прислушиваясь к фону леса. В патрулях владений, граничащих с землями темных, часто встречались маги — после первых стычек высокие лорды быстро убедились, что против теней выставлять обычных бойцов бессмысленно. С тех пор младшие сыновья старших родов регулярно появлялись в считавшихся прежде непрестижными войсках. Молодое поколение чаще общалось со своими подданными из числа младших, постепенно перенимая от них некоторые традиции и поневоле обучая их своим. Происходило смешение каст, барьеры между ними размывались. Привыкшие к совершенно иным социальным отношениям старые лорды бесились и роптали, но не могли исправить ситуации.
В растущей «наглости» молодежи, естественно, видели влияние Тьмы.
Редкая цепь дубов возникла первым препятствием на пути начинающего контрабандиста. Верные принципу естественности, светлые предпочитали использовать созданные природой методики обнаружения, защиты и нападения, впрочем, как и во всех прочих областях жизни. Мастер-эльф редко когда считал нужным с нуля разрабатывать что бы то ни было — намного проще и эффективнее найти нужное качество у растения или животного и развить его до потребных пределов. Получившееся творение, несмотря на огромное количество накопленных за века схожих образцов, всегда отличалось индивидуальностью, своеобразным почерком. Стихийно возникшая стандартизация заклинаний и способов работы не мешала творчеству отдельной личности. Если, конечно же, эта личность не выходила за пределы установленных обществом рамок.
