Наталья Якобсон - Шанс для чародея
Я поспешно распростился с феями и пошел дальше. Лишь отойдя от них на пару проулков я вдруг ощутил тяжесть в кармане, сунул туда руку и обнаружил злополучный кошелек. Ловкая фея успела подбросить его мне. В прежние времена я бы сильно обрадовался щедрому подарку. Кошель ведь был туго набит монетами. Когда я был беден, таких подарков мне сильно не хватало. Но сейчас то я был богат. Недаром говорят, что помощь сверхъестественных сил всегда запаздывает.
- Представь, что монеты в этом кошельке никогда не кончиться, - шепнул мне кто-то незримый певучим сладким голосом. Этот голос, как будто исходил из самого кошелька, приятный, как мед и чем-то опасный.
Я осмотрелся на пустой улице. Вокруг не было ни одного нищего, слепого, калеки или любого другого попрошайки. Не было даже пьяного или просто прохожего. Никого, кому я мог бы передать кошелек, как подарок или обузу. Уже не важно. Меня хватило настолько сильное желание избавиться от этой вещи, что я хотел ее просто выбросить. Может, так и стоило сделать.
Но я вспомнил улыбки фей и сохранил кошелек.
ПОЭТЕССА
Вечерняя ассамблея была подходящим местом для блуждающего мага. Я вошел туда так уверенно, будто кто-то меня пригласил. Хотя нужно было воспользоваться не дверью, а окном. У лакеев было бы меньше вопросом. Мысленными усилиями я заставлял их отводить от меня глаза.
Лишь у главного входа меня задержал охранник. У меня, конечно же, не было приглашения, которое он спрашивал, но я шепнул ему, что приглашен.
- Кем?
Я указал на даму в пышном бардовом платье, которая показалась мне хозяйкой салона. На миг наши взгляды встретились. Она была восхищена мной. Тот мысленный контакт, что установился между нами всего на секунду, заставил ее дать знак, чтобы меня пропустили.
Я даже не почувствовал себя после этого должным подойти к ней. Хотя она, разумеется, этого очень хотела, но сама приблизиться не решалась. Мой мрачный шарм и холодность, присущая лишь магам, могли удержать на расстоянии любого. Любого смертного. К сверхсуществам это не относилось. Я обратил внимания, что и в этой нарядной толпе их снует немало: карликов, фей, эльфов и прочей нечисти, не получившей любезного приглашения, как я, а проникшей сюда, будто из-под земли. Они воровали ягоды с подносов, отхлебывали вино из кубков и ставили их назад, а гости случайно допивавшие за ними потом ощущали странное головокружение и даже становились жертвами галлюцинаций. Я сам заметил саламандру, сидевшую высоко на люстре над головами всего собрания и невольно усмехнулся. Если смотреть снизу, то она выглядела, как живое украшение, золотое на фоне бронзовой лепнины на лунках для свеч.
Какое же здесь все великолепное. Рошен чудесный город. Я с восторгом оглядывал окружающую роскошь, потом нечаянно бросил взгляд в центр залы и остолбенел. Вот так свершается судьба. Меня будто снова опалило. Как при первой встрече с Эдвином. Я чувствовал себя ошеломленным, ошарашенным, полностью лишенным рассудка. А ведь я то не допивал вино из кубков уже смазанных слюной сверхъестественных гостей.
Какая-то девушка стояла в центре зала и читала стихи собственного сочинения. Очень красивое белое платье с присборенными валунами и стразами делало ее похожей на призрака. Кто-то слушал ее с восхищением, кто-то с сомнением, кто-то с недоверием, но все были одинаково шокированы теми сверхъестественными пугающими истинами, которые произносил нежный девичий голос. Даже сатана испугался бы быть так откровенен и вдаваться в такие подробности, от которых человеческий рассудок готов взорваться. Я сам почувствовал себя просто раздавленным насекомым рядом с той жутью, о которой говорила она. Самое ужасное заключалось в том, что вся эта жуть была правдой. Древней правдой мироздания, о которой я не знал. Перед ней и любой человек и даже любой маг всего лишь насекомое. Эта правда раздавит любого, если о ней узнать.
- Лучше пусть все люди по-прежнему будут слепы. Это милосерднее, - шепнул я, обращаясь к небесному созданию, облегшему всю эту давящую истину в бесподобные рифмы. Я не ожидал, что она услышит и взглянет на меня. Всего на миг. Но она оторвалась от своих стихов, и я увидел ярко-синие глаза, совсем как у Эдвина. Мне открылось имя, как божественная суть.
- Аллегра, - мои губы раскрылись, неподвластные мне, будто кто-то другой вложил в них этот звук.
Она замолчала, а люди стояли, как оглушенные. Если ни придут в себя сейчас, то растерзают ее за то, что она лишила их блаженного неведения. Или напротив утратят рассудок после ее слов. Я не знал, чего ожидать, но готов был вмешаться. Впервые за всю свою жизнь я готов был кого-то защищать, даже если мне придется драться в одиночку с целой толпой. Только этого не потребовалось. Тишина прервалась трепетным шуршанием листов бумаги и белых атласных юбок. Аллегра ушла раньше, чем очнулась загипнотизированная ею толпа гостей. А потом где-то запели скрипки. Впервые музыка напомнила мне плач. Шатаясь, я вышел из зала. Если бы софа в алькове сама не двинула ножками, приближаясь ко мне, то я бухнулся бы прямо на пол. Совершенно ошеломленный я уже не мог владеть собой и даже не обратил внимание на чаровницу, пришедшую мне на помощь. Это была Дезель. Ее высокая прическа, перевитая золотыми обручами, и сверкающее подобно звездному небу платье невольно напоминало о мире сновидений. Она ведь оттуда. Так, что она делает на ассамблее смертных.
- Развлекаюсь, как и ты, - ее ответ был произнесен вслух, хотя я вслух не спрашивал.
Привычка отвечать словами на мысли мне совсем не нравилась. Я поднял глаза на свою давнюю подругу из Винора. Здесь она стала еще краше, чем там. Очевидно, в Рошене было больше почвы для ее сонного ремесла, и она цвела. Она подошла, и шторы в алькове заколыхались, как образы во сне.
- Кто она? - я спрашивал об Аллегре. Она ведь не была образом из сна? Хотя на этот раз мой вопрос был произнесен вслух, Дезель промолчала.
- Обо мне ты совсем не вспоминал?
Теперь я не ответил. Она смотрела холодно и надменно. С высоты своего полета. Именно полета, потому что края ее сверкающих синих юбок не касались пола, над которым зависло стройное тело.
Один миг и она проплыла мимо, а потом вернулась уже с канделябром в руке. Я не ожидал, что пламя свечей, пусть даже висящих рядом в воздухе может оставлять ожоги на ее руке застывшей рядом. Ведь пламя не касалось ее коже. Ожоги появлялись именно от близости огня.
- Тень, - Дезель наморщила нос, произнеся это слово.
- Что? Какая тень? - я не понял ее. - О чем ты говоришь?
- У тебя нет тени, - Аллегра подняла канделябр повыше над моей головой и я тоже это заметил, если только пустота рядом со мной не была иллюзией, навеянной снами.
