Роберт Ирвин - Арабский кошмар
– Их Великий Труд не завершен и останется незавершенным. Не придет никакой Мессия. Если можно судить по тем приметам и предзнаменованиям, которые им все-таки удалось вызвать средь нас в Каире, то следует сделать вывод, что война во вселенной ведется между двумя в равной степени злыми силами. Однако операция не удалась. И не удалась она в основном благодаря чрезмерному коварству и тщеславию Кошачьего Отца. Отец не доверял своему противнику. Он совратил и подкупил многих сторонников Корню и, поступив так, нарушил равновесие духовных сил. С другой стороны, в последнее время Отец уже не способен был контролировать собственные легионы.– Саатих фыркнул со смеху.– Из Алям аль-Миталя начали появляться омерзительные вещи. Распространяется Арабский Кошмар. Отец сам был источником того Кошмара, от которого якобы лечил.
Саатих издал булькающий звук и хотел было продолжить, но султан знаком велел ему умолкнуть и заговорил сам.
– Обвинения неслыханные. Подобные странные и надуманные обвинения против моего старого учителя и друга я никогда не приму всерьез. Что вы можете сказать?
– Не стану ни утомлять слух султана, ни подвергать испытанию его ограниченные умственные способности. Мне уже не терпится со всем этим покончить, – сказал Кошачий Отец.
Кайтбей едва не задохнулся. Бешено жестикулируя, он велел выйти вперед Масруру, великому евнуху. Масрур заставил Кошачьего Отца опуститься на колени и прекрасным профессиональным ударом топора отрубил ему голову. Сделав это, он повернулся к Корню, который уже приготовился к смерти, и отрубил голову и ему.
Голова Саатиха вращалась, пока не повернулась лицом к султану.
– Мудрое решение, – сказал он.
Вейн, Бэльян, монах и присоединившийся к ним Бульбуль стояли перед толпой учеников Сна, домашних слуг, прокаженных и монахов нищенствующего ордена. Кайтбей обратился ко всем.
– Не исключено, что вы все до одного скорее жертвы обмана, нежели заговорщики.– (Вейн нахмурился.) – Мои люди препроводят вас в Цитадель, но вы не должны считать себя пленниками, ибо вечером я приглашаю вас всех на обед.
Султану подвели коня, он сел на него верхом. Потом все гуськом двинулись за ним следом.
Глава 21
Как плотно поесть в Каире
Прощайте и про еду не забывайте! Как и обещано, в конце финального эпизода я появлюсь, но появление мое будет означать лишь окончание нашего дружеского общения. Поэтому, на тот случай, если я забуду потом, позвольте сказать сейчас: прощайте и про сон не забывайте. Между прочим, я голосую за банан…
«Рассмотрим банан. Рассмотрим его кожуру, которая, как чадра, защищает его добродетели. Рассмотрим его форму – молчащий смычок, подобный изогнутым бровям прекрасной дамы. Рассмотрим его триипостасную сегментную структуру, которая точно отображает тройственную диалектику Природы. Рассмотрим то, как банан питает и прочищает Третий Глаз.
Рис же, пожалуй, мера всей пищи. На весах вкуса он играет роль противовеса – лишь с помощью риса можно оценить достоинства блюда. Без этого продукта мы лишь блуждаем в море гастрономических фантазий.
Земляной орех многим заслужил наше внимание, и не в последнюю очередь – полной противоположностью ореха и скорлупы, но тем, кто говорит о подобных вещах, неплохо бы помнить, что орех совсем не обязательно ближе к истине, нежели скорлупа.
Люди мудрые оценят по достоинству все блюдо, постаравшись уравновесить его составные части. Здесь мы имеем дело с вечерним ладом приготовления пищи – быстрая смена сладкого и кислого придает ей ритм, который возбуждает наши чувства».
Свет сражался с темнотой в похожем на пещеру пиршественном зале. Пажи с факелами в руках образовывали узоры отраженного света на изразцовых арабесках стен и тускло поблескивающих низких бронзовых столах. Гости и прислуга двигались сквозь беспредельные перспективы подковообразных арок под вечными каменными сводами. Пальмовая роща мраморных колонн переходила на верхушках в павлиний веер сводов, которые, поднимаясь, врывались в сталактитовый орнамент; тот же, в свою очередь, разбивался наверху на кубики цветного хрусталя, божественными эманациями лучившегося из центров куполов. Звезды, зодиакальные числа и имена Божьи перечеркивали пустоту стен и наводили на мысль о приостановке времени в султановой пещере сокровищ.
За столом султану прислуживали джашинкир, юстудар и полк саки. На каменном возвышении позади султанова стола выставлены были боевые трофеи, захваченные недавно в Анатолии, и среди них покоились на бронзовых подносах завернутые в черный шелк головы Кошачьего Отца и Жана Корню. В зал непрерывно прибывали процессии невольников с кубками и корзинами – с маленькими птичками, кускусом, хашхасией, пирогами с маком, жиром овечьего хвоста, персидскими молочными блюдами, африканскими фруктами и рисом. Разговор за столами велся оживленный.
– Так вы говорите, Христос никогда не спал. Прошло уже много лет с тех пор, как я тщательно изучал сей важный вопрос, но учителя мои, помнится, считали подобное мнение заведомой ересью и доктриной, поддающейся опровержению как в общем, так и в частностях!
Решительный натиск Вейна оставил монаха равнодушным.
– Тогда опровергните ее.
В пародии на подобострастное отношение к теме Вейн постучал костяшками пальцев себе по лбу:
– Во-первых, выдвинем общее возражение. Христос был как Богом, так и Совершенным Человеком, а, будучи Совершенным Человеком, разве не должен был он обладать всеми человеческими качествами и признаками? Поэтому мы скорее всего не ошибемся, предположив, что у Христа было две руки, два глаза, рот и так далее и что, кроме того, он смеялся, плакал, спал и видел сны, как обыкновенный человек. Затем возьмем частный вопрос, по которому должны сходиться во мнениях все, кто придерживается ортодоксального учения. В Евангелии сказано, что Христос спал, ибо разве не говорится в четвертой книге от святого Марка, что Иисус Христос спал на корме корабля в море Галилейском, когда поднялась буря, и ученикам пришлось будить его, дабы он восстал и усмирил бурю, а поскольку (как учит нас Артемидор) сон есть не более чем оболочка для сновидений, не должны ли мы предположить, что Христос видел сны и на том судне, и в иных местах, и в иные времена? Поэтому не подлежит сомнению, что Христос спал, и вполне вероятно, что он видел сны.
Вейн ухмыльнулся своей волчьей ухмылкой.
Улыбнулся и монах:
– Вам непременно следует оставаться кладбищенским вором, ибо вы никогда не прославитесь как экзегет. Вы привели мне два аргумента, но одно-единственное опровержение доказывает несостоятельность обоих.
