Павел Блинников - Семь Толстых Ткачей
Денис посмотрел за телефон-автомат и увидел листик, сложенный вчетверо. Он развернул и услышал писк в телефоне.
— Ало, — послышался женский голос. Голос его матери. Только огромным усилием воли, Денис не вывалил на нее все, а прочитал написанное на листке.
— Ало мам, это Денис.
— Мальчик мой! Что с тобой? Где ты?
— Мам, со мной все в порядке. Я не могу сказать, где я, но скоро вернусь. Прости.
— Денис?
На бумажке, после "Прости", значилось: "Повесь трубку", что Денис и сделал.
На завтра он пошел к банкомату и получил новую карточку. У него в кошельке лежало достаточно денег, чтобы улететь из города в любой момент. Следующую неделю Денис ждал. Он и верил в то, что ему сказали и сомневался. Но когда увидел Аню в ярком наряде, словно специально разодетую так, чтобы он ее нашел, Денис понял — в телефоне сказали правду. А когда он вышел из своего номера, оставив девушку связанной, в голове уже лежал подробный план действий. Он заплатил таксисту, чтобы тот, по дороге в аэропорт, проехал неподалеку от газона и слегка снизил скорость. Денис выпрыгнул, а таксист поехал дальше. Сидя в кустах, Денис полностью переоделся и выкинул старые вещи в урну. Затем пошел в магазин электронной техники и купил магнитофон с самыми мощными колонками — страховка от слепцов, как он думал, и оказался прав. Потом приехал в гостиницу, позаимствовал тележку, стоящую в коридоре и завершением вечера, стала перестрелка в номере. В результате всех махинаций, Денис оказался убийцей, с бесчувственной девушкой на руках.
Он порылся по карманам слепцов, в поисках ключей от машины, но понял, что слепые машины не водят. Сначала он хотел оставить Аню здесь, но передумал. Все же, она, наверняка, такая же жертва обстоятельств и непонятных сил, как и он. С другой стороны она — одна из тех, кто разрушил его жизнь. Пусть и косвенно, но Аня виновата в смерти его жены. Но и он тоже виноват…
Денис чертыхнулся и вынес девушку из номера.
Аня
Очнулась Аня в каком-то заброшенном доме. Здесь пахло мочой и гнилью, а еще голову словно набили ватой. Она не понимала где, как и почему. Из легких вышел вонючий воздух, породив стон.
— Однако ты любишь поспать дорогая, — услышала она знакомый голос.
Денис сидел неподалеку, но виделся лишь тенью с яркой точкой, зажженной сигареты. В голосе мелькала насмешка и в то же время там, в глубине, читался страх.
— Как я попала сюда? — собственный голос, показался девушке очень слабым.
— Я тебя принес. Хорошо еще, что на улице так мало прохожих. Как ты себя чувствуешь?
— Хреново.
— Это хорошо.
— Что в этом хорошего? У тебя есть попить?
— Только пиво. Знаешь, этот напиток недавно изменил всю мою жизнь.
— А воды?
— Нет.
— Ладно, давай пиво…
Тень протянула что-то блестящее, Аня взяла бутылку и сделала несколько жадных глотков. Жажда ушла, прихватив с собой логику.
— Что нам теперь делать? — спросила девушка.
— Лично я, собираюсь лететь в Нью-Йорк. Сначала зайцем до Хабаровска, а там куплю новый паспорт и в Америку.
— Бежишь?
— Нет. Охочусь.
— На кого?
— На всех.
— Ты, по-моему, спятил.
— Знаешь дорогая, когда тебя вот так вырывают из среды обитания, по любому сбрендишь.
— А мне что делать?
— А откуда я знаю? Можешь делать что хочешь. Теперь ты свободна.
— Я хочу позвонить Шалиту.
— Звони. Пиши. Мне все равно.
— Ты точно спятил.
— Ага. И поэтому предлагаю тебе поехать со мной.
— Щас прям.
— Нет, я серьезно. Ты, конечно, можешь послать меня, но поверь, теперь у тебя и выхода большого нет. Тебя возьмут в оборот и заставят делать то, что им надо.
— Кому им?
— Не важно. Но подозреваю их много. Я могу кое-что узнать, хотя думаю, что мой новый информатор тоже чего-то от меня хочет.
— Чего?
— Знаешь что дорогая, за последний месяц я многое понял. Например, что не вся информация, которая сначала кажется важной, важна на самом деле. И что иногда делать что-то гораздо проще, чем ничего, и приносит больше результатов. И что не стоит пытаться понять все сейчас. Ты в любом случае поймешь позже, а что не поймешь, придумаешь. Ты идешь со мной?
— Нет, я позвоню Шалиту.
— У тебя нет номера.
— Я же говорила, что достаточно выйти в интернет. У меня есть друзья в Москве, я с ними свяжусь через одноклассников, и они мне помогут.
— В таком случае, прощай.
Тень зашуршала и поднялась.
— Стой! Дай мне денег.
Но Денис не ответил. Он как будто потерял к ней всяческий интерес. Тень слилась с ночью, и Денис ушел из ее жизни во второй раз.
Аня с трудом поднялась. Ее куртка испачкалась в грязи, а на джинсах зияла дырка. Но она собралась и пошла в ту же сторону, что и Денис. Выбраться из полуразрушенного дома, оказалось нетрудно, но вот когда над ней раскинулось, такое недружественное, небо Владивостока, девушка поняла, что оказалась посреди города одна, без денег, да еще и ночью.
Аня отвернулась от дома и, шатаясь, пошла по плохо освященным улицам. От выпитого пива ориентация в пространстве притупилась, а настроение прыгало как баскетбольный мяч. Оно то вгоняло в панику, то находило все очень забавным. Вдруг, она услышала позади странное постукивание. Она повернулась и увидела фигуру под одиноким фонарем. Мужчина с тросточкой, закутанный в плащ и отблеск очков с зеркальными стеклами. Слепой.
Она повернулась и уже хотела побежать, когда уперлась в широкую грудь. И снова два стекла, отражали ее испуганное лицо. Аня взвизгнула, на лицо легла рука с зажатым платком. Она почувствовала дурноту и осела на асфальт, стукнувшись головой. Мужчина даже не подумал ее поддержать.
Шалит
Пальцы привычно перебирают клавиши, печатая одно и то же предложение, снова и снова. "Перемены не всегда к лучшему. Перемены не всегда к лучшему перемены не всегда к лучшему…". Шалит, как никто другой понимал, что это значит. В комнату постучали.
— Войдите, — сказал координатор Сими Толстых Ткачей.
Дверь открылась, в зал вошел еще один Ткач. В полумраке различить кто есть кто, очень трудно, но Шалит узнал вошедшего, даже не повернув головы. Марит. Только он мог прилететь так быстро.
— Мы все обеспокоены Шалит, — сказал Марит. — Ты знаешь больше, чем говоришь.
— Все мы знаем больше, чем говорим, Марит, — отозвался Шалит продолжая стучать по клаве. — Человеческий язык никогда не сможет выразить ни душевные муки, ни любовь, ни верность, ни дружбу. Мы можем лишь строить красивые метафоры, пытаясь это объяснить.
— Я знаю, что ты умеешь говорить образно, но в данном случае хотелось бы больше конкретики.
