Фрэнсис Хардинг - Хроники Расколотого королевства
Неподалеку в переулке гудела толпа — там явно что-то происходило. Кольраби направился туда неспешным властным шагом, и его пропустили, вероятно посчитав, что он разберется с проблемой. Подойдя к бочке с водой, в которой плавала какая-то тряпка, он поддел ее своей тростью и поднял из воды. Тут же на плечо ему легла крепкая ладонь констебля.
— Отпечатанный текст, сэр, — прошептал констебль напряженно. — И без печати Книжников.
— Это я вижу, — сказал Кольраби. — Это ведь платье девочки? Надеюсь, она сама не в бочке?
— Нет… Она бросила его и убежала.
— Рассмотрели ее?
— А как же! Похожа на хорька с крашеными бровями и розовыми волосами. Запрыгнула в кофейню «Реченное слово».
Кольраби всмотрелся в текст на тряпке, перепугав констебля.
— Ах, Мошка Май, — пробормотал Кольраби. — В опасную игру ты ввязалась. Будет лучше, если я найду тебя раньше других.
Не успел констебль открыть рот, как молодой человек с загадочной улыбкой растворился в густеющей толпе. Люди все прибывали. Казалось, еще немного, и они посыплются в реку.
— Сэр, — обратился к констеблю патрульный.
Констебль, оглянувшись, увидел, как толпа благоговейно расступается перед роскошным паланкином, украшенным золотом и серебром. На нем красовался герб его светлости.
«О, пресвятые Почтенные, — подумал констебль, — только не сейчас».
Он столько раз мечтал удостоиться такой чести — предстать пред светлые очи герцога. Например, поймав вора, посмевшего украсть его надушенную перчатку, или арестовав злоумышленника, когда герцог проезжал мимо. Но сейчас констебль хотел лишь одного — провалиться сквозь землю, чтобы не попадаться на глаза его светлости.
Констебль утер рукавом пот с лица и подобострастно поспешил к паланкину. Поскольку он слабо разбирался в придворном этикете, то начал кланяться на ходу, отчего стал похож на семенящего горбуна.
Сперва из паланкина показался непомерно высокий сиреневый парик его светлости, а за ним — длинное приятное лицо с мушками посередине обеих щек. Это лицо улыбалось так, словно герцог держал перед собой улыбку на палочке.
— Почему, — спросило нарумяненное лицо с безумной улыбкой, — вы все на суше?
Голос герцога был тоньше, чем ожидал констебль.
— Мне доложили, — продолжал герцог, — что бандит Блит и шайка заговорщиков, ответственных за все зло, творящееся в Манделионе, безнаказанно высмеивают вас с реки.
— Прошу п-прощения, ваше высочество, нас не берет на борт ни одна лодка, — ответил констебль дрожащим голосом. — Все шкиперы говорят, что это против правил — только паромы Речников могут брать пассажиров… Я вам клянусь, ваше высочество, чего я только не делал, разве что не совал им в лицо мушкет, а они ни в какую.
— Так позовите паром!
— Ваше высочество… их нигде нет. Они все уплыли вверх по реке, на поиски какого-то бандита. Так говорят, — констебль облизнул пересохшие губы. — Есть, конечно, плавучие кофейни, но туда не пускают, пока не сдашь оружие…
— Меня туда пустят с оружием, — ответил герцог и обратился к слуге: — Фелдспар! Мою шляпу и трость.
Герцог вышел из паланкина, оставив свой непомерно высокий парик висеть приколотым под потолком. И лакей надел ему на голову прогулочный волнистый парик, напоминавший естественную шевелюру, а на него — шляпу-треуголку, украшенную павлиньими перьями.
Толпа на набережной расплылась в раболепном восторге при виде герцога, одетого в голубой камзол с сапфирами и синее вельветовое пальто. Каблуки малиновых сапог возносили его над толпой. Повернув голову, чтобы окинуть реку взглядом, он позволил народу лицезреть свой благородный профиль, украшающий монеты.
— Смотрите! — произнес он, указывая на большого воздушного змея, парящего над одной из плавучих кофеен и украшенного рисунком двух женских голов лицом к лицу. — Владельцы этой кофейни чтят королев-близняшек, и потому мы почтим их своим присутствием.
Кофейня называлась «Головы королев». Ее владелец потерял дар речи от изумления, когда увидел перед собой сверкающую сапфирами фигуру герцога. За спиной у герцога стояли констебль, вооруженная охрана, пожилой лакей, нагруженный шкатулками, муфтами и париками, и бессчетное множество народа.
— Мы нижайше польщены высочайшим соизволением посетить наше скромное заведение, — произнес владелец кофейни, едва к нему вернулся дар речи. В «Головах королев» собирались роялисты, поддерживающие семейство Авурлейсов и королев-близняшек. Когда герцог вошел, посетители все как один поперхнулись кофе и стали кланяться, точно заведенные болванчики, едва не стукаясь лбами о столы.
— Вы все имеете возможность, — объявил герцог, — сослужить великую службу их величествам.
Протянув тонкую длинную руку, он сорвал с окна занавеску и уронил на пол. Дрожащим пальцем он указал на плавучую кофейню «Приют Лорел» и произнес:
— Следуйте за ними.
«Ч» ЗНАЧИТ «ЧЕРТ БОЗЬМИ»
— «Головы королев» отдают швартовы, — сказала мисс Кайтли. — Странно, по расписанию они стоят на Барахольной улице еще час.
— Может, хотят присоединиться к нашему конвою? — предположил Пертеллис, вглядываясь через монокль в отверстие в стене.
— Что-то я сомневаюсь, мистер Пертеллис. Туда ходят отъявленные роялисты. Они хлещут розгами горничную, пролившую чай, и скорее задавят ребенка, чем согласятся запачкать колеса своей кареты. Не понимаю, с чего им защищать нас?
Открыв люк в крыше, Блит спустил веревочную лестницу и, поднявшись по ней, выглянул наружу.
— Там у окон выстраиваются мужчины, — сообщил он. — Судя по форме, гвардейцы герцога.
— Этого я и боялась, — тихо сказала мисс Кайтли. — Им понадобится время, чтобы обойти по траверзу другие суда, они не смогут отрезать нам путь, зато пристроятся сзади и возьмут нас на буксир. Их паруса гораздо больше наших. Давайте двигаться к порту, мистер Столрес.
Плавучая кофейня «Головы королев» была выкрашена в светло-зеленый цвет. По сравнению с «Приютом Лорел» это судно имело более низкую осадку и шло быстрее, а на корме у него размещалась веранда со столиками. Сейчас на веранде притаились два человека. Внезапно их заволокло облачком дыма и прозвучал выстрел.
— Что это было? Они стреляли нам, призывая сдаться?
— Нет! Смотрите на «Манок»!
Рулевой «Манка» упал на штурвал и схватился за бедро, на котором появилось алое пятно. Матросы взяли его на руки и унесли на нижнюю палубу, а корабль стал безвольно крутиться на месте.
— Их паруса поймали ветер, а корабль лишился рулевого.
