Василий Каталкин - Аксиома счастья (СИ)
— Как отмечают все, Её Высочество в момент покушения оказалась единственной, кто сумел сохранить присутствие духа, — рассказывал гонец, — находившийся рядом с ней охранник был серьёзно ранен, но принцесса Велена даже не испугалась вида крови, и сама оказала ему помощь.
— Это очередная легенда для поднятия авторитета принцессы, — рассмеялся Винет, — никогда не поверю, чтобы она не испугалась убийц. Любая высокородная особа упадёт в обморок сразу, как только увидит намёк на кровь.
Гонец в сомнении покачал головой:
— Ваше Высочество, после приступа болезни принцессы все при дворе отмечают происходящие с ней перемены. Характер её изменился разительно, если раньше она позволяла себе кричать не только на прислугу, но и на придворных, то теперь никто уже и не помнит, когда она последний раз позволила себе повысить голос. Даже недруги вынуждены признать, что, несмотря на ещё проявляющиеся последствия болезни, принцесса показывает всем не только многочисленные примеры добродетели, но и наличие ума и мудрости, совершенно не свойственное её возрасту. Сам Его Сиятельство имел с принцессой длительную аудиенцию и в восторге от её ума и умения вести беседу.
Винет на эти рассуждения только усмехнулся, для него проявление мудрости в женской головке было сродни чуду, на что его матушка была умна и искушена в многочисленных интригах, но и от неё изречения мудрых мыслей он слышал крайне редко. Что уж тогда говорить о молоденькой принцессе, избалованной вниманием армии нянек и слуг:
— Видимо одним из признаков проявления такой мудрости, — не удержался принц от едкого замечания, — следует считать многочисленную вооружённую свиту, которую принцесса Вилена прислала для охраны моей персоны.
Гонец поклонился заранее извиняясь за, то что вынужден возразить:
— Ваше Высочество, на самом деле группа воинов, которая находится здесь, лишь небольшая часть, того что направлено сюда для охраны посольства. Все дороги вокруг на несколько переходов полностью перекрыты и контролируются вооружёнными отрядами, любой, кто не является местным жителем, будет схвачен немедленно. По мере вашего продвижения вся прилегающая к дороге местность будет прочёсываться по нескольку раз. Складывается впечатление, что для этого привлекли большую часть воинов Интании.
— Это уже начинает походить на оскорбление, — возмутился Винет, — неужели все считают меня настолько беспомощным?
— Ну что вы, Ваше Высочество, — вмешался граф Лифен, — скорее всего в Интании высоко ценят Вашу жизнь, а в этом случае принятые дополнительные меры безопасности выглядят совершенно не лишними. Тем более после того как покушение на жизнь принцессы едва не закончилось трагически.
Несмотря на крайнее раздражение, Винет вынужден был признать справедливость слов графа, но поделать с собой ничего не мог, поэтому уходя в свои покои, по-прежнему винил в плохом настроении действия принцессы.
Ночь. Темнота.
— Ну и что? — Спросите Вы, — Ночь всегда темна.
И будете неправы. Не каждая ночь темна. Если на небе есть луна, то это уже не совсем ночь, темнота превращается в лёгкие сумерки, и хотя света от ночного светила не хватает чтобы различать света, но достаточно для ночных стражников, чтобы уверенно нести свою службу. А если луны нет, то темнота липкой массой покрывает всё вокруг, тогда света факелов совершенно недостаточно чтобы надёжно осветить всё охраняемое пространство. Но бывают ночи ещё хуже, когда небо затягивает тучами, и ни одна звёздочка не может пробиться сквозь них, а поднявшийся ветер треплет пламя на факелах, заставляя сгорать их как спички. Шум листвы окружающих деревьев скрадывает любые звуки и стража в это время совершенно беспомощна, можно пройти в непосредственной близи от стражника и он не сможет заметить вас. Это идеальная ночь для убийц, потому что никто не сможет в таких условиях защитить их жертву. Никто?
Лица закрыты тёмной тканью, чтобы случайный свет от трепещущих на ветру факелов ненароком не осветил их, ступни завёрнуты тонкой кожей, это позволяет двигаться абсолютно бесшумно, и широкий чёрный плащ, надёжно скрывающий блеск оружейного металла. Двое. У них цель, и они знают, где она. Стена высока, но для них это не препятствие, небольшое усилие и первый бесплотной тенью скользнул мимо тлеющего факела, замер, прислушался, стражник топчется где-то в стороне, порядок, через минуту рядом появляется второй. Дальше на ощупь по описанию: ступеньки вниз, площадка, направо вдоль стены четырнадцать шагов, потом налево и до упора в стену замка… Вот конец пути, здесь на высоте роста трёх человек окно, оно не закрыто, вернее оно закрыто, но открыть его снаружи не составляет труда, а чуть выше окна есть крюк, который использовался в давние времена для ремонтных работ. Четвёртый бросок верёвки в темноте оказался удачным, её конец обвил крюк и свесился вниз до самой земли, всё готово для следующего шага. Один остался караулить внизу, а другой неслышно стал подниматься вверх, вот оно окно, по-прежнему ничего не видно, и всё делается на ощупь. Тонкое лезвие ножа протискивается в щель между створкой и рамой, и покачивающими движениями начинает поднимать деревянную закладку. Есть, створка окна поддалась, теперь чуть приподнимая надо её протолкнуть внутрь, петель у створки нет, в случае надобности она просто вынимается целиком. Усилия не пропали даром он внутри, створка поставлена на место, теперь надо снова двигаться на ощупь, только всё стало сложнее, сюда не доносится шум ветра и всё надо делать очень тихо и осторожно. Шесть шагов по коридору, предательский скрип половицы, пришлось остановиться на несколько секунд, тихо, можно двигаться дальше, стоп, здесь направо, ещё восемь шагов, замереть и прислушаться, где-то рядом дверь, за ней тот за чьей жизнью они пришли. Убийца достаёт стилет, ему известно, что дверь подогнана плотно и для того чтобы отодвинуть щеколду придётся потрудиться. Он протягивает руку к двери, но тут рядом неожиданно слышится шорох одежды и в голове взрывается сноп ярких искр.
Боль. Тошнота. Очень яркий свет, до рези в глазах. Звон в ушах. К убийце медленно возвращается сознание, сначала он ничего не видит кроме факела горящего рядом, и лишь спустя некоторое время глаза привыкают, и он начинает различать остальное. Это глухая комната с низкими сводами, очевидно подвальное помещение замка, мощные стены и вделанные в эти стены железные крючья, к которым кожаными ремнями притянуты его руки. У противоположной стены стол и чуть в стороне лавка, на которой сидит человек и внимательно наблюдает за ним.
