Мэгги Фьюри - Диаммара
Д'Арван пожал плечами:
— Как знаешь. Только в результате ты затратишь несколько месяцев на дорогу, а Элизеф в это время будет творить бесчинства. Более того, мне придется идти с тобой, а Мара ждет меня, и она там совсем одна…
Ориэлла зябко поежилась.
— Неужели нам обязательно надо летать? — спросила она жалобным голосом. — Я уверена, что, если как следует подумать, без этого можно обойтись…
— Видишь ли, — сказал Д'Арван таким смиренным тоном, что Ориэлле захотелось ему врезать. — Элизеф и так тебя уже сильно опередила. Ты сама говоришь, что она захватила Аэриллию. Чем дольше ты будешь туда добираться, тем лучше она укрепит свои позиции, и тем труднее тебе придется, когда вы схлестнетесь. — Он ласково погладил ее по руке. — Ну же, Ориэлла, решайся. Ты все сможешь, если поймешь, что это необходимо. Ты сделаешь!
— Тебе поправится, вот увидишь, — подхватил Чайм. — А я не дам тебе упасть, ты же знаешь. Не в первый раз мы с тобой поскачем вдвоем!
Ориэлла заскрежетала зубами.
— Ребята, я вас ненавижу! — злобно сказала она. — Вы пользуетесь моими слабостями. А ты, Чайм, летал всего один раз, да и то с фаэри. Если мы с тобой чего-нибудь не так сделаем?
— Будем держаться поближе к земле, пока не привыкнем. — Чайм ухмыльнулся. — Ну же, волшебница, ты только представь себе, как мы повеселимся!
Ориэлла подняла руки, признавая поражение.
— Ну ладно, ладно. Только давайте начнем сразу, пока я не передумала.
Д'Арван снял с себя талисман Хеллорина и положил волшебнице на ладонь. Из дымчато-серого камень стал серебристым, а потом вспыхнул так ярко, что Ориэлла зажмурилась. Неукротимая сила, обжигающая, как солнце, темная, словно недра Вселенной, крепкая, как самые кости земли, и древняя, как само время, потекла по ее жилам.
— Семь кровавых демонов! Что это?
— Талисман моего отца, хранящий в себе Древнюю Магию, — ответил Д'Арван. — Ты держишь в руках силу фаэри.
Ориэлла покачала головой:
— Не верю, чтобы все было так просто. Я имею в виду, что, если бы ты дал его Занне, к примеру, она вряд ли смогла бы вскочить на Чайма и полететь.
— Не смогла бы, это уж точно! — засмеялся Эфировидец. — Так я и дал ей сесть на меня верхом!
— Ориэлла, не дури! Ясное дело, что для этого нужно быть магом, — с раздражением в голосе сказал Дорван. — Разумеется, смертные не в состоянии управлять этой силой — да и почувствовать ее тоже.
Ориэлла недоверчиво посмотрела на камень.
— Вот и я не уверена, что мне это удастся. Эта магия совершенно иного свойства.
— Почему ты так думаешь? — возразил Д'Арван. — В конце концов. Талисманы Власти открывают тебе доступ к Высшей Магии — отчего же тогда не овладеть и Древней? Ну-ка, попробуй его надеть.
Волшебница повесила камень себе на шею — и вскрикнула от изумления. Ей стали видны ауры Д'Арвана и Чайма — да и все окружающее изменилось. Она видела жизненную силу любого живого существа и даже растений. Скала под ногами превратилась в россыпь янтарных кристаллов, а океан казался шелковой одеждой на теле земли. Он переливался опалом н перламутром, и среди этих цветов вспыхивали аквамариновые течения и аметистовые водовороты. Ветры, овевающие скалу, кружились серебристыми лентами, а каждая чайка, парящая над головой, оставляла за собой искрящийся след, словно падающая звезда.
— Ориэлла! Ориэлла, очнись!
Кто-то тряс ее за плечи; словно сквозь сон, она чувствовала, как с нее снимают цепочку с талисманом. Ориэлла, захныкала и вцепилась в нее, но было уже поздно. Мир снова стал серым и скучным, и Ориэлла испытала острое чувство утраты.
— Чтоб тебе провалиться, Д'Арван! — со злостью вскричала она. — Зачем ты это сделал?
— Что-то же надо было сделать, — возмутился маг. — Ты тут стоишь уже целую вечность, не говоришь, не двигаешься, только глазами хлопаешь.
— Это было прекрасно! — Ориэлла мечтательно вздохнула, вспомнив чудо, которое только что видела. — Но почему ты меня не предупредил?
Д'Арван озадаченно заморгал:
— О чем?
— Ну, о… — Ориэлла не могла подобрать подходящих слов, но Чайм ее понял.
— Ага! — радостно заорал он. — У тебя тоже открылось Второе зрение!
— Не замечал никакого Второго зрения, — сказал Д'Арван. — Ну и как оно тебе?
— Кажется, я понимаю, почему у тебя его нет, — медленно проговорила Ориэлла. — Фаэри — это живое воплощение Древней Магии и не могут пользоваться ею в том же объеме, что я или Чайм — люди посторонние.
— Какая жалость! Судя по вашим словам, я лишился чего-то весьма увлекательного, — сказал Д'Арван. — Но меня беспокоит, как ты будешь с ним управляться. Какой нам толк от Древней Магии, если она всякий раз будет погружать тебя в транс?
— Пусть попробует еще раз, — предложил Чайм. — Только теперь мы полетим. Ко Второму зрению надо просто привыкнуть, а в полете она будет меньше обращать на него внимание.
— Ты уверен, что это не очень опасно? — с сомнением спросил Д'Арван.
— Давайте, давайте! — нетерпеливо сказала волшебница. — А то мы до старости проторчим на этой проклятой скале. Я уже все поняла. Верни мне, пожалуйста, камень, Д'Арван.
Он неохотно протянул ей талисман, и Ориэлла жадно вцепилась в него. Мир снова стал радужным и лучистым. Она увидела, как темнеет аура Чайма, когда он превращается в коня. Когда перевоплощение завершилось, Ориэлла сделала глубокий вздох и решительно вскарабкалась ему на спину.
Глава 22. ОТБЫТИЕ
Одной рукой волшебница крепко ухватилась за гриву, а другой придерживала талисман. Сосредоточившись, она объединила Древнюю Магию со своей аурой, с аурой Чайма и серебряным ветром. Конь взмыл в воздух так стремительно, что она едва удержалась, и, встав копытами на мерцающий воздушный путь, пустился обычным галопом — только гораздо быстрее и поднимаясь все выше и выше в небо.
Ориэлла начала замерзать. Здесь, на высоте, ветер был холоднее и дул сильнее и резче. У нее начали слезиться глаза и заболели уши. Чайм шел ровно, и тряска почти не ощущалась. Если бы не эта деталь, Ориэлла вполне могла бы вообразить, что скачет по твердой земле. Поначалу она старалась не смотреть вниз и даже зажмурилась, прижавшись к шее коня, но потом набралась храбрости и приоткрыла глаза — в основном потому, что ехать вслепую было еще страшнее.
Земля, преображенная Вторым зрением, сверкала и переливалась внизу. Была отчетливо видна каждая черточка. Ориэлла вспомнила, как они с Чаймом летали на крыльях ветров в Аэриллию, и страх ее неожиданно развеялся. Впервые с тех пор, как Анвар не вернулся вместе с ней из Водоема Душ, она испытала неподдельную радость — благодаря полету. А все последние дни она ходила подавленной, понимая, что если Анвар переродился, то никакая Чаша не сможет его вернуть. Кроме того, ее тревожили Вульф, который явно не питал горячей любви к матери, Жезл, утративший силу, и, конечно же, Ваннор. Хотя она и вылечила его, но сердцем чувствовала, что здесь что-то не так, что еще ничего не кончено. Но сейчас все тревоги были забыты, и чем выше они поднимались, тем легче становилось у нее на душе, словно она и впрямь оставила на земле все свои горести…
