Сергей Чичин - Поход клюнутого
— Вы ж там, небось, сортир неделями ищете, а уж друг друга-то вовсе не встретить, если все из угла в угол бегают. Гляди-ка, рыцарь! Эгей, рыцарь на коне — дай-ка прикурить моему другу, пока он опять не разбрюзжался!
Рыцарь на Бингхама внимания не обратил, да и лошадь его осталась безучастна. Как стояли они посреди небольшой площади на каменном постаменте в торгримов рост, так и не двинулись, даже обругаться побрезговали.
— А зачем он туда влез, на лошади-то? — озадачился Бинго. — Она ж оттуда, небось, слезть побоится. Помочь надо, подтолкнуть!
— Это памятник, — сдержанно объяснил Торгрим. — Статуй его фамилия.
— Тем более подтолкнуть надо. Он же, поди, застоялся — все в одной позе. Может, на голову его перевернуть? Будет забавное разнообразие.
— Оставь трогать памятник! Его тут не зря поставили — в память, надо думать, о каком-нибудь видном городском деятеле.
— Здоровый, собака, — Бинго с уважением оглядел кососаженные плечи рыцаря. — Может, сколупнем его оттеда и с собой повезем третьим? С таким-то уважаемым нас ниоткуда больше выпирать не посмеют, а ежели вдруг попробуют — пусть-ка сперва его выставят. Пока кантовать будут, успеем и отожраться, и выспаться!
— Жар у тебя, что ли? Бредишь же, как пророк Кабала на проповеди.
— Просто хочу его спихнуть с верхотуры, а ты все никак не ведешься.
— Не дам рыцаря ронять. Никого ронять не дам! Вот будешь один странствовать, тогда и… тогда я тебе руки и повыдергаю.
— Хорошенькое дело! В одиночку его и при руках свернешь едва ли, — Бинго осторожно потыркал лошадь в копыто. — Намертво вделано. Что за народ нелепый? Сперва пыхтит тот, который прикрепляет, потом тот, который отламывает.
— Потом тот, который лупит отломавшего, — дварф огляделся по сторонам. — Хочешь чего-нибудь отломать с пользой — займись вон тем факелом.
Бинго не заставил себя дважды просить — потянулся и выволок из железного держака на стене могуче коптящий смоляной факел. Дварф потыркался трубкой к огню так и так, загораживаясь от жара мозолистой ладонью, наконец мощно затянул в табак пламенный язычок и с удовольствием пыхнул густым дымом снизу в бингхамову рожу.
— Ни разу не конопля, — отметил Бинго, с любопытством принюхиваясь. — А стоит, слыхал я, еще и подороже.
— Хорошее — настолько подороже, что кроме королей едва ли кто себе позволит. Купцы-то могли бы, но редкий купец на себя свой товар переводит — не такова торговая натура, — Торгрим блаженно затянулся и вдруг выпучил глаза, — Ты глянь, это не наш ли знакомый сержант бежит?…
— Что? Где? — Бинго присел, свободной рукой надвинул колпак на самые глаза. — Ты это, ты скажи ему, что я ничего!
— А про забурления сказать?
— Ежли от битья обещаешь защитить, то расскажи хоть про бабушку.
— А что у тебя с бабушкой?
— Да против нее я прямо образец аккуратности и благочестия. Помнишь, усатый сказывал про суровые разборки на Фигасе-Озере, когда еще дэбошийского бугра укоротили на голову? Так началось все с того, что она на бреге того озера, песчаном и пустом, белье постирать решилась.
Меж тем сержант Гилберт, тяжело трусящий через площадь, заметил живописный дуэт и слегка изменил курс, чтобы почтить ночных гуляк вниманием. Дышал сержант тяжело, со всхрипами, так что повод остановиться вышел для него большой удачей.
— Вы чего тут?
— Подышать вышли, и совсем ничего не ломаем, — спешно отмазался Бинго. — Дварф хотел сломать и спереть вон того конного дядьку, да я не дал.
Торгрим поперхнулся возмущением.
— В городе ад кромешный поднялся, — сообщил сержант, не уделив внимания дварфовым криминальным намерениям. — Всю стражу созывают в трущобный квартал, где буйствует магическое явление.
— Ты дыши, дыши! — Торгрим участливо похлопал сержанта по плечу. — А то скиснешь, не добравшись. Уж не сомневайся, мы поможем! Нам все равно делать нечего.
— Кому и нечего, — Бинго за плечом сержанта скорчил страшную рожу. — Настолько нечего делать, чтоб с магическим явлением бороться, мне с детства не было!
— Мимо зла и безобразия проходить не должно, ибо кто сокрушит несправедливость, как не мы? Расскажи, сержант, пока пыхтишь — что стряслось вдруг посреди ночи?
— Да все художники эти, — сержант мученически потряс головой. — Понаехали на глупый фестиваль, и ну паскудить. Вон в трущобах, в азарте творческого спора, возвели из конского навоза статую, а она возьми да случись похожа на нашего городского верховного мага! Я сам видел, как есть он — пузатый, кривоногий, в шляпе и вместо носа морковина. Ну, а ноне эта статуя возьми да оживи, и поди крушить все ночлежки, где эти молодые дарования, что ее слепили, ночью гнездятся! Докрушит этих — может дальше пойти, а в иные районы, более респектабельные, пускать ее настрого не велено.
— Вот так штука, — дварф только руками развел. — И часто у вас такое?
— Чтоб дерьмостатуи буйствовали? Помилосердствуй, добрый дварф, да я про такое и в сказках не слыхивал.
Торгрим метнул яростный взгляд на Бинго. Тот невинно пожал плечами — мол, извините, что рядом стою.
— Что ж, сержант, пойдем глянем на твою статую.
— Лопаты возьмите да вилы, — посоветовал Бинго со знанием дела. — Мечами дерьмо не урезонить, я не раз пробовал.
— И ты не отлынивай!
— Не буду, но спервоначалу схожу гляну на всамделишного мага, с которого статую делали. Видывал магов огненных, воздушных, земных и водных, но чтоб говенного?
— К магу послали уже гонца, чтоб помог, чем может, — Гилберт нахмурился. — Ты это что же, полагаешь, он сам руку и приложил?
— А что, не мог?
— Да по мне, всяк, кто не мечом на жизнь зарабатывает, одной ногой преступник, другою же мошенник… нету у меня к таким доверия. Так что осторожней там — вон его башня, отсюда видно, как светится.
— У конюшни встретимся, — буркнул дварф. Перспектива передохнуть от назойливого гоблина его, чего уж греха таить, крепко порадовала. — Руки там не распускай зря, и факел верни на место. Веди, сержант, раз уж тут у вас такие гуляния, не хотелось бы их прохлопать!
— Вам гулянки, а мне работа, — сержант подобрал меч и устремился в улочную темень.
Бинго посмотрел, как дварф вслед за проводником исчезает за углом, обругал себя за неуместную активность — нет бы притулиться за торгримовой спиной, зачем-то же вызвался на самостоятельный вояж, который еще неизвестно чем чреват — развернулся и трусцой направился в сторону подпирающей небо башни, на верхних ярусах которой действительно ярко горел свет, судя по интенсивности магический. Факел он, конечно, забыл пристроить на место, и спохватился на этот счет, только отбежавши от держака на приличное расстояние. Что ж, не возвращаться же теперь? Но и при себе его держать тоже ни к чему, и в темноте выдает, и пользы темновидящему никакой… так что походя широко размахнулся и запустил его на ближайшую крышу, а сам прибавил шагу.
