Глеб Борисенков - Возвращение Урмана-1
– Добрые жители! – вспомнил Имре слова великого чародея. Максимус был в синей мантии, украшенной лентами и позолотой. Пальцы блестели от золотых перстней. На груди бряцала стальная цепь, которую чародей с каждым словом всё яростней терзал пальцами.
– Как и обещал, я возвратился! Моё изгнание закончилось. Я, Максимус Чёрный, прозванный так же Заступником, вернулся, чтобы закончить начатое. Гнездо порока и разврата, логово волков, ныне будет повержено в море! Приходит новая эпоха: эпоха свободных людей! У вас всё будет: еды сколько хотите, пашен, сколько сможете засеять. Любой скотины. Без податей. Но сейчас – мне нужна помощь! Слишком много вокруг врагов, противников справедливости. Взгляните – они могут быть среди вас, вашей семьи, лучших друзей! Пусть не ослабеет тогда ваша рука, не посмотрит на былые заслуги! Каждый, кто за магов, сенат, Радужный город – должен быть уничтожен! Теперь это ваши земли и только вы будете выбирать, как вам жить! Я разрываю путы!
От кончиков пальцев пошло сияние. Цепь разом рассыпалась на отдельные кольца. Железо зазвенело на каменных плитах.
Имре помнил волчий вой толпы. Вскинутые кулаки, щерящиеся лица. Но не все были рады. Староста, его сын Катош, кузнец хмурились. Как же быстро в сердце вспыхнула ненависть к недавнему товарищу!
Мытарь пал первой жертвой. Должно быть, он был смелым, но глупым парнем. Или просто жадность закрыла ему глаза. Разве он мог не увидеть движущееся войско навстречу? Или настолько привык к могуществу своих господ, что не ожидал врагов здесь, почти в сердце республики?
Его судил народ. Когда пришёл черёд выбора способа смерти, то мнения разошлись: одни считали, что надо побить камнями, другие – бросить в море. Но мытарь сам способствовал выбору: он бросился бежать и был растерзан. Части тела разошлись по селу. Каждый хотел оставить сувенир на память.
Староста не был мерзавцем, но служил магам. Его просто лишили имущества и заковали в колодки вместе с сыном. Они мучились на площади, и каждый желающий мог кинуть в них какой-нибудь гнилью.
– Имре! Мы же друзья, помоги! – простонал Катош. Камень рассек ему бровь. Запекшаяся кровь сплошной коркой залепила глаз.
Имре смотрел на падшего друга, ненависть сильнее разгоралась в сердце. Это был враг, предатель, мелкий прислужник чернокнижников! Он годами маскировался под лучшего друга! И от осознания этого становилась так гадко, будто в помоях испачкался.
– Никогда… Слышишь, никогда, – парень схватил Катоша за сальные волосы. – Не смей называться моим другом! Или я убью тебя на месте! Понял?
Имре чувствовал правоту, требовалось презреть отступников, как и повелел Максимус. Но на душе начали появляться первые сомнения. Зачем Максимус освободил Ласло?
Люди болтали, будто вокруг лагеря бродит нечистая сила. Каждое утро кого-нибудь недосчитывались. Сначала считали, что дезертиры убегали, но потом нашли одного из пропавших: с выколотыми глазами и выеденным животом. Бежать было просто некуда. Кругом горы и редкие чужаки, говорящие на непонятном языке.
– Ненавижу! – выкрикнул Олег. – Ненавижу чёртовы горы!
– И проклятый холод! – добавил Хмель.
Номады жаловались и наотрез отказывались идти в дозоры. В итоге вся работа упала на плечи наемников. Варга как более опытный организовал разведку. До получения точных данных о дорогах, окрестных селениях и противнике было опасно продолжать путь. Все помнили судьбу одного из отрядов. Он шёл по узкой тропе, когда попал в странное облако. Видимость упала настолько, что не было видно собственной руки. Лошади впали в бешенство и понесли вниз. Когда ветер разорвал облако, оказалось что многие потеряли снаряжение или сорвались вниз.
Урман пребывал в странном оцепенении. Его часто видели сидящим без дела, с усталым выражением лица. Холодные горы будто вытягивали из него жизнь. О, боги, как далеко от дома! И ради чего? Денег, власти, идеи?
– Олег! – позвал Урман. Он смотрел на этого рослого мужчину, знатную косточку, родового рыцаря и не мог понять. Вот чем он был лучше других солдат? – Почему мы здесь? Какое дьявольское наваждение привело нас на край света?
Олег непонимающе уставился на предводителя.
– Ты и в правду хочешь победы для треклятого колдуна? Тебе есть хоть какое-нибудь дело до местных распрей? Ты хоть знаешь куда идёшь?
«Он такое же животное, как и остальные. Поел – покакал, убил по приказу, получил награды – поел. И я такой же. Всё из-за веры в лучшего, чем сам управителя, в командира с железной рукой и холодной головой. Мы слишком долго плыли по течению, надеясь, что оно нас вынесет. Течение может утащить только в открытое море! Хватить ждать, пора уже барахтаться!» – решил Урман.
– Я иду убивать! – обиделся Олег. – Разве у меня сейчас есть выбор? Взять и уйти? Чтобы меня обглодали ночные твари?
– Нет, не ври мне! Ты решил умереть. Я помню… о том поединке. Все знают. Ты решил, что виновен. Хочешь пропасть. Это хоть как-нибудь поможет твоим племянникам? Или лично тебе? Неужели нет того, ради чего жить? Хоть самой наипаршивейшей причины?
– Да, что ты прицепился! То молчишь сутками, то, вдруг, разговорился! Поди к чёрту! Не лезь в мою голову! – Олег встал и ушёл.
Вести не заставили ждать. Разведчики Варги натолкнулись на поселение. Некоторые из наемников смогли найти с аборигенами общий язык. Как ни странно, но местные говорили на архаичном диалекте усташской речи.
– Белые паруса! – Варга передал повелителю. – В гавани полно грузовых кораблей с одной лишь командой из гражданских. Огромное войско несколькими днями раньше высадилось и отправилось по тракту на Радужный город.
– Ясно, – коротко ответил чародей. Из-под капюшона горели красные угольки глаз. – Значит, мы придём на пепелище.
Утром в Форватер пришли воины. Имре сразу понял, что в село пожаловала сама смерть. Их было трое, но каждый из них стоил целой армии. Один из незнакомцев был очень высок и плотен. Лицо его с низким лбом, нависшими бровями и злобным взором вызывало страх. Щеки пересекли линии боевой окраски. В руке он держал палицу, с налипшими волокнами.
– Эй! – окрикнул их Ксандр из ополчения. – Как вы прошли мимо дозора?
Верзила ухмыльнулся, показав желтые клыки. Зубы сжимали какой-то комочек. Незнакомец харкнул в сторону ополченца. Имре вгляделся, и его чуть не стошнило. На песке лежало откусанное ухо.
Воин поманил Ксандра пальцем. Тот попятился назад, положив руку на ножны с кинжалом. Но воспользоваться ими он не успел. Никогда ещё Имре не видел такой реакции, даже снежные кошки не могли так двигаться. В одно мгновение чужак оказался около Ксандра, перехватил его руку и вывернул. Имре услышал треск ломающейся кости и душераздирающий вопль несчастного, по счастью недолгий. Великан захватил голову ополченца обеими руками и из-за всех сил крутнул, будто болт заворачивал. Ксандр мешком повалился на землю.
