Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
Далее следовала увлекательная повесть о буднях партизан с засадами на дорогах, нападениями на оккупантов и коллаборационистов. Отражение их ответных атак, сидение в вырытых в лесу пещерах и погребах. Недели без кусочка еды, новые приблудившиеся соратники, предательство сто раз проверенных в боях друзей. Первая любовь и новые потери. Расстрелы предателей и похороны своих бойцов. Первая победа, когда был сорван красный флаг с дома председателя. Разгром отряда, арест и пытки в НКВД. Смертный приговор, замененный на долгий срок. Голодные десять лет в Норильлаге. Амнистия и возвращение домой. Встреча с любимой и с уже подросшим сыном. Венчание с ней в церкви. Пощечина провокатору, который теперь стал большим боссом. Радость от молока своей первой собственной коровы и рождение дочери.
Ариэль оказался посредственным писателем, но хорошим стенографистом. Если это немного отредактировать, из этого может выйти бестселлер республиканского масштаба.
Я набрал номер Тильды. Но она отключила телефон.
Кто же на самом деле мне нужен? Дженни - похотливая баба, которая не блещет умом? Или Тильда - умная, начитанная, тоже очень красивая, да еще и небедная?
Именно этот последний фактор и мешал склониться в ее пользу. Я всегда буду в ее тени. А если она еще найдет Атлантиду или откопает свою Трою, то мне останется шанс быть даже упомянутым в Википедии: "Второй муж Тильды, знаменитого археолога XXI века".
Я ничего не говорил Тильде про Дамиано. Я только сказал, что не могу официально оформить с ней брак. Но отметка в паспорте сейчас мало кого волнует.
Странно, что она не позвонила. Она же обещала найти меня даже на краю света!
Но это могли быть просто слова одинокой женщины. Далеко от глаз - далеко от сердца. С ее данными она может подцепить себе даже принца на каком-нибудь симпозиуме.
В конце концов, время все расставит по местам, и я набрал другой телефон.
Дженни обрадовалась моему звонку, но объяснила, что у нее вечерняя смена, и приехать ко мне она сможет только поздно ночью.
Моя соседка любит коньячок и пиво, хотя иногда перебарщивает. Недавно она сломала ногу, и ей наложили гипс. На больничном ей стало скучно. Она с легкостью сама доковыляла бы до магазина, но предусмотрительный муж запер ее снаружи на замок. Но в наш век всеобщей "мобилизации" скоро кошки будут мяукать знакомым котам по телефону. И она позвонила мне:
- Виктор, сгоняй за пивком. Денег я дам!
Вопрос был не в деньгах, с этой семейкой я в неплохих отношениях. Вместе выпивали редко, но выручали друг друга довольно часто. Мне не в падлу сбегать. Но только как она передаст мне деньги? Подсунет под дверью? Но самое главное, как я потом передам ей это пиво? Ведь окна у нас выходят на разные стороны!
Она придумала. Я спустился вниз, под ее окна. Она кинула мне конверт с металлом, чтобы его не сдуло ветром. Пока я бегал в магазин, она готовила подсобный инструментарий. Операция "Побег из Алькатраса" началась.
Из кусочков бинтов, шнурков для ботинок и поясков от пальто соседка сделала веревочку. Она скинула ее вниз, и веревочка почти достала до земли. Я привязал пластмассовую соску за пробку и скомандовал:
- Вира!
Емкость поползла вдоль стенки вверх. Работающие неподалеку строители на лесах заинтересовались этим зрелищем и устроили перекур. По всей видимости, они стали делать ставки между собой: дотянет или не дотянет.
Но у соседки жажда была такой, что уже у самого окна она стала хватать бутылку. Случайно развязался один из узелков. Громкий вздох разочарования донесся со строительных лесов. Бутылка полетела вниз. Она ударилась о камень, который проткнул хваленую пластмассу. Пиво взвилось фонтаном и забрызгало все вокруг, включая и меня, с головы до ног. Вдоволь наматюгавшись, я крикнул соседке:
- Готовь новую веревку, только покрепче. Вторая серия, - и опять побежал в магазин.
Я зашел в торговый центр, нашел компьютерный клуб и сделал две копии тех страниц из повести Ариэля. Кто знает, может он тоже начнет рвать или жечь свое творение. Не первый случай в истории. Это не картины Матвея, не "Мастер и Маргарита", но тоже жалко. Вдруг он порвет это, а после этого начнет рвать волосы на ягодицах и со слезами будет пытаться склеивать обрывки.
Железная дверь была открытой. Будний день, Йен на работе. А Ариэль пока не у дел.
Он открыл мне дверь нескоро, хотя я барабанил неслабо. Протирая глаза, он впустил меня в свою комнату.
- Мы вчера немного расслабились. Закурить есть?
Вопрос, есть ли у меня выпить, у него даже не возникал. Предпочитал он без фильтра, которые теперь можно было купить только у контрабандистов.
Оторвав фильтр, он затянулся и сразу же достал пластмассовый стаканчик.
- Стареешь, Ариэль, стареешь! Посуда мельчает.
- Весь хрусталь вчера разбили.
Я достал из сумки "лекарство" и его рукопись.
- Поправь здоровье, - и налил ему "с верхом".
Руки его сразу перестали дрожать, и он ободрился.
- Я прочитал твою повесть. Я могу попытаться помочь тебе ее издать, но только в сокращенном виде. Таких партизанских рассказов было написано немало и в советское время. Только там были плохие партизаны и хорошая новая власть. Или хорошие партизаны и проклятые немцы. И надо бы добавить интрижки. Например, одну и ту же селянку любили два парня. И ненавидели друг друга из-за нее. А когда встретились в отряде, сначала враждовали. Но потом один из них вынес другого на руках под вражеским огнем, и они стали друзьями навечно. А потом эта селянка предала их обоих. Их арестовали, но они сумели сбежать. И они, смахивая слезы, хотели казнить ее. Но выяснилось, что она уже беременная. И неизвестно, кто из них отец. И они пощадили ее. А потом оказалось, что отцом ребенка был вообще третий, комсомолец. И еще придумать какую-нибудь нестандартную линию. Например, наводил на отряд тот, на кого никогда не подумаешь. Местный священник, которому партизаны полностью доверяли и даже исповедывались перед боем.
- Но ведь дедушка мне про это не говорил!
- Ты пишешь роман или завещание своего дедушки? Ты же писатель!
Громкое звание талантивого литератора и государственные премии за патриотическую тематику уже грезились ему. Он начал прикидывать, на что он потратит свои гонорары. Я пояснил ему, что в других странах этот материал неактуален. Там такое уже написали свои. Во Франции - про маки, в Польше - про Армию Крайову, в Италии и Сербии - про своих партизан. А в Монголии его книжку не купят почитать даже три человека.
- А нельзя ли у нотариуса как-нибудь получить подтверждение, что это я написал? - робко спросил Ариэль. Он дико боялся, что я его обману и выдам его роман за свой.
