Катя Зазовка - Нечистик
20. Ведьмак
Лес остался позади намного быстрее, чем ожидал Малк. Уже замелькали знакомые места, и выглянуло поселение. Угольный волколак прекратил движение у крайних сосен. Дождавшись, пока с его спины слезет трое малышей, сызнова претворился в человека. Так же сделал и Малк. Марыся, опираясь на верный посох, ступила на твердую почву с видимым облегчением. И только серый зверь, что довез ворожиху до места, не сменил своего обличия. Сильно разросшаяся компания направилась к дому покойного Андруся. Весь путь дети что-то весело лепетали. На их голоса жители друг за другом выходили на улицу. Деревня быстро оживала.
- Поглядите, да это ж никак дочка Марьяны! А эти мальчики с соседних сел! - оповещали друг друга люди и спешили следом за прибывшими, однако держались на почтительном расстоянии, страшась огромного волка. Князь в окружении верных бойцов ожидал на крыльце дома старосты. А немного дальше коробили своим содержимым (погибшими воинами) телеги. Лишь одна из них пустовала.
- Бабушка Марыся, а кто тот красивый дяденька? - тихонько поинтересовалась дочка вдовицы, тыча пальчиком в сторону владыки.
- Это сам князь, деванька.
- Натаха! Доченька! - закричала Марьяна. Девочка обернулась: к ней сквозь толпу пробивалась мать. Люди расступились - и испереживавшаяся женщина смогла обнять свое дитя. Вдовица без конца целовала розовые щечки, не замечая, сбегающих соленых потоков счастья. Рыжеватый Алесь наблюдал за воссоединением с радостной улыбкой. Кое-кто среди людей тоже расчувствовался и украдкой смахнул рукавом пару слезинок.
- А где же моя мамка? - захныкал самый крохотный мальчуган.
- И моя? - присоединились другие.
Девочка вдруг почувствовала себя виноватой и, с трудом высвободившись из крепких объятий, подвела маму к мальчикам:
- Хотите, оставайтесь с нами. Ведь можно мам?
- Можно, - улыбнулась женщина, - но все же, им будет намного лучше дома. Так ведь?
- А как же мы домой доберемся? - испугались малыши.
- А вы с нами поедите, ежели хотите, конечно, - подмигнул детям князь.
- Хотим! - глазки ребят тут же высохли и заискрились восхищением. Еще бы! Кто может похвастаться, что с самим владыкой и его дружиной ездил?
- Ну, вот и ладно! А теперь, люди добрые, пришло время истины. Делай, что должен, - князь протянул сбереженную в целости сумку. Ведьмак не заставил себя ждать и, взяв дорожный мешок, распалил небольшой костерок. Селяне внимательно, но недоверчиво наблюдали за непонятными манипуляциями. Малк подошел ближе. Учитель вытащил отрубленную плоть упыря и разрезал колдовским клинком на две части. Нескольких человек, осененных догадкой, что это было за мясо, вывернуло прямо на землю. Ведьмак беспристрастно нанизал куски на меч и подержал в огне.
- Лети сюда, - позвал пустельгу хозяин обугленной хаты. Сидевшая на ветке птица вмиг приземлилась. Сердце юноши затрепетало. Сейчас, сейчас он увидит свою любую прежней. Учитель бросил обжаренный шматок. Но до того как клюнуть птица внимательно посмотрела на Малка.
- Давай, милая, - подбодрил пустельгу юноша. К нему подошла Ядя с сыновьями. Селяне затаили дыхание. Князь и вся стража подались вперед, завороженные предвкушением. Сапфировый глаз недоверчиво покосился на совершенно непритягательную снедь, но клюв все же урвал кроху упырьей плоти. Люди ахнули: птица быстро разрослась, изменив формы и пропорции. И уже в следующий миг место пустельги заняла прекрасная девица.
- Лада! - кинулись к ней мать и братья под раздавшееся со всех сторон хлопанье.
- Вот это да! - восхитился волот, сумев на миг перекрыть мощным голосом всеобщую радость. Только местные девки ревностно глядели на явившуюся во всей красе дочь лесничего. Когда пришла очередь Малка приветствовать любую, юноша вдруг стушевался. Он много раз представлял себе, как станет обнимать и целовать Ладу, сызнова обратившуюся в девицу. Вот только не мыслилось, что при этом будет столько свидетелей.
- Ну, чего мешкаешь, - удивилась девица и, слегка надув коралловые губки, добавила, - али птицей я тебе была милее?
Несколько дружинников хихикнуло. У Малка почему-то дернулся левый глаз. Все это ничуть не придавало решительности. Казалось, что проще завалить в полнолуние еще десяток упырей, нежели при всех поцеловать любую. Но лишь стоило заметить где-то в толпе лица молодого кузнеца и сына постояличихи, как юноша вдруг подхватил на руки свою Ладушку и закружился с ней. Девица захохотала. Ну, как мог Малк сравнивать этот звук словно от бегущего ручейка со смехом коварной Зазовки?
- Теперь твоя очередь, - голос учителя вернул парня к реальности и тот, опустив Ладу, оглянулся. Десятки пар глаз тоже устремились к ведьмаку. Волколак подошел к куску мяса и недовольно принюхался. Люди отступили, но зверь не обращал на них никакого внимания. Малк чувствовал его волнение. Сейчас должно было случиться то, чего перевернутый так давно ждал. Волколак с отвращением склонил голову к мерзкой трапезе и, схватив ее, проглотил разом. Метаморфоза прошла так же мгновенно, как и с Ладой. Народ пытливо взирал на невысокого коренастого, лысоватого незнакомца с русой бородой. А мужик со слезами на глазах рассматривал свои человеческие руки.
- Да это ж никак Олелько! - взревел волот и кинулся обнимать приятеля. К ним подоспело еще несколько дружинников и князь. Каждый посчитал своим долгом сжать в объятиях возвращенного. Мужик и сам с нескрываемым удовольствием принимал дружеские похлопывания и добрые приветствия. Когда все немного успокоились, владыка взял слово:
- Ну, а теперь дорогой, друже, расскажи нам, что же приключилось в ту ночь, когда вы пошли в разведку. Кто учинил над тобой злодеяние?
Олелько кивнул:
- Гурке, Богушу и мне повезло добраться незамеченными до лагеря мурзаков. Нам удалось достаточно много выяснить, и мы решили возвращаться. Богуш оступился и стал топнуть. Я кинулся на подмогу, но у меня никак не получалось его вытянуть. Тогда подоспел и Гурка. Видать, всю эту митусню услыхали мурзы и повязали нас. Богуш, лишь только подвернулась возможность, сам себя порешил - сильно страшился, что не выдюжит пыток. И был прав. Гурку и меня подвесили на крепкий сук вниз головой над маленьким огоньком и стали выуживать все про наше войско. Мы долго держались. Под утро Гурка помер. Об одном сильно переживал, что женка да дети без него по миру пойдут. Я тоже был на полпути к Выраю, но не долетел. Мыслю: мне просто повезло, что ростом не вышел, потому от костра чуть дальше, нежели Гурка висел. В общем, жив я оставался, когда мурзы нас бросили. Почему меня не пришибли? Видать, решили, так на дереве сдохну. И сдох бы.
