Алексей Глушановский - Сердце вьюги
Да и неудивительно. Ведь только чистокровным людям оставались доступны те жалкие остатки старой магии, что еще сохранялись в гибнущем мире, только чистокровные могли перенастраивать находимые искателями артефакты так, что они начинали служить в руках или лапах любого разумного, и только чистокровные могли устанавливать и поддерживать магические барьеры, оберегавшие немногочисленные поселения от расплескавшегося по миру хаоса.
Так что выжившие обитатели фортов ценили и охраняли чистокровок намного тщательней, чем зеницу ока. Глаз-то он что… У большинства измененных, с регенерацией все было в полном порядке, так что отрастить поврежденный глаз заново особых проблем не представляло. Те же расы, которые хорошей регенерацией не обладали, всегда могли пригласить арахнида-целителя. Пять-десять процедур, в зависимости от расы пациента и его естественных регенеративных способностей, и глаз как новенький!
А вот погибшего человека заново не отрастить. Мало их. Слишком мало. Потому и берегли их, понимая, что поселение, в котором не осталось ни одного чистокровного, обречено. Ладно артефакты и заклинания. Они хоть и облегчают жизнь и существенно уменьшают потери при очередных Волнах, однако при нужде и без них прожить можно. Но вот Круг Защиты! Единственный, пусть и не очень надежный барьер между людьми и хаосом. Без него любой, даже самый лучший, максимально укрепленный форт был попросту обречен. Рано или поздно, но он погибнет, захлестнутый очередной Волной или вырезанный по одному охотящимися тварями, либо прорвавшимися с пустошей, либо просто самозародившимися в каком-нибудь укромном уголке.
Вот потому-то Арейше и было невероятно странно и дико видеть здесь, на пустошах, не за надежной стеной мощного, богатого форта, без плотного окружения преданных охранителей, готовых чуть что заслонить своей грудью от любой, даже гипотетической опасности, целых одиннадцать чистокровных людей. Да и двенадцатый, по внешнему виду от чистокровки отличался только низким ростом и слегка заостренными ушами. Видимо в его случае, среди отдаленных предков каким-то чудом затесался ушан. Впрочем, судя по тому, что он мог пользоваться магией, какого-либо решающего воздействия данная примесь не оказала, и он тоже вполне подпадал под определение расово чистого человека.
Меж тем, непонятности множились. К известию о том, что человеческим отрядом командует тот самый остроухий потомок ушана, Арейша отнеслась почти равнодушно. Подумаешь, еще одна нелепость среди обрушившегося на неё вороха. Хотя, скажи ей кто раньше о том, что чистокровные люди потерпят командование над собой кого-либо со столь явными признаками изменения, пусть и только внешними, не затронувшими магической сущности, она рассмеялась бы подобному неумелому сказочнику прямо в глаза.
Но когда зашел разговор о богах и демонах, и какая-то облаченная в какой-то черный балахон девчонка мимоходом заявила о том, что они существуют, и она может в этом ручаться, то сдержать своего изумления Арейша уже не смогла. Ладно бы просто заявила, — мало ли о чем можно говорить, потрепать языком впустую любили многие из чистокровных. Но она еще и искренне верила в свои слова! Обострившимся после еды чутьем Арейша отлично ощущала, что никакого, даже малейшего сомнения в своих словах эта странная Клирик не испытывала! Да и реакция остальных людей, — точнее отсутствие таковой, косвенно подтверждали правдивость странной девушки.
Что оставалось делать бедной арахниде? Поверить в то, что противоречило всему её жизненному опыту и знаниям? Какой-то уцелевший демон, бог, с которым общались совсем недавно… Конечно, девочка уверена в своих словах, но может она просто сумасшедшая? Остальные подтверждают её слова? Так может, это просто компания такая… С душевными проблемами? Сумасшествия среди чистокровных были весьма нередки, видимо, изменившаяся после прорыва хаоса реальность не очень-то для них подходила, и исключать возможность одновременного сумасшествия двенадцати человек было нельзя. И давать команде из двенадцати сумасшедших чистокровок точные сведения о расположении ближайших людских поселений, — никак нельзя тоже. Кто знает, что взбредет им в больные головы?
Но с другой стороны, вдруг, то, что они говорят, — правда? Вдруг, это шанс? Шанс для всего гибнущего мира и она его глупо, бездарно упустит? Поверить на слово, без доказательств — невозможно, но и упускать такой шанс — нельзя тоже. Вот и оставалось только завести длинную и бессмысленную болтовню про различные блюда, якобы подходящие для откормки демонов, в надежде дождаться чего-нибудь, что разъяснило бы ситуацию и гадая, когда же эти люди сообразят, что она несет полнейшую чушь. Ведь всем давно известно, что арахниды могут питаться только свежей добычей, и значит, она не имеет ни малейшего представления о том, о чем с таким увлечением рассказывает.
***Надо сказать, что избранная ей роль давалась Арейше с большим трудом. Мало того, что, будучи арахнидой, она совершенно не разбиралась в кулинарии как таковой, из-за чего, быстро исчерпав все известные ей рецепты, несла уже откровенную чушь. (Самое странное, что беседующий с ней потомок ушанов не обратил на это ровным счетом никакого внимания, хотя в любом другом месте её уже давно бы подняли на смех. Мясо котена с тушеной подземной капустой способствует набору веса… Ха!!! Может оно конечно и способствует, кто ж знает… Котены почему-то не спешат делиться своим мясом с людьми. Обычно как раз наоборот, это невезучие искатели, наткнувшиеся на гнездо котэна, становятся завтраком, обедом или ужином для стремительных тварей, являющихся едва ли не опаснейшим из всех порождений хаоса).
Но, кроме того, её с невероятной силой начала терзать чрезвычайно развитая, как и у любого другого арахнида-целителя, профессиональная совесть. Арейше очень не вовремя вспомнилось, что пока она тут болтает всякую ерунду, изображая фанатичного кулинара, раненные, — Джерау и боец из спасшей их команды по имени Роман, не получают никакой помощи. Некоторое время она еще успокаивала себя тем, что пара часов раньше или позже почти ничего не изменит и что сейчас, имея возможность нормально питаться, ей не составит труда быстро исцелить обоих пострадавших, но совесть не умолкала. Наконец, когда она уже с трудом удерживалась от того, чтобы плюнув на свой маскарад и притворство немедленно бежать исцелять пострадавших, этот мучительный для нее театр наконец-то прекратился.
— Фи, — предводительствующий людьми потомок ушанов, носящий странное имя Марау, окликнул пробегавшую мимо девушку и обменялся с ней парой фраз на каком-то незнакомом арахниде языке, после чего вновь обернулся к Арейше.
