Алина Лис - Школа гейш
Мия вздрогнула. Среди вздымающихся внизу волн ей на миг почудилась гигантская голова. Узкая, хищно вытянутая, словно у рыбы. Раззявленный рот в хлопьях пены, острые клыки, бледно-зеленая борода из водорослей тянется шлейфом. Голова переходила в туловище — длинное змеиное тело под цвет воды, оно бесконечными кольцами огибало скалу, на которой стояла девушка, сжимало камень в объятиях, норовило сокрушить, смять, но лишь сминалось само, раздавленное о каменную твердь.
«Все море — его тело», — поняла Мия.
Стало жутко. Что, если обитатель морских глубин, само воплощение стихии воды, решит восстать, чтобы смыть со скалы одинокую человеческую фигурку?
Она попятилась, потом оглянулась и застыла в ужасе. За спиной начинался ад.
Всего пара шагов отделяла Мию от начала выжженной земли — черной и страшной, в коросте разломов. В провалах наливалось малиновое и алое пламя, прорывалось вверх короткими всполохами. Сквозь дым проступали очертания спекшейся земли и лавы. Они создавали фантасмагорические и уродливые силуэты, похожие то на диковинные замки, то на неведомых чудовищ.
С одной стороны — Дракон Океан, безбрежный и чуждый. С другой — огненная земля, на которой нет места человеку.
И Мия между ними. Одна.
За вспышками пламени и дымной кисеей проявилась тень. Слишком огромная и страшная, чтобы принадлежать человеку, она приближалась скачками. Мия вздрогнула и чуть отступила. Шаг. Другой. Третий.
Дальше отступать было некуда. В полушаге начиналась пропасть, на дне которой свивал свои кольца гигантский дракон.
Особенно ярко полыхнуло пламя, высветив силуэт гигантского тигра. Толстые лапы, мощный загривок, широкая грудь. Мышцы ходят и перекатываются под огненно-полосатым мехом, глаза сияют зеленым пламенем.
На мгновение забыв об опасности, Мия залюбовалась совершенным телом хищника. Идеальный убийца — быстрый, ловкий, неумолимый…
А тигр вдруг замедлил бег, перешел на шаг. Рыжими хлопьями облетела шкура, уменьшилась грудная клетка, подушечки лап превратились в пальцы. Тигр сделал еще пару шагов и встал на задние лапы, превратившись в мускулистого молодого мужчину, совершенно обнаженного. Словно нанесенный фиолетовой тушью, под бронзовой кожей ветвился узор вен и артерий. Это смотрелось непривычно и странно, но не уродливо. В сияющей сети, охватывающей мышцы, ощущалась гармония и даже какая-то чуждая красота.
Мужчина подошел к границе выжженной земли и замер.
— Ой, — тихо сказала Мия. — Это ты?
— Мия… — ответил Джин. И замолчал.
— Где мы?
Он оглянулся, потом снова повернулся к ней.
— Во сне.
— Ты мне снишься? — недоверчиво уточнила девушка.
Джин снился ей и раньше. В бестолковых сумбурных снах. В них он то ласкал другую женщину, то уходил прочь, не оглядываясь. Мия просыпалась и тихонько, чтобы не услышали соседки, плакала в подушку, злясь на свою неспособность забыть самханца.
В последние дни эти сны поблекли и не тревожили ночной покой девушки. Слишком много перемен принесла весна. И никогда они не были такими живыми, настоящими и странными.
— Или ты мне.
Джин шагнул ей навстречу за пределы царства огня и пепла. Рисунок вен на его теле на мгновение вспыхнул почти нестерпимо ярким пурпурным светом и медленно погас.
— Мия… — Он протянул руку. Осторожно, словно пытался подружиться с диким зверьком. — У тебя глаза светятся.
— Правда?
Все было неправильно. Не так представляла себе Мия встречу с мужчиной, предавшим ее. Но как же нелепо дуться и обижаться, находясь на скале между огненным адом и бескрайней морской пучиной, когда вы одни в целом мире.
Особенно если все это — всего лишь сон.
— Правда. Как два аметиста.
Она не стала отшатываться. Позволила ему прикоснуться к своей щеке.
Рука была горячей и жесткой, как нагретое на солнце дерево.
— Цвет вод и дома Риндзин. — Он сделал еще шаг и теперь стоял рядом, почти вплотную. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки Мия ощутила жар его тела. Он был такой горячий, словно вынес в себе частицу пламени из огненной преисподней. — Сны лгут. Подсовывают нам то, о чем мы мечтаем. Как бы я хотел видеть этот огонь в твоих глазах!
Сколько раз Мия представляла себе, как встретит Джина и гордо отвернется. Пройдет мимо и даже не посмотрит, слезинки не уронит, ничем не даст ему понять, что думала и плакала о нем. И вот он рядом, пусть даже и во сне. Такой, каким она его запомнила, — сильный, опасный, завораживающе красивый. Так почему она, вместо того чтобы отвернуться, сама обнимает его? Почему не отталкивает, когда губы касаются ее губ — нежно, совсем легко, словно испрашивая разрешения…
За спиной Джина что-то грохнуло, пыхнуло. Порыв ветра донес клубы вонючего дыма. Мия вздрогнула, прервала поцелуй и испуганно прижалась к самханцу.
— Не лучшее место для встречи, — улыбнулся тот, прижимая к себе девушку. — Держись крепче, Мия.
Зачем нужно держаться крепче, она спросить не успела. Последовало мгновение то ли падения, то ли полета — слишком короткое, чтобы Мия успела испугаться.
— Ой…
Цвела сакура. Поднимался пар над горячими источниками, искроцветы переливались сиреневыми искорками в темной воде. И огромное беззвездное небо нависало над маленькой природной купелью — тихим убежищем для двоих.
Мия вспомнила все, что было между ними в этом месте, и от возбуждения перехватило дыхание. Одновременно она ощутила какую-то смутную досаду.
Почему Джин привел ее именно сюда — это намек? И отчего он так уверен, что Мия согласится забыть об измене, случившейся на ее глазах, и отдаться ему?
Но… это ведь всего лишь сон. Сны лгут. Рассказывают человеку его тайные желания и страхи. А если так, получается…
Додумать эту мысль Мия не успела, потому что был он реальным или придуманным, но Джин ее поцеловал.
Желание вспыхнуло в крови, отдалось жаркой дрожью в теле. Уже не помня обид, она прильнула к мужчине и поцеловала его в ответ. Куда-то пропала одежда, Мия закрыла глаза, и пропал весь мир. Остались только прикосновения жестких ладоней, нежные губы, гладкая горячая кожа и голодное возбуждение внизу живота.
— Хочу, — всхлипнула Мия в полуоткрытые губы.
— В воде будет удобнее.
Она бездумно опустилась за ним в горячую воду. Потерлась о ногу, втиснутую между ее ног, застонала, когда сильные руки погладили грудь и чуть сжали соски. Джин притиснул ее к стенке купели, заставляя раздвинуть бедра, подхватил за ягодицы, чуть приподнял. Девушка вскрикнула и обвила его руками за плечи. Единственной точкой опоры осталась вылизанная до зеркальной гладкости скала за спиной, и Мия ощущала себя ужасно неуверенно. Игрушка в чужих руках.
