Елена Тебнёва - Будущее — дело темное
— У меня есть фонарик, — прошептала я и рассмеялась.
Риллис Гилен подхватил мой смех, и шкатулка-полянка рассыпалась на множество осколков, которые разноцветными стеклышками калейдоскопа засверкали перед глазами.
Тело вновь стало осязаемым, реальным, как и разлившаяся по нему боль, и чьи-то объятия, сменившие холодный пол, и горячие ладони, сжимающие мои холодные руки…
И голоса, доносящиеся словно издали, но не дающие вновь потерять связь с миром.
— Гереон!..
Ринн. Солнце мое…
— Не ори. Займись делом. Держи потоки ровнее, свиллы тебя дер-р-ри!
Мэтр Вилгош? Не знала, что он умеет рычать…
Мысли все еще путались, но сознание больше не пыталось уплыть в неведомые дали. Да и силы больше не утекали, как вода сквозь пальцы. Я могла дышать. Могла шевелиться. И говорить.
— Ринн…
Тихо, хрипло, странно, с трудом, но все же.
— Санни! — просияло мое солнце, на коленях которого я и лежала. — Как ты?!
— Как после смерти, — вместо меня ответил мэтр, выглядевший так, что краше в гроб кладут. — Не приставай к ней, бестолочь, ей нельзя тратить силы впустую.
Но я проигнорировала слова некроманта и все-таки просипела:
— Ивон…
— Не твоя забота, — отрезал Гереон Вилгош и, сжалившись, добавил: — В Раносе, знакомится со свиллами. Но уж прости, не твоими стараниями. Живучая… была.
И он так нехорошо усмехнулся, что желание задавать вопросы мгновенно пропало. Зато захотелось спать. И чем дольше, тем лучше: умирать и возвращаться к жизни оказалось слишком утомительно.
Уже в полусне я почувствовала, как Ринн подхватывает меня на руки и куда-то несет. Надеюсь, нам никто не встретится… Будет сложно объяснить, что мы втроем в таком виде делали ночью в подвале…
Очень-очень сложно.
Окончательно запутавшись в мыслях, я провалилась в глубокий сон, на самом краю которого ярко светило солнце, а рыжеволосый мужчина что-то увлеченно записывал в небольшую янтарную книжицу.
Полуденное солнышко с любопытством заглядывало в окно, просвечивая сквозь сидящую на подоконнике леди Геллею, которая и привела в подвал Ринна, после того как Ивон потеряла контроль, щекотало ресницы, заставляя щуриться, но отгораживаться от него не хотелось. Меня радовала любая мелочь, позволяющая ощущать себя живой, не говоря уж о самой возможности дышать, которую раньше даже не замечала, принимая как должное.
Сейчас же я наслаждалась и солнцем, и мягкостью постели, которую мне строго-настрого запретили покидать по крайней мере до следующего утра, и теплом чашки, полной невероятно ароматного шоколада, сваренного Марой специально для меня. И этому наслаждению ничуть не мешали две пары глаз, нетерпеливо следящих за мной вот уже полчаса. Но что я могу поделать, если мэтр Вилгош сам сказал, что никаких разговоров, пока я не позавтракаю, не будет, а Ринн его поддержал? Так что пусть теперь ждут!
— Санни, не издевайся! — взмолился наконец сидящий на краешке кровати Ринн, когда я на пару минут выпала из реальности, вдыхая запах шоколада.
— И в мыслях не было, — улыбнулась я, отдав ему чашку и откинувшись на подложенные в изголовье подушки.
Ну просто не студентка-второкурсница, а сказочная принцесса! Если, конечно, не обращать внимания на внешний вид…
Ох, что бы сказала мама… Леди не пристало принимать посетителей в простом домашнем платье и с растрепанными волосами. Леди нельзя оставаться наедине с мужчинами, и нет, призрачная девушка не в счет. Леди, в конце концов, недопустимо слушать голос сердца, забывая о приличиях… И это, пожалуй, самый весомый повод ею не быть. И кто как не мама, презревшая все правила ради папы, может меня понять?!
— Рассказывай, — тоже потерял терпение мэтр Вилгош, устроившийся в кресле. Он выглядел лучше, чем ночью, но все еще напоминал поднятую из уютной могилки нежить. — Это правда, что Риллис Гилен — твой прадед?
— Похоже, чистая, — вздохнула я и быстро пересказала все, что мне было известно. А потом вытащила из-под подушек дневник, который Ринн еще утром по моей просьбе нашел в сумке, и протянула некроманту: — Вот. Не знаю, было ли то бредом или видением, но Риллис Гилен просил отдать его вам. Еще он что-то про Геллею говорил…
В дневник мэтр вцепился, как ребенок в долгожданный подарок, и сразу же погрузился в чтение. Судя по всему, некромант, в отличие от меня, в совершенстве знал язык, на котором была сделана большая часть записей.
— Ты видела Лиса? — тихо спросила Геллея, соскользнув с подоконника и присев рядом со мной прямо в воздухе. — Видела, да?
— Я не уверена, что это было на самом деле, — виновато улыбнулась я. — Кто он тебе?
Догадки у меня, конечно, имелись, но хотелось услышать все от самой Геллеи.
— Брат, — почти прошептала она.
Что ж… Я не ошиблась. Еще раз нырнув в подушки, я вытащила на свет два одинаковых кулона.
— Это твое? Он для тебя сделал?
— Для меня и Ниссы, — кивнула Геллея, протянув руку, и я отдала ей один из янтарных фонариков. И показалось, что, зажатый в призрачной ладошке, он действительно засветился… — Говорил, что частичка любви защищает не хуже магии…
Бледное личико исказилось, по щеке скользнула слеза. Нестерпимо захотелось обнять эту маленькую рыжую девушку, утешить, — и я подалась вперед, протягивая ей руки. Геллея прильнула ко мне, вздохнула…
— Как кулон оказался у Вердиша? — спросила я, когда она немного успокоилась.
Геллея снова вздохнула и отстранилась. Обвела взглядом меня, Ринна и отвлекшегося от дневника мэтра Вилгоша… и заговорила.
Эта история началась давно. С дружбы двух бесшабашных молодых людей — талантливого чародея и младшего сына императора, не обремененного слишком многими обязанностями. Это позже один из них станет великим провидцем, не единожды спасавшим Шрэтон, а второй — не менее великим императором, чье имя навеки сохранится в памяти потомков, а тогда…
Тогда их тянуло на подвиги. И чем больше был риск, тем охотнее они ввязывались в очередную авантюру. И одна такая почти стоила Ариосту жизни. Риллис сам впоследствии не мог понять, что именно он сделал, но итог получился впечатляющим: чародей связал жизнь Ариоста Вилорена с жизнью Шрэтона.
Именно о том и твердили все легенды: пока бьется сердце хоть одного Вилорена — неприступны будут границы империи; пока в сердцах Вилоренов живет верность и честь — хранит их сама леди Удача.
Естественно, не всем это пришлось по вкусу.
Любые чары можно разрушить. Даже самые сильные. И в большинстве случаев не нужны сложные ритуалы — достаточно лишь точно знать, как чары были наложены. И сделать все наоборот…
