Галина Романова - Операция «Невеста»
Сделав несколько шагов, наткнулся на один такой камень. Надгробие. Я на жальнике?
Проморгавшись, сообразил, что не так уж тут и темно. И не только потому, что здесь, под открытым небом, пресловутое ночное зрение некромантов опять заработало на полную мощность. Просто за надгробиями и редкими деревьями заметил-таки свет. Зеленоватое свечение волнами расходилось от невысокого холма. Уже шагов через десять стало ясно, что место мне знакомо. Ба, да это же тот самый «дом» мертвого некроманта! Только на сей раз подхожу к нему с другой стороны. Вон там, справа, должны быть центральные аллеи жальника, ведущие к храму Смерти. А еще правее — ворота и дорога до крепостной стены. Ничего себе пространственный переход!
Где-то завывали гули, время от времени их вой и вопли перекрывались криками ночных птиц. Изредка кладбищенские пожиратели падали смолкали, и тогда слышалась отчаянная грызня, опять сменяющаяся их воем-плачем. С кем-то что-то не поделили?
Налетавший время от времени короткими ледяными порывами ветер нес с собой запахи и звуки, свидетельствовавшие о том, что жальник живет своей жизнью. Присмотревшись, заметил еще несколько светящихся пятен — обитатели этих могил отнюдь не лежали спокойно. Там ждали своего часа личинки упырей, мрои, заложные покойники. И судя по оттенку зеленого, несколько домовин были пусты. Весело тут у них! Куда только смотрят местные некроманты?
«В другую сторону они смотрят, — пришла не совсем приятная мысль. — Судя по всему, они уже пробовали схватиться с этим Хозяином, но потерпели неудачу и заключили что-то вроде договора…»
А вот, кстати, и он. Тонкая ниточка следа, который привел сюда незваного гостя, тянулась как раз к «дому» Хозяина.
Они стояли у порога. Два темных силуэта во мраке осенней ночи. Пенчо-Пейна я помнил, а вот облик той, что замерла перед ним неподвижная, как изваяние, и такая же холодно-неприступная, рассмотреть не удавалось. Просто тень молодой женщины с тонким точеным профилем.
— Ты пришла… — прошелестел голос некроманта.
— Ты звал, — последовал ответ.
— Ты все-таки пришла. — Голос дрожал. В нем причудливо сплелись страсть, радость и злоба. — Пришла на мой призыв…
— Ты знал, что приду. — А вот этот голос даже простой смертный не спутает с голосом живого существа. Просто звуки, слагавшиеся в слова, но в них ни капли жизни. — Зачем звал?
— Сюда приехал еще один глупец из числа тех, кто считает, что может со мной бороться, — произнес Пенчо-Пейн. Это он сейчас про кого? Не про меня же? — Ты об этом что-то знаешь?
— Да.
— Так вот, у него ничего не выйдет! Он не настолько силен, чтобы в одиночку совершить то, что оказалось не под силу всем остальным. Меня вообще невозможно уничтожить обычными средствами!
— Да. — Она стояла прямая, холодная, неподвижная.
— Меня не возьмет даже огонь! Я сумею вырваться из пламени — улечу, уползу, ускользну, пролезу! Ему никогда не победить меня! Я — Хозяин!
— Да.
Всем святым могу поклясться — ей абсолютно все равно.
— Ты принадлежишь мне!
— Да.
— Ты понимаешь, что никогда не избавишься от меня?
— Да.
— Мы неразрывно связаны! — Хозяин все повышал и повышал голос, но его напряжение и крики разбивались о стену холодного равнодушного «да». — Мы навсегда вместе! Я — твой Хозяин…
— Да.
— Здесь все мое! И ты тоже, запомни это! Не надейся, что сможешь от меня избавиться. Да, я проклят, но мое проклятие на тебе. И даже моя смерть не снимет чар!
Она вздохнула, чуть опуская гордо вскинутую голову.
— Значит, тебе не все равно? — Некромант злорадствовал. — Значит, ты все-таки способна что-то чувствовать.
— Ты знаешь, что нет.
— Врешь! Скажи, что ты меня любишь! Скажи — и я отпущу тебя.
— Нет.
— Ты мне не веришь?
Молчание было ответом. Молчание — и красноречиво склоненная голова.
— Ты все еще ждешь, что кто-то придет и освободит тебя? Никто и никогда этого не сделает! Но если ты ответишь мне, если скажешь «да», я отпущу тебя. И мы будем вместе… вместе навсегда! Мы будем счастливы.
— Нет.
Честное слово, если бы мне за все время разговора отвечали только «да» и «нет», причем не всегда впопад, я бы тоже взбеленился.
— Ты тоже не живая! — воскликнул некромант. — Ты такая же, как и я! Мы должны быть вместе! И ты… ты готова сделать этот шаг. — Он внезапно приблизился вплотную и взял девушку за руку. — Ведь сейчас ты явилась ко мне…
— Да. Ты — Хозяин.
Мне вдруг стало страшно. Я понял, что сейчас произойдет, и невольно сделал шаг вперед, выпрямляясь. Пальцы сомкнулись на оружии. Против мертвого колдуна мне не выстоять — то, что он мертвец, а его противник — живой, только усиливает различия. Но и бездействовать тоже не хотелось.
— Тогда, — в голосе Пенчо-Пейна прозвучало торжество, — как твой Хозяин, я приказываю тебе…
Девушка медленно подняла голову.
— Бес…
Слово вырвалось само. Просто тихий шепот досады, но он был подобен грому среди ясного неба. Мертвый некромант отпрянул, сжимая кулаки:
— Кто здесь?
Ругая себя последними словами, попятился за кусты. Ну что за идиот? Нет чтобы побеспокоиться и очертить защитный круг! Тогда, находясь внутри, можно хоть песни орать, хоть плясать. В лучшем случае, никто ничего не заметит, а в худшем — будут бесноваться снаружи и не смогут достать. Осталось бы только дождаться рассвета и…
Додумывал эту мысль уже на бегу.
— Взять!
Над головой засвистел ветер. Завыли-завопили гули — их глаза-огоньки замелькали тут и там. Ничего себе стайка! Да тут голов тридцать, не меньше! Кем он их только прикармливал? С ними одними будет тяжело справиться, а есть еще и мрои, и упыри, и всякая прочая нежить-нечисть…
Жальник вспыхнул мертвенно-зеленым огнем. Каждая могила словно осветилась изнутри. Ой, вот я попал! Везет тебе, Згашик, как утопленнику! Впрочем, шанс уцелеть еще был — нужно только добраться до храма Смерти. Там, у подножия ее статуи, можно отсидеться. Только бы успеть переступить порог до того, как…
Бледный силуэт, возникший из-под земли в облаке взрытого дерна, загородил прямой путь. Еле успел вильнуть в сторону, перескакивая через могилу, из которой уже торчали две костистые конечности. Взвыли гули. Трое мелькнули справа, еще двое — слева, загоняя жертву в кольцо. Остальная стая растянулась цепью. Промелькнула навь — пушистое крыло едва не задело макушку. Пригнувшись, ушел от нее перекатом — и взвыл. Бедные ребра! Я про них совсем забыл, и резкое движение отозвалось такой болью, что мир померк перед глазами. Еле устояв на ногах, пошатываясь, бросился прочь.
