Елена Малиновская - Убить кукловода
Краген явно не ожидал такого вопроса. Бедняга, не привыкший к подобным откровениям, залился багровой краской смущения. У него даже лысина покраснела, и отец семейства стыдливо уткнулся взглядом себе под ноги, что-то неразборчиво пробурчав.
— Оливия, — тяжело обронил Стефан, — не домысливай несуществующего. Да, и я, и Элмер действительно в течение целого года пользовались гостеприимством Доминики. Но это не значит, что она спала с нами обоими.
— Да неужели? — Гадкая девчонка издала на редкость противный смешок. — И почему я тебе не верю?
— Это твои проблемы, верить мне или нет, — парировал Стефан. — Но все обстоит именно так. Не скрою, меня и Доминику действительно связывают интимные отношения. Но мы взрослые люди, и сейчас, как ты верно заметила, это не является чем-то из ряда вон выходящим. И в любом случае я не понимаю, с какой стати должен давать отчет кому бы то ни было, и особенно — младшей сестре.
— Объясни мне только одну вещь! — Оливия, которая до сих пор не села, с вызовом выставила вперед ногу и скрестила на груди руки. — Каким это образом, интересно, твоя любовница стала женой другого? И пусть не прячет брачную татуировку под рукавом!
Последнюю фразу Оливия выкрикнула во весь голос с непонятным отчаянием. Ее лицо перекосилось от злости и обиды, и без того от природы темные глаза выглядели совершенно черными из-за непомерно расширившихся зрачков, губы кривились, будто она изо всех сил сдерживала горькие рыдания.
— Оливия!
В едином восклицании слились сразу два голоса: Крагена и Стефана. Сын с отцом переглянулись, и дальше на правах старшего продолжил только глава семейства Райен.
— Оливия, — строго проговорил Краген, и недоуменные морщины избороздили его лоб, когда он, хмурясь, посмотрел на нахохлившуюся дочь, — я не узнаю тебя, милая. Особе твоего положения и происхождения не пристало устраивать столь отвратительных сцен. Тем более я совершенно не понимаю, что за муха тебя укусила. Иди в свою комнату, умойся, приведи нервы в порядок. А когда успокоишься — возвращайся.
— Но, папа! — вскинулась было девушка.
— Иди!
Нет, Краген не закричал на дочь, он говорил по-прежнему негромко. Но это слово он произнес с таким властным нажимом, что я сама едва не встала и не отправилась восвояси. И я с новым уважением взглянула на этого забавного и безобидного, как мне представлялось прежде, толстячка. А он далеко не так прост, как хочет казаться. Впрочем, чему я удивляюсь? Не стоит забывать, что Краген Райен сколотил свое немаленькое состояние на сделках с недвижимостью. А подобные занятия слабаков не терпят. Не обладай он нужными качествами характера — то давно бы разорился. Вспомнить хотя бы несчастливую историю краха его бывшего товарища по бизнесу, который пытался в прошлом году поквитаться с семьей своего старого компаньона.
Оливия напоследок яростно сверкнула глазами, но возражать не осмелилась. Круто развернулась на каблуках и прошествовала к выходу из гостиной, напоследок прошипев в мою сторону что-то неразборчивое, но явно ругательное. Вроде бы сравнила всех хекстянок с девицами, скажем мягко, далеко не тяжелого поведения.
Я сделала вид, будто не услышала очередного оскорбления, хотя сохранять невозмутимый вид в этот момент стало просто-таки невыносимым. Стоит заметить, что девица дерзка, но не умна, если не сказать больше — откровенно глупа. На ее месте я бы поостереглась иметь во врагах специалиста по смертельным проклятьям. Неужели она не понимает, что в моей власти убить ее одним движением руки? Впрочем, зачем прибегать к столь крайним мерам и навлекать на себя неприятности с законом? Я знаю достаточно заклятий, которые не приводят к смерти, но делают жизнь проклятого совершенно невыносимой.
Интересно, а с Патрисией она вела себя так же? Я покачала головой от этой мысли. Если так, то погибшая в прошлом году женщина обладала поистине безграничным терпением и всепрощением. Она ведь пыталась остановить Луциуса, хотя на ее месте я бы, пожалуй, подкинула ему парочку идей, как проучить несносную девчонку.
— Простите, Доминика. — Краген обернулся ко мне с донельзя виноватым выражением, едва только шаги его дочери затихли в коридоре. — Простите, во имя всех богов! Эта моя вина. Оливия поздний ребенок, поэтому разбалована сверх всякой меры. А после ее чудесного спасения я позволял ей и того больше, обрадованный, что вновь обрел ее. Ведь в мыслях я почти смирился, что никогда не увижу ее. Но с сегодняшнего дня я возьмусь за ее воспитание! Честное слово, я покажу этой девчонке…
— Отец, ты обещаешь это каждый день, — устало прервал его Стефан. — Но благополучно забываешь о своем обещании, стоит Оливии демонстративно пустить слезу при тебе. И потом, как-то поздновато ты спохватился. Оливия уже совсем взрослая. В любой момент она может покинуть дом. Выйти замуж, к примеру. Или отправиться в столицу, чтобы поступить в какой-нибудь университет. Я более чем уверен, что так и будет, стоит тебе очертить перед ней хоть какие-нибудь рамки дозволенного. Тогда она устроит очередной грандиозный скандал и уйдет, громко хлопнув дверью. И ты примешься вымаливать ее прощение, снабжая деньгами сверх всякой меры.
— Пожалуй, ты прав. — Краген виновато потупился. — Она уже не раз грозила мне, что я рискую ее больше не увидеть, если вздумаю ей что-нибудь запрещать.
Я скептически хмыкнула. Подумаешь, нашла угрозу. Будь я на месте Крагена, то вышибла бы непокорную дочь первой. Нет, совсем без помощи я бы ее не оставила, конечно. Пусть за мой счет раз в неделю ей доставляли бы продукты. Никаких деликатесов, понятное дело. Лишь самое простое: крупы, консервы, немного сладостей. Но Оливия не получила бы от меня и ломаного хара. Вся помощь только в натуральном виде, так сказать. Хочет денег? Пусть устраивается на работу, с этим, так и быть, можно посодействовать. Она сейчас как раз в том самом возрасте, когда необходимо узнать истинную цену житейским удовольствиям.
«Чужих детей все воспитывать горазды, — с сарказмом оборвал мои рассуждения внутренний голос. — Теоретиков развелось выше крыше. Но на практике зачастую все оказывается совсем иначе».
— Ладно, хватит о печальном, — в этот же миг в унисон моим мыслям проговорил Краген. Опустился в кресло напротив моего, вальяжно откинулся на спинку, сложив на внушительном брюшке руки, и испытующе посмотрел на меня. — Доминика, давайте лучше поговорим о вас. Стефан рассказал мне про ваши приключения. Если все так, то, получается, вы спасли моего сына от гибели.
— Она спасает меня уже во второй раз, отец, — негромко поправил его Стефан, и я ощутила легкое прикосновение к своей макушке. Видимо, он вновь поцеловал меня в волосы. — Правда, в прошлом году мне грозила не смерть, а позор и ложное обвинение в ограблениях. Но все равно. Для меня это было бы, наверное, даже хуже смерти.
