Наталья Мазуркевич - Эльфийский для начинающих
— Нет, не бывает! — не согласился Алест. — Если эльф что-то берет, и вам кажется, что у него нет оснований, чтобы это забрать, значит, вы не знаете всей истории. Просто так мы никогда чужую собственность не берем. Тари, ну скажи ему!
— Я и сам скажу, — пожал плечами Маркус. — Я на том же отделении, что и она, и знаю о вас побольше, чем по программе положено. И не всегда твои родичи образцы чести и достоинства.
— Хватит, — остановила я зарождавшийся спор. — Факты таковы, что из моего дома вынесли предмет, право собственности на который перешло моей семье вместе с домом. Юридически — это кража. Практически — шкатулка действительно могла принадлежать вору, но тогда бы ему стоило обратиться к отцу, и, если бы бывший владелец предоставил доказательства, мы бы ее вернули.
— Все равно это невозможно! Эльфы чужого не берут, — упрямо твердил одно и то же Алест.
— Тогда идем вместе с нами на опознание, если у тебя своих эльфийских дел нет, — неприязненно, как будто эльф задел в нем какую-то невидимую струну, предложил Маркус. — Заказывайте уже и пойдем. Прости, Тари, с тобой я бы подольше посидел, но здесь кто-то третий лишний, поэтому сначала дело, а там посмотрим, кто с кем идет.
Маркус злился. Это было заметно всем. Даже подавальщик, записывая заказ, чувствовал волну негатива со стороны клиента и то и дело косился на охранника. На мастерстве повара, к счастью, страх подавальщика не сказался, и острого соуса нам в бутерброды случайно никто не добавил.
Ели молча. Алест не любил портить себе аппетит неприятными разговорами. Маркус не хотел общаться со ставшим чужим эльфом. А я не хотела их провоцировать. Логично рассудив, что именно мое присутствие действует на их отношения не лучшим образом, я предпочитала смотреть по сторонам, запоминая дорогу.
Нарядное здание в самом центре Золотого квартала я заметила сразу. За вывеску хозяевам пришлось заплатить не меньше пятидесяти золотых монет, но пройти мимо нее не смог бы даже самый скептически настроенный эльф. А уж для девочки, выросшей среди гномов, часовой механизм, представленный в разрезе, со всеми подробностями, был настоящим подарком.
Я замерла перед лавкой, прислушиваясь к тихим щелчкам и глядя, как вращаются шестеренки. Маркус одобрительно присвистнул, отмечая какие-то только ему понятные изменения. Даже Алест проникся моментом и не стал ничего говорить.
— Идем, ты еще не видела хозяев, — напомнил о причине нашего визита Маркус, еще раз вытер руки вложенными в бумажный пакет салфетками и бросил их в урну. — К эльфам нельзя с грязными. Дверь не откроется.
Кивнув, я повторила его маневр, стряхивая с рук крошки на мостовую. Птицы, заметив неожиданное угощение, спикировали прямо к нам. Алест поморщился — не все живое было ему приятно. Особенно то, которое могло нашкодить прямо на голову и упорхнуть.
Маркус переступил порог первым и остановился, придерживая дверь. Для меня. Алесту же пришлось срочно выставлять руку, чтобы уберечь лицо.
— Маркус, не веди себя как маленький ребенок, — попросила шепотом, чтобы не привлекать к нам внимания посетителей лавки. Алест, который чуть не разразился тирадой, смутился и отвернулся, словно он выше детских разборок.
— Она сама, — смущенно выпалил оправдание Маркус, почесывая макушку.
— Конечно, сама. Законы физики никто не отменял.
— Вот! Точно! Так я и хотел сказать, — ухватился за оправдание парень, но понял, что сам себя выдал. — Оглядись пока, я узнаю, здесь ли мастер.
Я кивнула. Никого знакомого не было. Ни двух посетителей, скрывавших лица за высоким воротником и капюшоном, ни подмастерья, старательно откупоривавшего банку с маслом, я раньше не видела. А вот механизмы видела и могла с уверенностью сказать, что тому, кто их создал, мастера дали не за красивые глаза. Даже напротив, из-за больших глаз и острых ушей сообщество горных мастеров наверняка пыталось отказаться присудить звание хозяину лавки. Но не дать — не смогли, просто не имели морального права. И заветную серьгу впервые получил эльф.
— Вам нравится? — мелодично поинтересовались у меня, когда я с жадностью приникла к стеклу, ограждавшему один из экспонатов.
Я поспешила обернуться. Рядом со мной стоял, улыбаясь, эльф. Он был строен, как и все представители его народа, в одежде предпочитал немаркий черный, что больше соответствовало гному, а в его собранных в хвост волосах звенели, переливаясь, колокольчики. Индикаторы направленных чар, последняя модель, ограниченный выпуск. Я ощутила острую зависть к их владельцу. Зависть и почтение. А еще — он никак не мог быть ночным вором, и меня это отчего-то радовало.
— Очень, — с улыбкой ответила я, глядя на подошедшего мужчину. Стоявший рядом с ним Маркус не оставлял сомнений — передо мной был хозяин лавки. Светловолосый, с красивой доброй улыбкой, которая не могла оставить равнодушным даже нашего надувшегося рыжика. Он хоть и старался выглядеть букой, но все равно нет-нет, а проскальзывало в глазах уважение вкупе с восхищением.
— Рад, что и леди смогла оценить наше скромное пристанище.
— Да, я…
— Ваш друг сказал, вы хотели о чем-то спросить, — подсказал мне эльф, хотя в глазах у него застыли смешинки. Маркус, стоявший за его спиной, виновато развел руками. Дескать, ничего лучше придумать не удалось.
— Хотела, — взяла себя в руки и продолжила: — Вы не знаете, какие самые распространенные чары использовались для запечатывания шкатулок около трех-четырех веков назад.
— Для чего предназначалась шкатулка? — серьезно уточнил эльф. — Вы не могли бы описать предмет?
— Небольшая, углы обиты серебром, чувствуются чары, но я не рискнула открывать.
— Контур защитных чар замкнут? — Я кивнула. Даже моих крох хватило, чтобы почувствовать защиту на шкатулке. — Если это возможно, принесите ее сюда. Описание вышло крайне скудное, могу лишь предположить, что владелец был из одаренных. Подробнее я не могу сказать без самого предмета.
— Спасибо, — поблагодарила я и поклонилась. — Сколько мы должны вам за консультацию?
— Нисколько, — покачал головой эльф, отчего колокольчики исполнили замысловатую мелодию. — Я не даю консультаций.
— Но сейчас…
— Просто разговор. Сюда редко заходят интересные собеседницы. Чаще посетительниц привлекает мой облик, а не род занятий.
— Ее не привлечет, — самым хамским образом влез в беседу Алест и протянул мне часы. Судя по клочку бумаги, украшавшему цепочку, брал прямо с витрины. — Смотри, у тебя такие же есть. Я правильно помню?
— Правильно, — негодующе воззрилась я на друга. — Простите его, пожалуйста… Он раскаивается, что столь неосмотрительно себя повел. И сейчас извинится! — требовательно добавила я.
