Госпожа Шестого Дома (СИ) - "Эуреон Серебряный"

— Твоя кровь окрасит землю раньше, чем успеешь пошевелиться.

Фаэра с ухмылкой подняла руки. Лледрит тоже, и вокруг ее ладоней появилось зеленое свечение. Молодая жрица в серебристом платье тут же шагнула вперед, сплетая пальцы и собираясь произнести заклинание.

— Только посмейте испачкать мой двор, — матрона заговорила негромко. Но ее услышали. И внезапно стало так тихо, будто кто-то и правда наколдовал купол тишины.

Все жрицы синхронно развернулись в сторону госпожи. И разом бросились к ней. Лледрит попыталась обнять, но та не позволила, высвободилась.

— Мне надо помыться, не трогай меня.

— Инстра, ты жива! Ты в порядке! — Лледрит все же поймала лицо матроны, начала осматривать, будто не веря, что это она. — Богиня услышала наши молитвы! Моя драгоценная, ты вернулась!

Сорнтран усмехнулся про себя. Даже он, не имеющий дара слышать мысли, не верил в искренность этой жрицы. Почему матрона не избавлялась от нее? Почему держала рядом с собой? Неужели вся эта фальшь не была очевидна для нее?

— Госпожа, мы хотели наказать предательницу, которая…

— Да сама ты предательница!

— Госпожа, ты…

Перебивая друг друга, женщины начали что-то говорить, объяснять, оправдываться. Матрона лишь отмахнулась.

— Разойдитесь и дайте мне пройти.

— Но госпожа, это…

— Я сказала — разойдитесь, — процедила матрона, теряя терпение. — Разберусь с вами позже. Лледрит! — она подняла руку, не дав старшей жрице снова заговорить. — Ни слова больше. Поговорим позже.

Если она слышала мысли всех вокруг, даже на расстоянии десяти шагов, удивительно, как ей удавалось сохранять спокойствие. Сорнтран даже представить себе не мог, как можно слышать столько голосов и не потерять собственный — вместе с рассудком.

— Госпожа, позвольте осмотреть вас, — старшая клерик, наконец, подобралась ближе к матроне, растолкав других жриц.

— Я в порядке, отойди. Прикажи слугам приготовить мне теплую ванну и свежую постель. Все остальное потом.

Когда госпожа ушла в сопровождении Фаэры, а остальные жрицы, растерянно переглядываясь, начали расходиться, Сорнтран тихо попятился, надеясь затеряться в толпе воинов и магов. Лишнего внимания ему не хотелось.

Но цепкий взгляд Лледрит все же нашел его.

— Ничтожный самец, ты посмел ослушаться меня, — она подошла, и бойцы вокруг мгновенно расступились. Ксалант уполз за спину, подальше от ее глаз.

Не очень-то она, похоже, рада, что он помог “ее драгоценной” вернуться. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

— Даже если это было ради моей Инстры, ты не имел права идти против моего приказа. Или твой крошечный мозг не понимает, что значит следовать правилам и знать свое место?

Сорнтран молчал, рассматривая прелестные, ровные пальцы ее ног, выглядывающие из-под длинной полы платья.

— Позволь напомнить: Богиня создала таких, как ты, лишь для того, чтобы вы доставляли нам удовольствие, давали нам семя, когда мы этого хотим, и сражались за нас.

Взгляд скользнул по ее полуобнаженной груди, по красивой, высокой шее, украшенной серебряными паутинками с драгоценными камнями, ярко сияющими на фоне гладкой, отливающей черным кожи.

Сорнтран хотел промолчать, но слова вырвались сами:

— Я более чем охотно доставлю Вам столько удовольствия, сколько захотите, прекрасная жрица. Вы вряд ли останетесь недовольны. И для меня было бы честью стать отцом Ваших детей. И сражений, как Вы уже могли убедиться, я не боюсь.

Жрица подошла еще ближе, явно хотела ударить, но движение резко поднятой руки внезапно замедлилось, пальцы сжали подбородок, впиваясь ногтями в кожу, и приподняли его. Даже голос не повысила, заговорила неожиданно спокойно и тихо:

— Не только не следуешь приказам, но еще и наглый. Казнь или алтарь — самое меньшее, что ты заслуживаешь. И именно это тебя ждет.

Взгляды встретились. Сорнтран не стал опускать глаза. Казнь? Алтарь? Глядя на самоуверенное лицо жрицы, он вдруг ясно осознал, что если — или когда — она что-то предпримет против него — что-то, что будет представлять угрозу для его жизни, безопасности или статуса, он будет защищаться. Не важно, что она занимает очень высокое положение, не важно, что он обязан подчиниться и принять любую участь, что ему уготовят такие, как она. Он не сдастся без боя, он будет сопротивляться. И одолеть его будет не так легко, как жрице наверняка кажется: хотя с ней сила и благословение Богини, он ведь тоже далеко не бессилен. Более того, он прошел через трудности, с которыми она, — или любая другая, — вряд ли бы справилась.

— Я не стану требовать, чтобы тебя наказали. Ради моей драгоценной Инстры я стерплю обиду. На этот раз. Но если ты думаешь, что тебе все это сойдет с рук, ты жестоко ошибаешься.

Когда она ушла, Сорнтран, провожая ее взглядом, подумал, что, возможно, Богиня и правда создала его и других мужчин для всего того, о чем говорила жрица. Но у него есть и вполне свободная воля — и разум. А еще есть сила, которая ему изначально не предназначалась, но — досталась. Что может помешать ему получить еще больше силы и даже власти? Гораздо больше, чем ему когда-либо было предначертано.

{33}

Инстра не вылезала из постели почти сутки. Достаточно отдохнув же, пролежала еще несколько часов, обдумывая дальнейшие действия. А подумать нужно было много о чем. Столько всего произошло в последнее время — и ей нелегко было для начала хотя бы расставить приоритеты и понять, чем нужно заняться сейчас же, а что может и подождать.

В одном сомнений нет: независимо от того, насколько опасен для В’Аргешшара Зеерит, Шестой Дом необходимо усилить. А для этого нужно разобраться, в первую очередь, с внутренними вопросами. Приняв, наконец, такое решение, Инстра приказала созвать в главную залу ее покоев старших жриц. Сорнтраном, артефактным камнем, владычицей Первого Дома, сторожевыми заставами и прочим займется позже.

Собрались женщины очень быстро, будто все это время ждали приглашения и готовились. Все до единой — в роскошных платьях и с большим количеством украшений. Инстра вышла к ним в одном из самых простых и скромных нарядов, что у нее есть. Ей никому ничего не надо доказывать.

Стоило ей подойти к жрицам ближе, на нее обрушился хаос двух десятков голосов: все напряженно молчали, но думали уж больно громко. В бесконечных лабиринтах Подземья ей было, пожалуй, не так уж и плохо, если, конечно, не считать отсутствия удобной постели и ванны. Зато там было тихо, и она успела отвыкнуть от этого обилия мыслей в воздухе. Голова разболелась сразу же. Хорошо еще, что она позвала лишь старших. Если бы здесь были все, она бы вряд ли смогла себя заставить остаться — просто выбежала бы.

Спокойно. Расслабься. Возьми себя в руки.

Большинство жриц не были особо рады возвращению Инстры. Ожидаемо. Много мыслей вокруг было о том, что сейчас начнутся разборки, споры и, возможно, прольется чья-то кровь. Либо Лледрит, либо тех, что обвиняли ее в предательстве. Фаэра тоже ждала чего-то подобного и решила разрядить обстановку, представив госпоже новых жриц, прошедших через ритуал совершеннолетия за время ее отсутствия. Трое молодых женщин, которых она привела сюда без ведома Инстры, стояли теперь позади старших. И думали о том, почтит ли матрона их своих вниманием.

В чем-то Фаэра была, конечно, права: новым жрицам Инстра действительно обрадовалась. Вот только опускаться до разборок и выяснения отношений она, так или иначе, не собиралась. И так очевидно, что тут произошло. Просто, предсказуемо и невероятно глупо. Пятеро жриц, которых она оставила за старших в свое отсутствие, вполне ожидаемо обрадовались, когда группа вернулась без матроны. Решили, что можно захватить правление в свои руки: потребуется лишь избавиться от Лледрит, которой бы перешла власть, а затем и от Фаэры, которая была следующей в очереди. Более того, каждая из жриц надеялась, что со временем избавится от конкуренток и захватит полную власть. Впятером они собирались по-тихому убить Лледрит, вот только та, чьими руками они планировали это сделать, не справилась — и была повержена. И тогда в ход пошли обвинения в предательстве.