Афет Сариев - Очи за око
Наконец, это стало возможным. Виктор взлетел на ноги, а за ним его бойцы. Револьверы были направлены в головы каждому.
Что моментально потрясло Виктора до состояния ступора, так то, что те продолжали их не замечать, а точнее, делать вид, что не замечают. Спокойно сидят на своих местах и посмеиваются.
— Встать! — закричал Виктор, теряя чувство адекватности в происходящем.
Елисей только теперь повернул к нему голову и с иронией проговорил:
— Какой же ты предсказуемый, Виктор.
Степан и Миша залились хохотом.
В то же мгновение из окружающих кустов высыпали вооруженные мечами стражники, всех троих скрутили и прижали к земле. Над Виктором вырос Елисей.
— Мы уже давно все спланировали. Знали, что попадешься в ловушку. Странно, что вас всего трое. Я то, думал, ты трусливее. Приведешь с собой свой хваленый отряд, а мы соберем много оружия. Знал бы, что только втроем припретесь, столько стражников не нанимал бы.
Виктор задрал голову и исподлобья глянул на мерзавца:
— Трус тут только ты. Рассказал своим дружкам, как описался, когда я тебя тогда напугал?
Степан и Миша вновь залились хохотом. А Елисей с яростью процедил сквозь зубы:
— Ты у меня еще кровью писать будешь. Обещаю. — Потом на их языке дал команду.
При свете вспыхнувших факелов их потащили к крепостным воротам, за которыми ожидали их ареста другие стражники. Они ухмылялись при взгляде на пойманных врагов. Некоторым очень хотелось походу пнуть безвольно повисших задержанных со скрученными руками. Иногда кто-то попадал. Тогда боль заливала до потери сознания. Но не позволил себе ни он, ни его воины хотя бы раз доставить этим чурбанам удовольствие своим криком. Их протащили к мрачному зданию у казармы, со скрипом отворили тяжелые створки и уже хотели туда затащить, когда Елисей остановил их. Сам подошел к каждому и сорвал с них связку гранат, револьверы. Потом что-то сказал стражникам, а те отодрали с них мечи, кинжалы и завязали веревками руки за спиной по локоть. Только после этого потащили дальше вглубь по вонючему коридору, с массивными дверями по обе стороны. Затолкали в последнюю дверь, с грохотом заперли там.
Виктор со своими товарищами по несчастью очутились в маленькой камере, засыпанной жухлой нестерпимо воняющей соломой. Под потолком на маленькой полочке тускло светила и чадила открытая лампадка. У двери стояло большое ведро. Это была вся обстановка их вынужденного жилища.
Они, молча, прошли к дальней стене и бессильно опустились на солому. Виктор кипел злостью на себя. Как же мог не продумать и такой вариант? Но после драки кулаками не машут. Облапошили его, как мальчишку. Значит, поделом. Нужно было послушаться Марзана, а точнее, Сергея и расстрелять их с расстояния. Кстати, тогда они были бы облапошены. Посмертно. Правда, тогда схлестнулись бы с наемной стражей. Но разве это была бы проблема? Уничтожили бы всех в два счета. Не сидели бы тут в ожидании лютой казни.
***Время текло томительно долго. Кажется, что очень давно они тут сидят. Руки окончательно затекли. Хотя еще и не наступило утро. Виктор этого не мог знать, потому что окошка в камере не существовало.
За дверью раздались шаги. С треском, лязгом отдвинулись засовы, вовнутрь камеры продефилировали Елисей, Степан и Миша в сопровождении пяти стражников с факелами, заодно тащивших большие деревянные перекладины.
Земляки подались вперед и нависли над узниками. Заговорил Степан:
— Так и не смогли мы с Елисеем нынче уснуть. Только Михаилу удалось немного подремать. Немного. Так, к нему сразу явился крылатый архангел, его тезка, Михаил, и сказал: идите, дети мои, к людям, что натворили беззакония диавольские на этой земле, к этим падшим атеистам, что теперь заслуженно томятся в подземельях ваших, и свершите над ними именем Господним суд справедливый. Пусть испытают на себе они за тяжкие грехи страданья божьего сына на кресте. Может, тогда уверуют они перед смертию и очистятся от грехов сатанинских.
Проснулся Михаил, помолился Господу и передал нам слова святого Михаила. Вот, мы и пришли сюда исполнить высшее повеление вождя воинства Господня.
Елисей дал команду, стражники принялись за плотническую работу. Сложили три креста, закрепили их скобами к стене камеры.
Виктор попытался вскочить, но его сапогом сбил назад рядом стоявший стражник. Остальные кинулись с краю сидящему воину, стали срывать с него одежды. Голого потащили к крайнему кресту. Виктор широко раскрытыми глазами смотрел, как беднягу распинают на нем. Он не хотел слышать его вопли, когда гвозди пробивали ладони и глубоко входили в доски. Отупевший, перестал воспринимать происходящее. Как сквозь ватную подушку слышались звуки вокруг, и совершенно неразборчиво. В глазах упорно двоилось, часто покрывался взор розовой пеленой. Сердце бешено стучало, готовое разорвать правую сторону груди или самому разорваться в клочья.
Отошли от распятого парня стражники, подскочил туда Миша с длинным кинжалом в руке. Он стал яростно колоть голое тело, обливаясь с головой кровью жертвы. Еле оттащили его от распятого трупа.
Стражники кинулись ко второму воину Виктора. Оставили его самого на закуску, видать. Вновь повторилась дикость с оголением и распинанием. Виктору казалось, что все это происходит не в его присутствии. Это он смотрит передачу по телевизору. Сейчас скажет Вале, чтобы переключила канал, и все кончится. Но ничего не кончалось. Он видит в розовом свете экрана бессильно свисшего на прибитых руках своего воина. А вот и архангел Михаил с кинжал приступил к пиршеству. Кровь долетает теперь и до него и на остальных брызгает. Они недовольно морщатся, но пока не мешают баловаться. Пусть хоть раз отведет душу человек. Отвел. И его отвели от истерзанного трупа. Теперь Елисей с ухмылкой смотрит на Виктора.
— Сейчас пописаешь кровью, — блаженствует он. Сладок мед мести.
К нему подпрыгивают стражники, больно сдирают плетенку и белье. Голого тащат к последнему свободному кресту. Как ни сопротивлялся, растягивают руки в стороны, двое держат, двое забивают гвозди. Острая боль пронзает все нутро. Хочется завыть и потерять сознание. Но оно не хочет нырнуть в забытье. Оно хочет сполна испытать муки резни по живому. Острая боль от искалеченных ладоней простреливает по мышцам рук. Да так сильно, что в ушах отдается, как стрельба. Наконец-то, кажется, сейчас потеряет сознание. В глазах темнеет. Вопль пробуждает почти убежавшее из реальности сознание. Вопят все вокруг. Виктор напрягает силы. Нет, не может. Но, кажется ему, что видит Марзана. Где же он теперь, промелькнула грустная мысль. Кто же его поддерживает так удачно, что даже боль уменьшилась? Неужели Миша пожалел его?
