Александр Розов - Созвездие эректуса
— Похоже, пресса не врет на счет полицейского режима, — пробурчал он, когда Соарош представился, — Я и чашки кофе в Меганезии выпить не успел, а власти тут как тут.
— Ага, — с энтузиазмом согласился Мелло, — Зато вы выпьете настоящего мокко с коньяком, а не какой-нибудь бурды. Я, уж поверьте, знаю, где тут умеют варить кофе.
— Откуда, черт возьми, вы знаете, что я пью мокко с коньяком?
— Так вы же сами сказали: полицейский режим. Тонтон-макуты целую ночь выбивали эту информацию из 20 невинных жертв, в кровавых застенках военной разведки. И, что самое обидное, зря старались. Могли бы найти то же самое в интернете за 5 минут.
— Чего? — Переспросил Лайон.
— Ваши привычки, как и привычки еще нескольких миллионов известных людей, давно уже являются общедоступной информацией в сети, — пояснил Мелло, — То, что вы летите на пресс-конференцию на Тероа, тоже является общедоступной информацией.
Тут до Лайона дошло. Он расхохотался и, покачав головой, сказал:
— Один-ноль в вашу пользу. Кстати, я не ослышался на счет вашей должности? Насколько я понимаю, это значит «министр».
— Приблизительно так. Что, не похож?
Соарош был похож скорее на мятежного индейского вождя, который для маскировки переоделся в пеструю гавайку и свободные ядовито-зеленые брюки, но не сумел скрыть осанку и стиль движений охотника за скальпами.
— Не очень, — честно сказал Лайон.
— Вот и мне кажется, что не похож, — согласился с ним Мелло, — Так как на счет кофе?
— Заманчиво. Но до спецрейса на Тероа всего 4 часа, а я хотел посмотреть город.
— Город я вам тоже покажу, — ответил Мелло, — Но, если у вас rendez-vous с какой-нибудь местной красоткой, то мы можем поговорить, пока будем лететь на самолете. На моем, я имею в виду. У меня маленький гидроплан. Это не так комфортно, как на спецрейсе, зато нет риска, что журналисты изнасилуют вас по дороге. То есть, конечно, если вы хотите…
— Местных красоток я еще не видел, — перебил Лайон, — Так что если вы не шутите на счет экскурсии и на счет самолета…
— Пошли, — коротко сказал координатор, — Все увидите.
И они пошли, а затем поехали на каре Соароша — верткой малолитражке с разрисованным дракончиками кузовом. Беглый осмотр меганезийской столицы вместе с краткой лекцией по истории, занял часа два. Затем бизнесмен и координатор обосновались в открытом кабачке на крыше одного из зданий делового центра, и Соарош немедленно перешел на основную тему, впрочем, не утратив при этом свойственного ему специфического юмора.
— Предстоит хорошая драка, — без предисловий, сообщил он, — Против нас выставляют не тех, кто задает вопросы, а тех, кто произносит филиппики, рассчитанные на восприятие большей части электората и оффи в ведущих странах Западного полушария.
— Против нас? — переспросил Кортвуд.
— Да. Я, конечно, представляю правительство, но применительно к данному случаю, я в вашей команде, если не возражаете.
— Вот уж против чего я не возражаю, Мелло. Язык у вас подвешен как надо, и вы, как мне кажется, не дурак подраться.
— Ну, не настолько, как в прежние времена, но на что-то еще гожусь.
— А чем вы занимались в прежние времена, если не секрет?
— Минной инженерией, — лаконично ответил Соарош.
— В смысле, что-то минировали, или наоборот, что-то разминировали?
— И так и так, — пояснил координатор, — Смотря по обстоятельствам.
…На «ты» Кортвуд и Соарош перешли на полпути до Тероа. Когда двое понимают друг друга с полуслова, все церемонии летят к черту сами собой. «There is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth, When two strong men stand face to face, tho’ they come from the ends of the earth!», как писал Киплинг еще в позапрошлом веке, в знаменитой балладе о Востоке и Западе. Наверное, Киплингу бы понравилась эта картина: двое, родившиеся в противоположных точках планеты, а сейчас летящие над величайшим океаном, хлебая кофе из одной кружки (прилагаемой к термосу в качестве крышки). There is neither East nor West. Земля вообще круглая, как доказал Эратосфен еще 2500 лет назад.
…
Уровень обеспечения безопасности Лайон оценил еще на подлете к Тероа, когда увидел сигарообразную тушу боевого дирижабля, висяшую над атоллом на высоте около двух километров. Мелло Соарош уже с кем-то общался по мобильнику, видимо, запрашивая разрешение на посадку.
— Опасаемся теракта? — спросил Лайон, когда министр закончил говорить.
— Vei-bin bao-syan, — ответил тот, — Служба безопасности должна подстраховаться.
Когда они приводнились и причалили к пирсу, оказалось что подстраховка и здесь очень серьезная. На пирс выходить пришлось прямо под тонкую арку сканера, по бокам от которой стояли двое молодых людей в армейских комбинезонах и с короткоствольными автоматами. Еще четверо таких же дежурили в нескольких метрах за аркой. Впрочем, все они улыбались достаточно доброжелательно: «ничего личного, просто инструкция».
А дальше была трогательная встреча. С доком Джерри Кортвуд крепко обнялся.
Рядом фыркнули на два голоса:
— Ну, чисто мафиози из кино.
— Типа, «крестный отец» next.
Это, конечно, были девчонки. Их Кортвуд тоже обнял, правда, очень осторожно, опасаясь надавить случайно на кругленькие животики. Все-таки, уже почти 6 месяцев.
Келли хихикнула:
— Не бойтесь, мистер Кортвуд, мы не стеклянные.
Соарош щелкунул камерой своего мобильника.
— Не удержался, — пояснил он, — Очень трогательно.
— Это министр, точнее, координатор технического развития Соарош, — сказал Лайон и, подумав, добавил, — он на нашей стороне.
— Совершенно верно, — подтвердил тот, — Всецело на вашей. Отлично выглядите, девушки.
— А то ж, — откликнулась Санди, — у нас медовый месяц, между прочим.
— Мы, по ходу, замуж вышли, — добавила Келли, — в меганезийском стиле, по формуле 2x2, так что знакомьтесь: Роджер и Валентайн.
— Я уже в курсе, — сказал Лайон, пожимая руки Акеле и Спарку, — Очень рад. Видел вас на суде. А о предыдущих ваших подвигах наслышан.
— Ia ora, — с серьезным видом ответил Акела, — E mea maitai anei o oe?
— Maeva a haere mai te tatou fare, — веско добавил Спарк.
— Привет, а как ваши дела? Добро пожаловать, заходите к нам в гости, — перевела Санди.
Лайон несколько озадаченно посмотрел на нее.
— Что, эти парни не говорят по-английски?
Ответом ему был дружный смех, а Акела успел запечатлеть на камеру своего мобильника растерянную физиономию бизнесмена.
— Шутка удалась, — раздался голос у Кортвуда за спиной.
Он обернулся и чуть не лишился дара речи. Перед ним стоял крепкий туземец средних лет, одетый в набедренную повязку и ожерелье из акульих зубов. На его темную кожу были нанесены белой и синей краской загадочные узоры и знаки.
