Алисия Дэй - Возрождение Атлантиды
— Где моя сестра?
— Она сейчас придет. Он хотела… немного побыть в одиночестве.
— Если ты причинил боль моей сестре, я… — Конлан положил руку ей на плечо, и послал ей свои мысли.
Райли. Посмотри на него. Посмотри сердцем. Он же умрет прежде, чем причинит ей боль.
Она помолчала, сосредоточилась на Аларике, потом посмотрела опять на Конлана.
Вероятно. Но есть много способов причинить боль.
— План состоит в том, что мы ждем и нападем на них на рассвете, когда сила вампиров находится в упадке, — ответил Конлан.
— Значит, я вернусь прямо перед рассветом, — жестко сказал Аларик.
— Охраняй ее ради меня, Конлан, — его взгляд метнулся к Райли. — Охраняй их обеих.
Аларик поднял руки и исчез.
Райли покачала головой.
— Я никогда к этому не привыкну, не так ли?
Конлан двинулся к двери, чтобы увериться, что Вэн выставил надежную охрану. Зная, что его брат с этим справится, но нуждаясь в движении. Нуждаясь в том, чтобы что-то сделать.
— Сидеть и ждать — хреновое занятие, — заговорил он.
— Ты так думаешь? — в голосе Райли слышался сарказм. — А ты ведь именно этого от меня и хочешь, верно?
— Это другое. Ты…
— Женщина? Ой, ты не станешь продолжать, мистер, — предупредила она его.
Он снова притянул ее ближе и прижался лбом к ее лбу.
— Ты — сердце, что бьется в моем теле. Если ты умрешь, мое существование закончится с твоим, — прошептал он.
Она вздрогнула в его объятиях, потом подняла лицо, чтобы поцеловать его.
— Ты хорррроший.
— Знаю.
Райли рассмеялась.
— Заканчиваем с обжиманиями, маленькая рыбка. Ты также слишком стар для меня, примерно на четыреста пятьдесят лет. Помни об этом, когда возгордишься.
— Для тебя я принц-рыбка, — поддразнил он ее.
Мало-помалу улыбка исчезла с ее лица.
— Это ведь не тот смех, перед лицом смерти? Потому что я не чувствую веселья.
От двери раздался голос Квинн.
— Добро пожаловать в клуб, сестренка.
Вэн и Джек принесли сандвичей в количестве, достаточном для небольшой армии, но Райли съела всего пару кусочков.
Маленькая армия. Да, это точно они. Очень маленькая армия.
Она задрожала и крепче завернулась в куртку, хотя и понимала, что такого рода холод исходит изнутри. Мысли о смерти явно не были теплыми и веселыми.
Она посмотрела на Квинн, которая ходила по комнате, разговаривая с бандой борцов за свободу. Кто бы мог поверить, что ее хрупкая сестра вырастет в лидера бунта? Или что сама Райли влюбится в наследника трона мифического континента?
Весь ее опыт был похож на описание пьесы городской фантастики, где границы прозаичной реальности сочетались с фантастическими картинками.
Или это, или путешествие, проходящее паршиво. Это самое подходящее время подсесть на наркоту.
Сама мысль вызвала ее смех, заставив Конлана, который стоял в другой части комнаты, разговаривая с Джеком, посмотреть на нее и поднять одну из его темных бровей. Информированность этого мужчины о ней была даже слишком сильной; она чувствовала его присутствие в своей крови, под кожей, бегущее по ее нервным окончаниям.
Она снова вздрогнула, но по совсем иной причине. Решив позабавиться. И послала ему особенную эмоцию.
Желание.
Так, я слышала, что у тех, кто «рискует жизнью перед возможным концом света», секс может быть очень горячим.
Она собрала всю свою концентрацию, чтобы послать картинку их обоих вместе, крепко сплетенных друг с другом. Ее рот на нем. Ее руки на нем.
Она наблюдала, как это ударило в него. Увидела, как он резко вдохнул, как мышцы его шеи напряглись. Через несколько секунд он стоял перед ней, прижав ее спиной к стене.
— Интересная способность, анэша. Хочешь ли ты пойти в какой-нибудь укромный уголок и показать мне что-то еще?
Она улыбнулась ему.
— О, да.
Она махнула рукой, чтобы привлечь внимание Квинн, и кивнула головой на дверь.
— Мы собираемся чуток отдохнуть, — сказала она, зная, что сестру не обманешь.
Вероятно, они тут никого не смогли обмануть. В комнате, полной оборотней, которые великолепно чувствовали ее возникшее желание. Эта мысль заставила ее покраснеть, но не остановила.
Квинн кивнула и отвернулась. Она ничего не рассказала Райли про Аларика. Только посмотрела на нее глазами, полными невероятной боли, и слова не потребовались.
Это воспоминание ее остановило.
— Конлан, может, нам надо…
Он тут же все понял; она это почувствовала.
— Да, мы можем остаться, если хочешь. Но разве Квинн этого от нас хочет?
Она снова посмотрела на сестру. Квинн сидела лицом к лицу с Джеком, они снова рассматривали фотографии Праймуса.
Джек был еще одной проблемой. Райли заметила, как его странные, дикие глаза наблюдали за Квинн, куда бы она не пошла. У этого вэртигра были глубокие чувства к ее сестре, это очевидно. Но Райли не думала, что они были любовниками. А вот что с Алариком?
— Она — взрослая женщина. Ты не можешь решить за нее ее проблемы, — прошептал Конлан ей на ушко.
— Это не значит, что я не стану пытаться, — пылко ответила она.
— Иди со мной сейчас. Позволь немного подержать тебя до рассвета.
Она вздохнула. Кивнула.
— Да. Квинн показала мне комнату, где мы можем поспать. Она захламлена, но…
Он взял ее лицо в ладони, глядя прямо в глаза.
— Где бы ты ни была, для меня это — рай на земле.
Она затаила дыхание. Разве честно, что в этом мире, когда она наконец нашла вторую половинку для своей души, вероятно, никто из них не переживет следующий день?
— Но у нас есть сегодняшние вечер и ночь, — прошептала она. — Давай сделаем так, чтобы это длилось вечно.
И она вывела его из комнаты.
Варрава раздробил шею атлантийцу и смотрел, как воин замертво упал на пол. Потом откинул голову назад и прорычал от ярости в комнате с каменными стенами.
Дракос стоял подальше от бойни, вероятно, опасаясь стать следующим. А учитывая в каком настроении находился Варрава, это было очень даже реально.
— Как такое возможно, что эти слабые мешки плоти могут выдержать мои способности контроля над разумом? — прошипел он, ударив одно из тел так, что услышал, как сломались ребра, словно хворост для растопки.
Это принесло бы намного больше удовлетворения, будь этот мужчина живым. Варрава так наслаждался их криками.
— Но они кричали перед смертью, ведь так, Дракос?
Он прошел по остатку песка от трех вампиров из своей кровавой стаи.
Понятно. Посейдон вовсе не одобрял, что вампиры прикасались к его драгоценной игрушке.
