Варвара Мадоши - Древесная магия партикуляристов
На самом деле Рютгер Марофилл заперся у себя в кабинете, где у него наконец-то дошли руки просмотреть найденные в прошлом году при Матиасе Бартоке тонкие тетради (партикулярист не потребовал их назад — возможно, потому, что не знал об их сохранности). Так или иначе, еще через неделю герцог позвал к себе Юлию Борха и в самых ласковых выражениях попросил ее передать Матиасу: он, Рютгер, готов к поединку. Пусть Матиас назначает время, место и условия.
…Место в итоге выбирал все-таки Рютгер, ибо Матиасу было все равно. Рютгеру тоже, поэтому он решал по принципу живописности и остановился на одной лужайке в полумиле к северу от поместья Марофиллов, на опушке Шарманного леса. Когда-то Рютгер очень любил ездить туда на конные прогулки, бывало, гулял и пешком. Но вот уже около десяти лет он перестал ездить в ту сторону.
Ночь перед дуэлью Рютгер провел в саду, на белом камне, около памятного озера. Садовники снова заключали пари, как долго он просидит там, щелкая крышечкой медальона на цепочке часов, но увы — герцог пересидел их всех. Один за другим верные слуги разбредались спать, готовясь к будущему трудовому дню. На озеро выползал белый, молочный, как давеча, туман, и тишина кутала одинокую темноволосую фигуру в белом плаще.
В покоях Рютгера всю ночь горела свеча. Возможно, именно поэтому старший из братьев Марофиллов и не хотел возвращаться в дом: он знал, что там, скорее всего, ждет его Томас, в попытке логическими доводами и цитатами древних мудрецов отговорить его от сегодняшнего предприятия. Рютгеру не хотелось вновь пытаться переубедить брата, что он не собирается кончать с собой.
Да. При всех его достоинствах были все же многие вещи, которые Томас не то что не понимал, а даже и не старался понять.
* * *Рютгер не знал, что в покоях его находился не только Томас, там же была и Юлия Борха. Вдвоем они искали способ не отговорить Рютгера — но остановить дуэль.
— И все же должен же быть какой-то способ, чтобы заставить его передумать… — безнадежно произнес Томас Марофилл.
Он сидел в одном из кресел в кабинете брата, не рискуя занять главное — изящное, легкомысленное креслице за таким же изящным легкомысленным столиком, ничуть не похожим на дубового исполина в собственном кабинете Томаса. Столик, тоже в противовес представлениям младшего брата о порядке, был хаотично завален какими-то бумагами, засушенными цветами, чинеными перьями и совершенно уже непонятными безделушками.
— Я думаю… — ответила Юлия. Презрев светские манеры, она с ногами сидела на диванчике, уткнув лоб в колени и прижав пальцы к вискам. — Понимаете, мне кажется, что его высочество не остановится никогда и ни за что. До тех пор хотя бы, пока на дуэли будет настаивать Матиас. Да, честь, все ясно… но мне кажется, здесь что-то большее, чем честь…
— Миледи, не бывает чего-то большего, чем честь, — вздохнул Томас. — И все же… вы правы. В определенном смысле. Это не только честь. Это своего рода искупление. Вы ведь знаете, отчего Барток мстит нашему роду?
— Ну да, — кивнула Юлия. — Он древесный маг, а Марофиллы были ответственны за уничтожение части общины древесных магов десять лет назад, и за вырубку лесов, в результате которой уже за морями умерли другие члены общины, которым удалось сбежать… И честно говоря, я не могу его винить за эту месть. Сам Матиас вообще выжил только потому, что его дерево — далеко в горах.
— Но ведь Лаура уже объяснила вам, что все было не совсем так просто? — своим тоном Томас словно констатировал факт.
— Да, приблизительно, — кивнула Юлия. — Однако леди Лаура рассказывала мне это все в таких изысканных выражениях и так часто сбивалась на стихотворный ритм, что ее почти невозможно было понять.
— Дело в том, — пояснил Томас, — что у Рютгера был свой интерес… в Древесных Магах. Он возник совершенно внезапно, и я не подозревал о нем, пока не стало слишком поздно. А на Древесных магов всегда смотрели с оглядкой и не одобряли их: посудите сами, как можно одобрять общество любого рода, членство в котором становится для людей важнее их подданства, даже важнее их семьи и любимых! Ведь именно таковы Древесные маги, вам ли не знать… Для Регентов и Королей во все времена тут, конечно, важнее был вопрос о подданстве. Однако Рютгер не собирался с этим мириться. В молодости он был… довольно-таки горячим и скорым на решения. Он начал подготавливать двор к тому, чтобы те приняли Древесных магов. Меры были разными. Он ратовал за то, что древесная магия может стать очень хорошей мерой для укрепления границ на юге… Однако Рютгер не учел, что у него были свои враги. У него и у его партии при дворе. Человек Без Имени — тогда лидер группировки, противостоящей Рютгеру — обошел его и представил дело так, будто все Марофиллы — изменники короны. Нашел компромат на меня… боюсь, это было нетрудно, — Томас на секунду замолчал. — Вы, вероятно, не знаете, Юлия, но родители Кирстен происходят с юга. У Рютгера был выбор: присоединиться к травле Древесных магов, или подписать смертный приговор мне и обречь Лауру на заточение. Его бы тоже казнили, но я знаю Рютгера, и сомневаюсь, что он думал о себе в тот момент… А может быть, выбора никакого и не было… Юлия, я сейчас могу говорить глупости. Рютгер никогда не рассказывал мне о той истории, все, что я знаю — я собрал потом по кусочкам. Но в результате, брат полностью проиграл… Он проиграл положение при дворе, проиграл свою честь, ибо вынужден был участвовать в облаве на древесных магов. Он проиграл даже жизни наших восьми кузенов. Все, что можно было проиграть… Единственное, что он выиграл — это наши с Лаурой жизни. И свою. Но я думаю, Рютгер покончил бы с собой, если бы… — Томас замолчал.
— Если бы что? — спросила Юлия.
— Вы ведь в курсе о необычных предпочтениях моего брата? — спросил Томас. — О, еще бы. Вся Варрона в курсе… Так вот, его возлюбленный, которому он был верен всю жизнь, вероятно, был партикуляристом. Я это понял уже значительно позже. Рютгер потом помог сбежать довольно большой группе древесных магов… я не знаю, был ли тот человек среди них, или он погиб раньше. Но, вероятнее всего, тот древесный маг при расставании велел Рютгеру жить. Я даже помню, как он вернулся домой в тот день… — граф Марофилл снова сделал паузу, потом резко сказал. — Так вот, теперь Рютгер смотрит на Матиаса Бартока, как на свою возможность искупить вину. Как на… весточку, что ли?.. Поэтому он никогда…
— Постойте… — сказала вдруг Юлия. — А вы не знаете случайно, как выглядел тот человек?.. Ну, с которым… потому что если он был среди общины унтитледских древесных магов, я его точно знала… Я там всех знала.
