Ирина Сербжинская - Игры невидимок
Улуста, старая нянька Бретты, вернулась из Лутаки поздним утром. Старухи не было около четырех дней. Само собой, отсутствие особы столь незначительной прошло совершенно незамеченным, разве что горничные «золотой» Бретты вздохнули с облегчением, избавившись от старой карги хоть ненадолго.
К сожалению, они знали, что счастье их долго не продлится: в Лутаку нянька ездила нечасто и возвращалась быстро. В Лутаке у нее жила дочь. Судя по тому, что старуха гостила не больше трех-четырех дней, та была не очень-то рада приезду сварливой, несносной мамаши.
Девушки-служанки терпеть не могли старую ведьму. Нянька имела привычку щипать горничных, если они, зазевавшись, проходили мимо скамейки, на которой она сидела со своим бесконечным вязаньем, бормоча что-то под нос. такая древняя, что, казалось, вот-вот рассыплется от ветхости как источенная древоточцами гнилушка.
Нянька проковыляла по окраине громадного сада, миновала пристройку, где помещались солдаты дворцовой охраны, пересекла задний двор и поднялась на крыльцо черного хода, которым пользовалась прислуга. Шаркая ногами, она прошла мимо кухни, ткнув кулачком в ребра лакея, недостаточно быстро уступившего ей дорогу, и добралась, наконец, до покоев «золотой» Бретты. Одна из хорошеньких горничных, вытиравших пыль с фарфоровых безделушек на камине, завидев няньку, поспешно выскользнула из комнаты.
Старуха проводила ее взглядом, распрямилась, потянулась, расправляя плечи, и направилась в комнату Бретты.
Возле мраморного столика, заставленного хрустальными флаконами и изящными футлярами с драгоценностями вперемешку с коробками конфет и остатками кадгарских сладостей, нянька остановилась, вынула из-за пазухи небольшую коробочку, обтянутую синим атласом, и осторожно поставила среди других вещей.
Вскоре за дверью послышались голоса и смех: с прогулки в парке возвращалась Бретта со своими фрейлинами.
— Белл Кволла! — «Золотая» Бретта вложила в голос столько яда, что можно было захлебнуться, но Хранительница нарядов и глазом не моргнула, ее лицо по-прежнему оставалось безмятежным и добродушным. — Разрешаю вам удалиться, одеться мне помогут горничные и белл Йора.
— С вашего позволения, белл, я хотела бы присутствовать при одевании, — заботливо проговорила Хранительница. — Под моим надзором горничные…
— Я вас уверяю, они справятся, — отрезала Бретта. Она прошла в свои покои, белл Кволла неотступно следовала за ней, озабоченно сдвинув светлые бровки.
— Гардеробы последней моды очень сложны, и я…
— Вон! — рявкнула «золотая» Бретта, теряя терпение.
В голубых глазках Хранительницы нарядов появилось довольное выражение. Она присела в реверансе и удалилась в самом прекрасном расположении духа.
— Проклятая сплетница! — с яростью воскликнула Бретта, когда служанки, помогавшие ей надеть платье, наконец покинули комнату. — Ненавижу ее! Шпионит за каждым моим шагом и все докладывает Луберту!
— Ну успокойся. — Йора расправила складки тяжелого бархатного платья подруги. — Помни, что ты, как лицо, облеченное властью…
— Какой властью? — «Золотая» Бретта швырнула в зеркало коробку из-под шпилек. — Какой властью?! Я не могу даже приказать отрубить голову тому, кому хочу! — добавила она, кипя от злости. — Придется ждать до лучших времен!
Она прошла к большому зеркалу в гардеробной и принялась критически разглядывать платье ярко-василькового цвета.
— Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — улыбнулась Йора. — Садись, я тебя причешу, времени осталось немного, в Кипарисовом зале уже начали собираться гости. Турнир певцов! Ах, это так романтично!
— Ничего романтичного, уверяю тебя, — пробурчала Бретта. — Главную награду конечно же получит Морир Серебряный, вот увидишь. И никто не отважится сказать, что его главное достоинство — умение бубнить два часа подряд о каких-то малоинтересных исторических фактах! А когда он заканчивает наконец, все от радости не знают, чем его и наградить, чтоб он, упаси небо, снова не начал!
Йора захихикала, расчесывая густые золотые волосы подруги.
— Ну, послушаем других певцов! А как много собирается гостей! Жаль, на празднике не будет норлоков, — добавила она лукаво.
Бретта вздохнула и протянула ей несколько золотых шпилек, украшенных сапфирами и мелким жемчугом.
— Кстати, дорогая… — Йора ловко вколола шпильки в прическу. — Ты, конечно, помнишь белл Юнатини? Она была в свите правителя Шендана, когда он посещал Доршату. В позапрошлом году.
— Жена одного из Советников. — Память еще никогда не подводила Бретту. — Прыткая особа… не давала проходу Лорингу! Бегала за ним по пятам. И что?
— Не только Лорингу, — многозначительно проговорила Йора. Говорят, все лето, пока шенданцы здесь гостили, она осаждала одного нашего знакомого из Серого Замка!
— Вот как?! — Бретта поджала губы. — Не знала об этом!
— Безуспешно. — Йора тонко улыбнулась. — Но среди шенданцев была еще одна — белл Йонас… помнишь ее?
— Белокурые волосы и зеленые глаза. — Бретта задумалась. — Интересно, она на самом деле блондинка? Говорят, шенданцы умеют изменять цвет волос заклинаниями, и дамы этим охотно пользуются. Она тоже добивалась благосклонности Сульга, как Юнатини?
— Да! И, по слухам, ей повезло больше! — Йора закончила прическу и отступила на шаг, оглядывая Бретту.
— Число людей, которым я хочу отрубить головы, увеличивается с каждой минутой, — кислым тоном заметила «золотая» Бретта. — А ведь день еще не закончился!
Йора засмеялась.
— Теперь — украшения, — весело сказала она, перебирая коробочки с драгоценностями. — Я вижу, твоя нянька вернулась?
Бретта посмотрела в сторону террасы: в углу, на маленькой скамейке, грея на ласковом осеннем солнышке старые кости, сидела старуха в неизменном коричневом балахоне и скрюченными пальцами перебирала вязанье.
— Да, навещала дочку в Лутаке…
— Как странно, она тоже была молодой и ее кто-то любил, — проговорила Йора, незаметно поглядывая на няньку: старуха вызывала у нее неосознанное опасение. — Даже не верится…
— Старость отвратительна, — согласилась Бретта. — Подай малую бриллиантовую диадему, парные браслеты и… — Она серьезно задумалась — выбор украшений давался нелегко.
Йора открыла футляр с диадемой, затем помогла застегнуть браслеты, золотые, с синей эмалью.
— …серьги и ожерелье? — Она окинула взглядом туалетный столик Бретты. взгляд остановился на коробочке синего атласа. Обычно на футлярах с драгоценностями ювелиры ставили знак своего дома — на этой знака не было. — Может, еще что-нибудь? — Она нажала замочек, крышка откинулась. — Возможно, это?
