Роджер Желязны - Колесо Фортуны
Развернувшись, я крученым ударом залепил левой пяткой в висок Гренделю. Его голова откинулась, разбрызгивая слюну. Гигант качнулся назад, беспомощно махая руками. Он так тяжело рухнул на экран телевизора, что комната содрогнулась. Тело Гренделя заслонило собой изображение Брэдли, так что казалось, будто это ему, Гренделю, рефери назначает второй штраф и выводит его из игры.
Грендель сполз с телевизора и рухнул лицом в пол.
Не успел я приземлиться после прыжка, как на меня набросились два скинхеда, которые привели меня сюда. Я сделал шаг в сторону и кинул первого через правое бедро. Он перелетел через Фостера и через стол, протаранив Вольфганга головой. Сверху на обоих свалился кейс, выбросив в воздух банкноты, словно праздничное конфетти.
Второй скинхед замахнулся ружьем, целясь прикладом мне в голову. Я заблокировал удар левым предплечьем, затем выбросил вперед правую руку. Напрягшиеся пальцы вонзились ему в живот, и парень свалился на пол, корчась от рвотных спазмов. Быстрый удар в голову утихомирил его окончательно.
Подняв ружье, я направил его на Фостера, повернувшись при этом к лежавшему Гренделю.
— Дело сделано, полковник. — Я наклонил голову Гренделя вправо и открыл щель дисковода у него за ухом. Под дискетой «Майн Кампф» виднелось нечто похожее на «Карнадж-Мастер 3000 бета». Если призрачный радиорепортаж о штрафе не дал мне времени на раздумья, то теперь я мог вознаградить себя, проверив, действительно ли так хорош «КМЗК»..
Фостер тускло смотрел на меня.
— Почему ты работаешь на этого ниггера?
— Я уже говорил: лояльность по отношению к человечеству. — Я сунул дискету вместе с билетами в карман и выпрямился. — Так-то, и если ты увидишь, что кто-то подтирает лужу, которую наделал представитель моей расы, то скорее всего это буду я.
Вольфганг и другой скинхед из-за спины Фостера бросились было ко мне, но его поднятая рука и мое взведенное ружье остановили их.
— Дело сделано, мистер Слоун. У нас ваши деньги, у вас наши билеты. И вдобавок обещание разобраться с вами в будущем.
«Попробуй», — подумал я. Я вышел из здания и все время оглядывался, пока не добрался до «Атласа» и потом, когда отъезжал. Убедившись наконец, что за мной нет «хвоста», я остановился, быстро сделал два телефонных звонка и направился к Арене ожидать окончания игры.
Я вошел на Арену через грузовой подъезд, и один из охранников провел меня через высокий коридор к тренировочной площадке, где меня ждал Кристиан Брэдли. Я шагнул в стеклянную дверь и спустился по лестнице на пол из твердого дерева. Сначала мы оба молчали, и в гулком помещении лишь эхом отдавался стук мяча о пол, а затем приятное шуршание, когда мяч, попадая в корзину, не задевает ничего, кроме сетки.
Брэдли поймал мяч и сунул его под мышку. На нем все еще была игровая форма.
— Ну как, сработало?
Я кивнул.
— Я дал им 250 тысяч и получил билеты. Эти деньги вернутся моему другу из племени навахо, а первоначальные ставки будут переведены в стипендиальный фонд Тургуда Маршалла. Навахо перед вами в долгу.
Брэдли покачал головой.
— Нет, они перед вами в долгу.
— Это вы, — я понизил голос, — вы передо мной в долгу. И немалом. — Я указал на вспомогательное табло, которое показывало финальный счет: «Феникс» проиграл с разницей в двадцать очков. — Зачем нужен был второй штраф? Меня, знаете ли, чуть не разорвали из-за вас. От вас требовалось только выиграть, все остальное я брал на себя. Что произошло?
Брэдли перебросил мяч через меня.
— Я сделал то, что должен был сделать. Моя подпись в сделке.
— Как это так? Лезть в бутылку из-за удара локтем — разве это входило в нашу сделку?
Он покачал головой.
— Нет, не то. Я кинул «Борцов». После первой половины Лестер сказал мне, что засек белесых. Что разобьет их на собственном поле. Он поставил кучу денег «Борцов» на нашу победу и обещал использовать прибыль на уничтожение ВАС.
Я отбил мяч, почувствовав шлепок сухой кожи по ладони.
— Вам не нравится риторика «Борцов» так же, как мне не нравится ВАС?
— Слоун, мой отец — баптистский священник. Я вырос с верой в Иисуса и верую до сих пор. К тому же черные остаются меньшинством, и тот, кто хочет найти свое место в жизни, предоставлен сам себе. Я могу отстаивать свою позицию, но люди видят во мне только хорошего баскетболиста и жаждут зарабатывать столько же денег, сколько и я. «Борцы» — не лучший вариант, но они помогают цветному ребенку повысить самооценку. Это мне по душе, но я не собираюсь финансировать «Борцов», если они хотят развязать войну против нацистских ублюдков.
Я задумчиво кивнул.
— Это мне понятно. Я даже уважаю вашу позицию.
— Простите, если расстроил вас.
Я пожал плечами.
— Без борьбы нет победы, — и вернул ему мяч.
Он с силой отбил его.
— Что меня доканывает, так это то, что белесые положили в карман 250 тысяч.
— Не бери в голову. Минут пятнадцать назад Генчи арестованы агентами Казначейства. У них в штабе обнаружены фальшивые двадцатки и сотенные, и они теперь пытаются доказать, что продали выигрышные билеты за полцены.
Брэдли поднял брови.
— Вы купили билеты на фальшивые деньги? Но как вы их… сделали, хотелось бы мне знать?
— Предположим, чисто гипотетически, что вы представитель покоренной нации, подчиняющейся законам завоевателя, и агенты завоевателя не дают вам житья — скажем, закрывают игорные заведения, которые вы устраиваете.
— Как делалось в резервациях в конце прошлого века.
Я кивнул.
— И вы, скажем, решили, что, поскольку они не дают вам делать деньги, напечатать деньги самостоятельно, чтобы начать скрытую войну против захватчика. Но они пошли на уступки, вы получили свои казино обратно…
— А вы припрятали свое секретное оружие на случай, если ситуация вновь изменится.
— Гипотетически, конечно.
— Разумеется, — улыбнулся Брэдли. — Отлично, Слоун, просто отлично.
— Да ладно, — пробурчал я, направляясь к выходу.
— Эй, подождите, а что я вам должен?
— Мне? — Я повернулся обратно к нему и нахмурился. — Вы мне ничего не должны. Это было одолжение другу, помните?
— Но вы сами разве ничего не хотите?
Я улыбнулся.
— Знаете что, сперва выиграйте три раза подряд, а потом разбейте «Кливленд».
— Я буду это делать для себя, и для вас, и для каждого жителя этой долины. А сами-то вы для себя не хотите чего-нибудь исключительного?
— Это будет исключительное удовольствие. — Я кивнул ему и начал подниматься по ступеням. — У меня есть друг, который является большим поклонником «Санс». Победите во всех играх. Считайте это одолжением другу.
