Алексей Глушановский - Хранитель мира.
- Очень, очень надеюсь, что ты справишься самостоятельно! - Не обращая внимание на безответность своего собеседника, продолжала свой монолог девушка. - Потому что если мне придётся туда лезть… - Не окончив фразу, она сердито нахмурилась, и вновь застыла за его спиной в напряжённой позе, держа руку над самым плечом барда. Наступал второй этап, и проклинающая весь свет и особенно одного придурочного барда с отсутствующим чувством самосохранения, Дини Ши, должна была быть готовой в любой момент вмешаться, чтобы при нужде попытаться спасти своего подопечного.
***
- Он кричал, если есть ещё пули,
- Чтоб не смели их беречь для себя…
- Эй, братишки, вы что там, уснули?
- Смерть лишь одна!
- Леха, не спать! А то пристрелят. - Болезненный толчок в спину заставил Артура очнуться. И новая реальность ему категорически не понравилась. Болела правая рука, предплечье которой оказалось кое-как замотанным грязным бинтом. Немного кружилась голова. В желудке, казалось, располагалась чёрная дыра, прямым текстом сообщая о том, что ни вчера, ни сегодня, нормальной еды это тело даже не видело. А вот ощущения внизу живота явно подсказывали, что плохую еду, тело таки имело, и сейчас было вовсе не прочь от неё избавиться. Но главное, - он совершенно не чувствовал ставших уже привычными, неотделимыми от самой его сущности Силы и Чистоты.
Точнее - как ему казалось, неотделимыми. Судя по отсутствию привычных ощущений, они как, оказалось, были вполне отделимы, и таки отделены!
Бросив короткий взгляд на себя и вокруг, Артур понял, что влип. Защитного цвета гимнастёрка из хлопчатобумажной ткани с петлицами на воротнике, старые галифе и потёртая трёхлинейка в руках, вполне явственно сообщали ему о времени, в котором он находился. Учитывая же полнейшее отсутствие у барда навыков обращения с этим оружием, и слова нахмуренного мужчины, толкнувшего его, ничего хорошего от данного Испытания ожидать не имело смысла.
- Да очнись, ты! - Новый удар сбросил его на дно окопа, в склон которого, как раз там, где мгновение назад находилась голова барда, ударила пуля. - Щас в атаку, пойдут, гады! - Невысокий седоволосый мужчина в продранной на спине гимнастёрке, не обращая больше внимания на только что спасённого им Артура, вскинул винтовку и пару раз выстрелил куда-то вперёд. После чего, быстро пригнулся, пропуская целый шквал пуль, обрушившихся на то место, где он находился.
- Одной сволочью меньше. - Удовлетворённо заметил он, обернувшись к Артуру и ловким, видимо давно привычным движением дозарядил своё оружие.
- Учись, студент, - с доброй насмешкой добавил он, поглядывая на осторожно приподнявшегося барда.
- Э-э-э… Да ты, что-то совсем квёлый! Что, так сильно оглушило? - Сочувственно обратился он к парню, и приподняв его голову за подбородок, всмотрелся в глаза. То, что он там увидел, похоже, сильно не понравилось опытному солдату.
- Тебя что, контузило? - С некоторым недоумением поинтересовался он, отпуская Артура, и осторожно выглядывая из окопа. - Та мина, да? Всё же задело?
Артур молча кивнул, не зная как обращаться к этому, совершенно незнакомому ему человеку, который, тем не менее, видимо очень неплохо знал предыдущего владельца тела, в котором бард сейчас находился.
- Ты чего молчишь? - не понял тот.
- Г-говорить сложно… - Постарался выдавить из себя Артур.
Говорить было и вправду сложно. И причина этой проблемы была барду хорошо знакома.
'Вот как так?' - С некоторой, совершенно иррациональной обидой подумалось Артуру. - Все преимущества бардов, Силу и Чистоту я утратил, а вот проклятие, - всегда со мной, получается? Мычу как телёнок, вместо нормального разговора. А если сейчас выяснится, что и Нечистота тоже не исчезла, так хоть сразу ложись и помирай!
Хотя… Если Нечистота не исчезла, может, получится повторить тот трюк из предыдущего Испытания? Было бы неплохо. Вот только, сомневаюсь я, что в рядах доблестной РККА имеются штатные чёрные маги для спасения меня после завершения боя. А умирать что-то не хочется…
Последняя мысль, словно молнией ударила парня. Забыв обо всём, он старательно прислушался к самому себе. За время жизни в качестве Барда он так привык к этой незаметной, но постоянно присутствующей тяге к смерти, резко усилившейся после похода в Феерию, что просто не обращал на неё внимания. 'Жить надо. Я должен'. - Эти правила постоянно, фоном, удерживались им в голове, заменяя исчезнувший инстинкт самосохранения. Но сейчас…
Умирать ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хотелось! Хотелось жить. Жить, несмотря ни на что! Победить врага, расписаться на стенах рейхстага, вернуться к матери в город, окончить институт и может быть найти себе подходящую девчонку…
- К матери? - Ожгла его сознание мысль. И тут же возникла странная уверенность, - да, к матери. Живой и здоровой, которая часто пишет ему письма, тревожась об ушедшем на войну сыне. Да и отец ещё жив, воюет где-то на Севере… Правда писать часто не может, но это неважно. Главное - был бы живой…
Тут его размышления были прерваны оглушительной пощёчиной. Артур осторожно сфокусировал глаза.
- Очнулся? - Тот самый седовласый боец с тревогой всматривался в его лицо.
Бард кивнул, не рискуя говорить вслух.
- Тогда бери винтовку, и стреляй! - Зло рявкнул солдат, всовывая ему в руки упавшее на дно окопа оружие. - В медсанбате отдыхать будешь, если доживёшь, конечно! А если не отобьёмся, то в могиле. Фрицы атакуют! - Не тратя больше времени на разговоры, он встал в окопе, положив свою трёхлинейку на бруствер, и открыл огонь.
Преодолевая всё усиливающееся головокружение, Артур присоединился к нему, стреляя куда-то в сторону серой людской массы, с рёвом бегущей к ним со стороны заката.
Нажать на спусковой крючок, передёрнуть затвор, выбрасывая горячую и сверкающую латунью гильзу, совместить мушку с целиком и их вместе - с маячащей вдалеке серой фигурой, нажать на спуск… Повторить ещё четыре раза, затем выдернуть из подсумка обойму и перезарядить оружие. Снова совместить-нажать-передёрнуть. И снова! И снова! Пользуясь передышкой - набить обоймы новыми патронами - и снова бой.
Вначале, с каждой падающей после его выстрела фигурой, Артур с ужасом ожидал, - вот-вот на его душу накатит смердящий смертью и разложением вал Грязи. Сокрушит, сомнёт, и оставит безжизненное тело лежать на дне окопа. Но Грязи всё не было, и он немного успокоился. Были только пули врагов, частенько посвистывавшие над самой головой и выбивавшие фонтанчики земли из бруствера окопа, палящее летнее солнце, разрывы гранат и снарядов, пересохшие от жажды губы и закончившаяся во фляге вода. И были враги, тёмно-серыми волнами накатывающиеся на редкую цепь окопов на склоне невысокого холма, и падающие от меткой стрельбы защитников.
